Принцип причинности - Аркадий Евдокимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роман тяжко вздохнул, плечи его опустились, взгляд потух, и всем своим видом он выражал раскаяние. Посмотрев на него, я решил, что изрядную долю заносчивости сбить с него удалось, и что он сожалеет о содеянном вполне искренне.
– А теперь иди, Рыжий Карлик.
Роман потушил взгляд окончательно. И только тихо спросил:
– Вы и это знаете? Что я – Рыжий Карлик?…
– А как же!
– Но профессор, я не хотел, розыгрыш получился случайно. Дело в том, что вы не первый, кто додумался до чисел Демона, идея-то оказалась старой.
– Вот как? Что ж, это неудивительно, ведь она витает в воздухе. И кто меня опередил?
– Профессор Лебедев, а он в свою очередь случайно наткнулся на неё у Эйлера.[1]
– Что за Лебедев?
– Не знаю…
– Откуда тогда знаешь подробности про Эйлера?
– В книжке прочитал… У меня как раз в то время совершенно случайно оказалась на руках его книжка, там и про числа Демона есть.[2]
– И где эта книжка?
– Пропала… Потерял где-то.
– Поищи, интересно было бы взглянуть…
– Искал уж…
– Ну в библиотеке поищи.
– Нет её в нашей библиотеке, она вышла совсем смешным тиражом, сто или двести штук.
– Так ты из неё черпал мысли, чтоб меня поддеть?
– Да…
– Но зачем?
– Сначала просто баловался. А оно само как-то постепенно закрутилось… И потом, ведь вам так понравилась эта интрига… Я и подыграл…
– Но почему вдруг Рыжий Карлик?
– Да тут вообще детектив, с этим карликом. Во-первых, после того как Лебедев опубликовал свою книгу, а получилось у него почти то же самое, что у вас, только числа Демона он называл k-числами, так вот, едва он напечатал книжку, как с ним связался некто, представившийся как РК. И Лебедев тут же назвал его «рыжим карликом», ну, помните такую сущность из Стругацких? Так вот. Этот РК накидал Лебедеву кучу ценных идей, чем загнал его в тупик. Мне так понравился такой поворот событий, от него так разило мистикой, что я решил пойти по стопам того, лебедевского РК. Извините, профессор…
– Ясно… А что это за Лебедев? Из МИФИ?
– Нет. Не знаю я… Книжка вообще не в Москве отпечатана. То ли в Калуге, то ли в Костроме, не помню.
– Ладно уж, чего там. Дело прошлое. Забыто. Но на будущее смотри у меня! – И погрозил пальцем.
– Я больше не буду…
– Как дитё, ей богу! Знаю, что не будешь. Но я, собственно, по другому делу тебя позвал.
Роман вопросительно посмотрел на меня.
– Вот, – я передал ему папку с «Делом», – тут рукопись, чертежи и какие-то выкладки. Попробуй увязать одно с другим. А заодно, возможно, и с числами Демона.
– А чьё это всё?
– Владимира.
– Мишина?!
– Мишина.
– Но, профессор, что мог написать слесарь, пусть даже высшего разряда, пусть даже работающий в закрытом НИИ?
– Ты не рассуждай, Роман, а делай. И будет лучше, если эту папку увидит поменьше глаз.
– Ясно. А может, у него у самого спросить?
– У кого?
– У Владимира же!
– Интересно, как? Ты будешь покойнику вопросы задавать?
– Почему покойнику?
– А ты не знал?
– Что?
– Что Владимир Мишин скоропостижно скончался.
– Нет… Я дома давно не был…
– Теперь, значит, знаешь.
– Теперь знаю… Так вот почему он так странно на меня смотрел… Хорошо, профессор, я займусь этой работой в первую голову.
И Роман ушёл, прижимая к груди папку. Плечи его так и остались опущенными. А я так и не спросил – что значит «странно смотрел».
8. Рукопись
В прошлом году, в самом конце каникул, Андрюшка изобрёл вечный двигатель. Он раздобыл старую-престарую книгу с самыми разными его конструкциями, долго с ней сидел вечерами, разглядывая картинки, и в конце концов понял, в чём ошибались авторы. Само собой, он изобрёл собственный вариант. Но построить и даже обсудить его толком с друзьями не успел. Во-первых, заканчивались каникулы, и Андрюшка должен был уехать в город. Во-вторых, Вовка из Серебровки угодил в больницу, и это событие затмило собой все остальные. А дело вышло так. Он полез в тайник, устроенный в заброшенном электрощите, за запиской. В тот день, как назло, лил дождь, Вовка был весь промокший. От дождя он поскользнулся и угодил темечком прямо в провода. Током его шибануло так, что он отлетел от щита метра на полтора. И тут же потерял сознание. Какие-то прохожие подняли его и отнесли домой. На руках. Бабка закопала его в землю, одна голова наружу – чтоб, дескать, электричество из него ушло. И давай поливать! К счастью, какой-то парнишка, оказавшийся рядом, догадался сбегать за врачом. Когда врач увидел, как бабка поливает бесчувственную Вовкину голову из лейки… Оказывается, доктора владеют ненормативной лексикой в совершенстве. И голос умеют повышать. Словом, выкопали пацана, вымыли – и увезли больницу, уложили в сухую тёплую постель. Ребята прибегали к нему каждый день, разговаривали через окошко, повиснув втроём на оконном отливе, приносили гостинцы: печенье, конфеты, варенье и мёд. И завидовали.
