Вторая любовь - Джудит Гулд

Я просто должен попытаться еще раз. И на этот раз у меня все получится. Черт меня побери!

За последние двадцать пять часов шторм получил полноценный статус урагана. У него теперь было имя — Сид.

У него появилось и направление. Вся цепь Наветренных островов, от Тринидада до Мартиники, получила штормовое предупреждение и везде задраивали окна и двери.

С получившим три балла по пятибалльной шкале ураганом Сид, несшимся со скоростью 120 миль в час, шутить не стоило.

Дороти-Энн дала указание эвакуировать постояльцев из отелей «Хейл» на Тринидаде, Сент-Люсии и Сент-Винсенте. Для этого организовали специальные чартерные рейсы. Персонал пока оставался, закрывал окна и двери, спасая курорты изо всех сил.

Но больше всего Дороти-Энн беспокоилась об Иден Айл. На строительной площадке окон не закроешь, люки не опустишь. Все может смыть или просто унести в никуда.

А ей только и оставалось, что сидеть и ждать.

65

Мама Рома бросала куски порезанной свинины в гигантскую кастрюлю. Она брала куски, проминала их пальцами, проверяя качество, и пристально рассматривала мясо. Потом удовлетворенно кивала головой. Свинина была свежая, розовая, с большими прожилками белого сапа, необходимыми для придания вкуса. Мама Рома облизала губы. Salsiccia al punto del coltello было ее любимым блюдом. Мало кто умеет так готовить рубленую колбасу. Секрет состоял в том, что рубить свинину следовало вручную, соблюдать нужную пропорцию сала и не жалеть укропа для запаха.

За работой сицилийка напевала себе под нос. Был понедельник, а летом по понедельникам ресторан не работал, и Мама Рома стояла на кухне одна. Она очень любила эти моменты одиночества и занималась в это время приготовлением особых блюд, требовавших много времени, чьи рецепты она ревниво хранила.

Она отставила кастрюлю в сторону и подошла к раковине, чтобы промыть под струей холодной воды свиную шкурку. Вдруг дверь из ресторана резко распахнулась.

Мама Рома испуганно вскинула голову. Потом облегченно вздохнула и покачала головой. Это оказался всего лишь тот молодой человек, тонкий, как лезвие ножа, китаец американского происхождения.

Она продолжала мыть шкуру, пока парень подходил к ней.

— Нам надо поговорить, — спокойно сказал ей Сонни Фонг.

— Да? А как ты попал сюда? Входная дверь заперта.

— Ее только захлопнули, — ответил Сонни. — Я воспользовался своей кредитной карточкой «Америкен Экспресс». Помните, как они говорят: «Никогда не выходите из дома без нее».

Фонг холодно улыбнулся, белизна зубов и острые скулы только усилили впечатление холода.

— Так чего тебе нужно? Если ты ищешь моего Кармина, так его здесь нет.

— Если вас послушать, так его никогда здесь не бывает.

Женщина пожала плечами.

— Кармин уже взрослый мужчина. Что, по-твоему, я должна делать? Взять ему няньку? — Она даже улыбнулась при одной мысли об этом.

— Нет, но мне необходимо с ним поговорить. Либо с ним лично, либо вы передадите ему мои слова напрямую. И разумеется, не на бумаге.

— О’кей. Я слушаю, — толстуха положила длинную, похожую на змеиную, шкуру в кастрюлю с холодной водой, — что ты хочешь ему передать?

Сонни подошел ближе, его голос звучал все напряженнее:

— Кармин провалил задание! — прошипел он. — Он убил не ту женщину!

Мама Рома отшатнулась от него.

— Я ничего не знаю ни о каком убийстве! — Она быстро перекрестилась. — Мой Кармин, он…

— Да-да, я знаю, ангел. И он любит свою мать.

Женщина нахмурилась.

— Поосторожней на поворотах, когда говоришь о нем!

— Я вот что скажу. Он провалился, и теперь уже слишком поздно. Понимаете? Мои боссы хотят получить назад свои три миллиона долларов. Pronto?[35]

— Три миллиона долларов? От Кармина? — сицилийка рассмеялась. — Да брось. Ты сошел с ума?

— Я не сошел с ума, — с нажимом ответил Сонни. — Я чертовски серьезен. Кармин не смог выполнить контракт, и мы хотим получить деньги назад.

Женщина всплеснула руками и замахала на Сонни.

— Я больше и слушать ничего не хочу об этих деньгах!

— Тогда позвольте мне поговорить с Кармином.

Мама Рома глубоко вздохнула, уперла руки в пышные бедра и надула губы. На мгновение надула и щеки. Она выглядела задумчивой, потом неохотно кивнула.

