Керенский - Николай Королев

– Логично вы мыслите, молодой человек. Так и поступим. Пока еще ничего не случилось. Время терпит…

Малосведущий в простых жизненных ситуациях, Александр Федорович и подумать не подумал, что кого-то в эти минуты волнует, заботит его судьба. Что верные ему люди, их много, они рядом с ним, совсем близко, уже знают, как ему помочь. И помогут. Непременно!

Но такая у него, особая что ли, натура: он не пользовался чьей-то помощью, не просил никого об этом. Не знал этой услуги и не рассчитывал на нее. Все делал сам, надеялся только на себя. А жизнь учит с умом подходить ко всему, что выпадает на его долю, к плохому, и к хорошему. Александр Федорович удивлялся, когда в этот критический момент к нему в кабинет заходили незнакомые люди, предлагали свою помощь. Скрытно вывести из Дворца, укрыть в надежном месте. Один престарелый служитель, знавший в старинном замке все ходы и выходы, предлагал воспользоваться тайным подземным ходом. По нему можно пройти к вокзалу и сесть на поезд. Но это возможно только в ночное время. А время, как оказалось, уже не могло ожидать….

Утром, 1 ноября, вместо ожидаемых из столицы сообщений от парламентеров, в Гатчинский дворец прибыл член Реввоенсовета Петрограда Павел Дыбенко с большой группой матросов. Своих преданных помощников в погромах и расстрелах. Страшная личность своей жестокостью. Появление этого человека в Гатчинском дворце не предвещало ничего хорошего.

Давнишнее это дело. Как то среди массы неотложных дел Министру – Председателю доложили о беспорядках, творимых революционными матросами на флоте. Боевые корабли они чуть ли не захватили в личную собственность, парализовали их боевую мощь. Во главе анархиствующих матросов выделялся своей фигурой и буйным неукротимым нравом, завзятый выпивоха и буян Паша Дыбенко. Он и многочисленная его команда разложили до основания Центральный комитет Балтийского флота. Флот тут же утратил свое значение, как мощная военная сила. Анархисты издевались и расстреливали флотских офицеров. ЦК большевистский не мог упустить из своих рук такую близкую, даже более того – родную по духу силу. Мощный кулак Дыбенко, его маузер с успехом справлялся с матросской стихией, с теми, кто стоял на его пути. Тупая сила «пошла» гулять по морю, по столице российской. Паша-орел, как величал его Петербург, наводил страху на госорганы Новой России. И Временное правительство разогнало не нужный и даже вредный Центробалт.

Памятные события воскресли с новой силой. Паша Дыбенко уже здесь, в Гатчинском дворце. Он не тот, каким был еще месяц назад, простой матрос. Это доверенное лицо вождя. Член Реввоенсовета Петросовета. Через пару недель поднимется на большевистский Олимп, займет пост Народного комиссара по морским делам. Высокий взлет необразованного, но с умом парня из глубинки, это не чудо из чудес. Его встретила другая знаменитость из окружения вождя – Александра Колонтай. Адмиральская дочь, еще там в Швейцариях, нащупала компанию дельцов, с далеко идущими целями. Красивая женщина, с авантюристическим уклоном характера. Почему бы ей не скрасить суровый однополый быт кучки будущих народных вожаков, как они себя видели в перспективе. Паша и Саша не могли не встретиться в силу действия земного магнетизма. Естественно, Саша заняла руководящую позицию. Дыбенко как был, так и остался при ней политическим авантюристом. Первым своим личным врагом он считал Александра Керенского. С ним одним хотел сразиться. Судьба благоволила ему.

И так, Член Реввоенсовета должен разобраться с Правителем России, что с ним делать и как с ним быть.

– Там внизу на первом этаже дворца, матросы с казаками собирают то ли совещание, то ли суд над Вами. – Пробравшись в дальние комнаты к Правителю, докладывал поутру дворцовый служащий. – Выход всего один отсюда. Он под караулом. А тайный подземный сгодится только ночью. За день они наделают дел с кучу. Надобно искать другой способ выйти незаметно.

Просто сказать, проскользнуть между пальцев у стражи. Сделать это невозможно. А обстановка все накаляется. В дверях появился генерал Краснов. Зачем он здесь?

– Дыбенко готовит судилище. Судьи как на подбор, махровые головорезы. Мой совет: (он снова со своими советами) уходить надо немедленно. Пока матросы не вошли сюда.

– Что это он так печется обо мне? Совесть свою продажную укрощает? Затворник и думать не знает что. Во всяком случае, надо действовать. Сидеть с взведенным курком револьвера и ожидать…Чего, спрашивается, ожидать?.. Пустить себе в висок пулю? Никогда не поздно. – Александр подозвал к себе адъютанта, последнего, остальных своих верных людей отпустил, обняв за плечи.

– Видишь, дружище, нам круто не повезло. – Лицо юного друга посуровело.

– Будем отбиваться вместе. Я с вами до конца.

