Письма в Лондон - Вера Юдина

Прощальные слова повисли в воздухе, Стас несколько секунд обдумывал их смысл, а Маша, в это время гордо расправив плечи, вышла из комнаты. Оказавшись за дверью, все ее тело задрожало от разочарования и боли. Хотелось кричать и рвать на себе волосы. Но для начала надо было поскорее бежать из этого проклятого дома. Маша стремительно бросилась бежать вниз по лестнице, и от неожиданности вздрогнула, когда в спальне что-то с грохотом влетело в стену. Маша уже была внизу, когда Стас выскочил из комнаты и крикнул ей вслед:

- Вот ты во всем такая! Холодная и бесчувственная! Да Маш? Скажи мне, ты хоть что-нибудь почувствовала? Ты вообще хоть что-то чувствуешь?

Маша остановилась, обернулась, подняла на него усталый взгляд и без улыбки или ненависти призналась:

- Да, чувствую - разочарование.

Стас до боли сжал перила, щеки его откровенно покраснели, от ярости запульсировала венка у виска, а с лица мгновенно слетела маска деланного высокомерия.

- Дура ты, Машка! Какая была, такая и осталась! – с болью в голосе, отчаянно прокричал Стас.

Но Маша решила больше не слушать его желчных оскорблений. Подобрав юбки, она бросилась к двери. Выбежала на улицу и не оглядываясь пробежала по лужайке к  проезжей части. На ее счастье мимо проезжала машина. Маша едва вскинула руку, как такси резко остановилось. Маша быстро запрыгнула в машину. Со стороны дома послышался крик:

- Маша! Остановись! Давай поговорим!

Маша резко хлопнула дверью, и, поймав недовольный взгляд водителя, протянула ему купюру в сто евро.

- Быстрее! Сдачи не надо.

Таксист улыбнулся, и машина сорвалась с места. Маша в последний раз обернулась. Стас выбежал на проезжую часть и стоял посреди дороги, в одних брюках, взглядом провожая уезжающую машину. Маша каждой клеточкой ощутила его пристальный взгляд. Глупый человек, он хотел унизить ее, растоптать, сделать больно, но сделал больнее самому себе. Маша явно прочитала это в его глазах. Сдерживать слезы сил уже не было, Маша отвернулась и быстро заморгала. В ту же минуту, на красивое бальное платье, закапали крупные капли слез. Еще мгновение, и рыдания задушили ее в полном отчаянии. Она рыдала навзрыд, не обращая внимания на водителя. И всю дорогу до дома, Маша задыхаясь рыдала от боли и разочарования.

Такси остановилось у дома Витанского. Маша вышла и прошла по широкой замощенной дорожке. Она шла, как в тумане, бездумно глядя себе под ноги, поэтому не сразу заметила одинокий силуэт, сидящий на крыльце ее дома. Когда Маша заметила, незваного гостя, первой мыслью было, что Стас одумался и примчался просить прощение. Гордо вздернув голову, она приготовилась дать отпор, но присмотревшись, узнала Антона.

Заметив девушку, Антон поднялся и нервно затоптался на месте. Он ждал, пока она приблизится. Маша подошла и села на ступеньки. Антон опустился рядом.

- Давно сидишь? –  шмыгая носом, спросила Маша.

- Достаточно. – С вялой улыбкой ответил Антон.

- Папа дома?

Антон растерянно обернулся на дом, и пожал плечами.

- Если честно не знаю. Я долгое время колесил по клубам – искал тебя. Может он приехал раньше?

- Может быть.

Антон пристально посмотрел на Машу, заметил слегка поплывший макияж и раскрасневшийся нос. Легким прикосновением руки он пригладил выбившийся у ее виска локон и бессознательно привлек Машу к себе. Он уложил ее голову себе на плечо. Маша так устала, что не сопротивлялась. Неожиданно, ей вдруг стало так хорошо и спокойно, дома, в родных объятиях. Не справившись с эмоциями, она вновь расплакалась.

- Маш, я не буду спрашивать, где ты была. Скажи только одно, он обидел тебя?

- Нет. – сквозь слезы ответила Маша.

- Тогда почему ты плачешь?

- Не знаю. Это само собой.

Антон неожиданно отстранил Машу и, заглядывая ей в глаза, сердечно воскликнул:

- Я люблю тебя Маш, и мне неважно что, сегодня произошло, я никогда не откажусь от тебя! Если ты передумаешь и все же согласишься стать моей женой…

Маша посмотрела на Антона взглядом, больше похожим на сестринский. Она  ведь любила его, как самого близкого и родного человечка, но не как мужчину, а как брата. Да Антон был не простым человеком, и временами казался невыносимым снобом, но она знала его всю свою жизнь, и ближе человека у нее не было. Так часто Антон оказывался рядом, поддерживал в самые трудные моменты, и вот сегодня, он наверняка понимает, какое событие случилось в ее жизни, но не отказывается от нее, и не отрекается от своей любви. В нем нет ненависти и злости, нет презрения и фальши. Он такой, какой есть - настоящий. Может он и есть тот самый, единственный и навеки веков? А чувства, эмоции, кому они нужны, если приносят только боль и разочарование. Антон посмотрел на Машу с неподдельной нежностью и она не выдержала, коснулась рукой его гладко выбритой щеки, и прошептала:

- Я согласна.

Антон просиял и мгновенно притянул Машу к себе. Он прижался губами к ее губам, но это был совершенно другой поцелуй, поцелуй целомудренности и уважительной близости. Маша слегка лишь приоткрыла губы ему на встречу, но в тот, же момент отстранилась, постаравшись обнять его и отложить момент интимной близости. Антон продолжал обнимать ее не сдерживая волнительной дрожи, а Маша не чувствовала ничего, кроме глубокой пустоты, в которую она бросалась с головой.

В этот момент, мимо на огромной скорости проехала машина, но Маша не повернулась, чтобы посмотреть, кто в такое позднее время мог раскатывать около ее дома. И напрасно. В машине сидел Стас. И он успел увидеть все: поцелуй, объятия и признания. Он стоял скрываясь в тени живой ограды и застывшим взглядом следил за Машей. Когда Маша ответила на поцелуй, Стас запрыгнул в машину и яростно вдавив педаль газа в пол, улетел в темноту Лондонских улиц, проклиная себя за проявленную слабость.

Утром, в почтовом ящике, Маша нашла свои шелковые трусики. Те самые, в которых она была на балу. Она быстро сунула их в карман халата и осмотрелась. Вокруг никого не было.

Через два дня, команда сорной России с треском проиграла сборной Англии. Комментаторы не скупясь на эмоции, во всем винили звездного нападающего Российской сборной. Это было первое и последнее громкое поражение Стаса. Маша смотрела матч от самого начала до провального конца. Она видела, что Стас практически отсутствует на поле. Казалось, он просто пришел побегать с ребятами, и ему совершенно безразлично, что происходит совсем рядом с ним.

После этой игры, Стас навсегда покинул чужой и пустой для его сердца город. Он вернулся в Россию, к жизни прежней и обыденной, и с особым рвением, он активно ударился в тренировки, чтобы хоть как-то смыть с себя позорную славу лузера.