— Ладно, — вздохнула сицилийка. — Вот ключ от моей квартиры.

Ее рука нырнула под фартук и выудила из кармана халата связку ключей.

— Вот этот вот, серебристый.

Она протянула ему всю связку.

Сонни ждал.

— Отправляйся наверх. Войди в квартиру и сядь в гостиной. А я пока позвоню и узнаю, можно ли связаться с Кармином. Если он не сможет заехать сюда, я попрошу его позвонить тебе. Так что если в квартире зазвонит телефон, сними трубку. Идет?

Сонни пришел в восторг. «Вот так-то лучше, — думал он. — Забавно, как меняется отношение людей, стоит на них немножечко надавить».

— А теперь слушай внимательно. Сядешь в большое красное кресло перед телевизором. Отвернешься от двери. Запомни это. Если ты увидишь Кармина в лицо… даже случайно…

Она выразительно пожала плечами.

— Я все понял, — просиял Сонни.

Он немедленно развернулся и пошел прочь из кухни самоуверенной походкой знающего себе цену самца. Фонг поигрывал ключами. Подбрасывал их вверх и ловил.

В квартире Мамы Ромы наверху оказалось просто нечем дышать. Окна выходили на юг и ловили всю мощь солнца. Несмотря на открытые окна в комнатах не разгуливал сквозняк.

Стоя в гостиной, Сонни огляделся. Здесь совершенно ничего не изменилось с момента его первого посещения. Мягкая мебель закрыта прозрачными виниловыми чехлами на молнии. На одной стене — вышитый портрет братьев Кеннеди, на другой — изображение понтифика. И на самом почетном месте сорокадюймовый телевизор фирмы «Мицубиси». Его огромный экран смотрит прямо на красное кресло и оттоманку.

Сонни сел, положил ногу на ногу. Нашел пульт дистанционного управления, включил телевизор и пробежался по программам.

Ему следовало догадаться. Изображение оказалось отвратительным.

Она слишком прижимиста, чтобы разориться на антенну.

Вот этого он не понимал. Иметь «кадиллак» среди телевизоров, аппарат с самым большим экраном на всем рынке и ради чего? Паршивое зернистое изображение, вот ради чего.

Сонни расстегнул пуговицы на куртке и достал свой «Глок-17» из наплечной кобуры. Проверил патроны. Магазин оказался полным. Он отправил его на прежнее место и несколько раз прицелился в людей на экране телевизора. Потом убрал оружие в кобуру, но оставил ее открытой. И не стал застегивать куртку.

Пистолет следует держать наготове.

Он настроился на Рики Лэйка, за которым последовала Дженни Джоунс, в основном потому, что девятый канал было лучше всего видно.

Гостями на шоу Рики Лайка были Дети, Плохо Обращающиеся со своими Родителями.

У Дженни Джоунс в студии сидели белые братья. Некоторые облачились в странноватые простыни вместо платьев. Все казались излишне толстыми, и у каждого не хватало по меньшей мере одного зуба. Сонни с трудом мог следить за разговором. Все орали, и большинство слов оставалось непонятными.

И тут он почувствовал это. Где-то на середине шоу Дженни Джоунс. Мимо него пронеслось дуновение воздуха, когда открылась и закрылась входная дверь.

Сонни сел прямее. Он понял, что уже не один.

Кармин здесь!

Фонг подавил инстинктивное желание обернуться.

Я должен вести себя так, как сказала Мама Рома. Никто из тех, кто видел Кармина, не остался в живых, чтобы потом опознать его.

Пальцами левой руки Сонни нащупал нужную кнопку и выключил звук у телевизора.

— Нет! — Кармин говорил шипящим шепотом. — Включи снова.

Сонни снова нажал на кнопку. Аудитория Дженни Джоунс размахивала руками и хохотала. Правой рукой он медленно пробирался под куртку… Медленно… Очень медленно… Вот пальцы сжимаются…

— Не-а, — негромко рассмеялся Кармин. — Тебе совсем не хочется этого делать.

Сонни застыл, потом тихо вынул руку из-под куртки и положил ее на подлокотник кресла.

— Так-то лучше.

Кармин стоял теперь прямо позади него. Фонг чувствовал дыхание наемного убийцы на своем затылке.

— А теперь закрой глаза и нагни голову, — прошелестел Кармин.

Сонни выполнил приказание. Он моргнул, когда что-то твердое, холодное и круглое прижалось к его виску. Фонг понял, что это такое. Пистолет.

— Теперь открой глаза, — прошептал Кармин.

— Н-но я… я не должен видеть тебя! — запинаясь, произнес Сонни.

— Нет, но я хочу, чтобы ты читал по моим губам.