– Достойное решение, не сомневался в нем. Давайте поступим разумнее. Вы сей же минут выйдите из дворца. Я так же попытаюсь выйти отсюда. Главное не паниковать. Попытка не пытка!

У парадного большое скопление казаков и матросов. Все ожидают чего-то особенного. Но если через толпу пройдут два матроса, кого это озадачит? Никого! Толпа психологически настроена на иной сценарий. Почему бы этими матросами быть не нам, мне и проводнику. Он уже здесь. Бог нам поможет.

Ближе к 11 часам в кабинете Правителя снова возник Краснов. Заметно взволнованный, он сходу выложил свое требование:

– У Вас нет ни минуты времени, не медлите. Уходите. Сейчас сюда поднимутся люди Дыбенко, чтобы произвести арест. – Генерал был в испуге, как будто опасность висела над его головой. Руки подрагивающие, движения суетливые. Все это отметил в уме Александр, ощутив в себе прилив сил. Он словно ожидал появления из вне способа применить эти силы, и способ воображаемый, вот он здесь, рядом с Керенским.

Двое матросов совсем не знакомые ему, впервые видит их, вошли и без слов принялись переодевать его в морскую форму. Оглядев преобразившегося человека, один из них высказал фразу, врезавшуюся в память навечно:

– Вашу голову обменяли на 3-й Конный казачий корпус. Скоро придут за Вашей Головой большевики. Они выиграли лот. Выходим спокойно, нам ни до чего нет дела, взгляда не прячем. На худой конец имеем вот это – четыре гранаты.

Выход только один, через Парадный подъезд. Там люди, охрана. Но опаснее всего матросня наркома Дыбенко, привезенная для ареста Керенского. Или для расправы на месте. Полномочия и на то, и на другое выданы по форме.

У Парадного входа Гатчинского Дворца разношерстное сборище из солдат, матросов, служивых людей в штатском. Шумная компания то ли время здесь коротает, то ли приставлена для охраны, не понять для чего. Вот появился бойкий матросик, ленты бескозырки у него до пояса, клеши брюк закрывает штиблеты. Сразу видно, плясун это завзятый.

– Расступись, братва! – крикнул звонко парень, и пошел колесом, раздвигая круг. Выделывая хитроумные коленца, запел в такт хлопков ладоней зрителей задушевную моряцкую. – Эх! Яблочко, да куда ты катишься, к буржуям попадешь, не воротишься… – Танцор с большим запасом соленых словечек и прибауток развеселил публику. Толпа сама организовалась, все внимание на плясуна.

В людской гуще, стараясь не привлекать к себе внимания, три матроса миновали толпу. Они уже на свободе. Остается сесть в машину. Но ее нет на обычном месте. Заминка. Нервы на пределе. Но это истина, что ангелы-хранители кружат над головами праведников. По сторонам от троицы снова, будто выросли, двое незнакомцев. Один, не разжимая рта, как чревовещатель, сообщает: машина у Китайских ворот. Прямо и за угол…

Эти парни свои. Сколько их скрывается в толпе, поди узнай. Известно, что не мало. И только волею обстоятельств они не раскрывают себя. Не теряют веры в истину. Троица в машине. Тут же и сопровождающий. Знакомится с Керенским: «Зовите меня Ваней».

Нет на Свете вернее и звучнее русского имени Ваня, Ванюша, Иван.

Александр Федорович Керенский не сложил с себя высоких полномочий Правителя России и, не склонив головы перед роком, уходил в неизвестность…

(Продолжение)

Столпп, хотя он и не погрешим ни в чем и голову на плечах носит свою собственную, однако заболел подозрениями к своим творениям – IR. Все началось с этого мудреца IR-1, не ровно дышащего к IR-40. Думу думает, не перестает. Никак не ухватить ему конец нити Ариадны. Чтобы вывела из тупика на простор. Мысль рвется-обрывается. First! Вот кто сидит у него в печенках. Эти его кровные дети, если так можно сказать о сорока роботах, которых он поставил на ноги, интуитивно признают его своим «папа’». Беспрестанно, с удовольствием демонстрируют перед ним свои чувства: «Слушаемся и повинуемся!» Всякий раз в дело и без дела, галантно расшаркиваясь, они заученно твердят эту фразу. Правда, сладкоприятную и велеречиво ласкающую его слух. А больше всех показывает свою угодливость First. О, хитрец! Таким приемом он думает обвести Столппа вокруг пальца. Он, казалось, помимо, в обход «папа’» готовил плацдарм под какие-то свои планы. Будто весь Антимир в него вселился. Веет от него энергией не земной. Темной. А что, если окажется ему под силу один из постулатов Вселенских, сумеет он как-то изменить или нарушить раз и навсегда установленное Постоянство. Или просто рукой эту Konstant потрогать. Взять, к примеру, силу Всемирного тяготения или ее взаимную зависимость от Вакуума. Или что-то в этом роде! И тогда! О, Силы Темного Космоса! Оберегите и спасите нас от неразумного Разрушителя…