Но это всё было прошлым летом. А в нынешнем году новой идеей увлёк друзей Васька – он загорелся завести рыбок в старом аквариуме, где когда-то он держал суслика-стратонавта. И они с энтузиазмом, свойственным только десятилетним мальчишкам, взялись за дело. Перво-наперво надо было заменить треснутое стекло. Старое с горем пополам удалили, Вовка при этом порезал два пальца и локоть. Потом дедовской стамеской долго счищали остатки клея. Новое стекло вырезали трижды – первое не влезало в аквариум – оказалось слишком длинным, а второе вставало на место с сантиметровой щелью. В размер получилось только третье. Посадили стекло на оконную замазку – Вовка нашёл огромный кусок у себя дома. Когда аквариум был готов, мальчишки притащили четыре ведра воды из пруда. Ведро песка они поздно вечером стырили у строителей, что неподалеку возводили двухэтажное здание заводоуправления. От песка в аквариуме поднялась такая невообразимая муть, что нечего было и думать разглядеть в ней не только рыбок, но и целого бегемота. Никого, впрочем, такая мелочь не смутила. Мальчишки мудро решили, что утро вечера мудреней, и разошлись по домам.
Наутро аквариум оказался кристально прозрачным, вот чудеса! Ликование испортил Вовка. Он взял да помешал веточкой воду, и вода помутнела снова.
– Надо песок промыть, – заявил он. Подумал и добавил, – А можно и не возиться, пескари всё равно передохнут.
– Почему вдруг пескари? – не понял Андрюшка.
– Да какая разница, – перебил его Славка, – промывать надо песок.
Четырнадцать раз они меняли воду, заливали чистую, колодезную, перемешивали в восемь рук песок. Аквариум перестал мутнеть от взбаламученной воды только где-то между обедом и ужином. Обрадованные друзья сбегали на речку за водорослями, а заодно наловили улиток, чтобы они чистили изнутри стекло. Осталось запустить в аквариум рыбок. Но, увы, взять их оказалось негде – любителя аквариума в Кадочниково не было, в школьном живом уголке последний меченосец сдох ещё в мае. Можно конечно заказать рыбок в городе. Но когда ещё туда поедут знакомые, да и довезут ли в сохранности – неизвестно. Ждать же мальчишки не умели. Поэтому они вооружились мелкой сетью, сделанной из старого тюля, закрепленного на пчелиной рамке, и побежали на водосброс. Там, в быстрой чистой воде наловили пескарей и гольянов и притащили их в трёхлитровой банке домой.
Радовались рыбкам они недолго – через пару дней пескари передохли. Васька сильно расстроился, выудил их самодельным сачком и похоронил в огороде. Утешил его Славка:
– Ладно горевать-то! Подумаешь, рыбки! Сколько раз мы таких твоему коту скармливали!
– Ну да, – упавшим голосом возражал Васька, – эти-то были ручные, я их опарышами кормил.
– Какие ручные? Они ж безмозглые!
– Всё равно, жалко.
– Ну жалко. И мне жалко. Только надоели они. Это ж сколько возни! Давайте лучше чем-нибудь другим займемся!
– Опять воздушными шарами что ли?
– Зачем шарами? Придумаем что-нибудь…
– А давайте птиц изучать, – предложил Андрюшка. Ему было жалко Ваську, и он решил отвлечь его от аквариума новой затеей, – А что? Наделаем колец и будем на лапу надевать!
– Каких птиц? – парировал Васька, – У нас в Кадочниково только воробьи да малиновки. Да ещё гуси, утки, куры, и все домашние. И ещё один индюк, у Бусыгиных. Их что ли окольцовывать, насрать им под рыло? Неинтересно.
– А я знаю что делать, – встрял в разговор молчавший до того Вовка.
– Что? – спросили хором друзья.
– Летучих мышей изучать. Их на Плешивой горке, в пещере, ужас сколько живет. Я где-то вычитал, что они слепые, и что у них есть встроенный радар, они им будто бы комаров и мух видят ночью.
– Ну и что же? – спросил Андрюшка. – Как мы радар будем проверять?
– А радар и не будем, и так ясно, что он есть. Ведь они слепые, а комаров и мотыльков на лету ловят.
– Что же будем проверять?
– Память.