Люди книги - Джеральдина Брукс

— Макс! — завопила Инна и вприпрыжку бросилась к парню.

Тот взял ее на руки. Макс был одним из лучших друзей Исаака. Инна потрогала его форму. На месте, где раньше был нацистский знак, красовалась грубо нашитая пятиконечная звезда, эмблема сопротивления.

— Привет, сестричка Исаака. Привет, Лола. Стало быть, вы наши новые партизанки?

Макс подождал, пока девочки поблагодарят крестьянина и попрощаются. Затем повел их к одноэтажному зданию. Оно было построено из тяжелых бревен и досок, обмазано штукатуркой. Лола узнала Оскара. Он сидел в теплой траве, прижавшись спиной к стене. Были еще два парня, которых она не знала. Все они выбирали вшей из одежды — двух немецких мундиров и куртки, сшитой из серого одеяла.

Макс повел Лолу и Инну мимо парней, войти в здание можно было только через свинарник. Дверь открывалась в кухню. Дом был крыт соломой и под длинной крышей находился чердак, куда вела приставная лестница.

— Прекрасное место для ночлега, — сказал Макс. — Тепло, хотя немного дымно.

Пол в кухне земляной, за исключением одного места: там из кирпичей был выложен очаг. Дым выходил через отверстие, проделанное в соломенной крыше. Трубы не было. На тяжелой цепи висели над огнем горшки. Лола заметила у двери несколько лоханей с водой. За кухней две комнаты с дощатыми полами. В одной имелась цементная печь. Лола увидела шесты с натянутыми между ними веревками. Сохло белье. Она одобрительно кивнула. Хорошо, что можно высушить белье даже в сырые и снежные дни: ведь в такую погоду за дверь его не вынесешь.

— Добро пожаловать в наш штаб, — сказал Макс.

— Нас только шестнадцать… Нет, с вами уже восемнадцать. Если командир вас примет. Девятерых вы знаете по «Хашомеру». Остальные — местные крестьяне. Хорошие парни и девчонки, правда, молодые. Хотя не такие молодые, как ты, — подмигнул он Инне.

Та хихикнула. Впервые Лола увидела улыбку девочки.

— Вот твой брат удивится. Он заместитель командира. Наш командир — Бранко, из Белграда. Он был там лидером подпольной коммунистической организации.

— А где они? — спросила Лола.

Несмотря на приветливое обхождение Макса, его слова «если командир вас примет» ее сильно напугали. Она боялась стать партизанкой, но еще больше страшило ее то, что она ею не станет и ее отправят назад в мертвый город.

— Они пошли за мулом. Скоро мы отсюда уйдем. Мул нужен для перевозки боеприпасов. В прошлый раз мы вынуждены были нести взрывчатку и детонаторы в рюкзаках. На полпути к дороге, которую мы должны были взорвать, у нас закончилась еда. Два дня ни крошки во рту не было.

Лола еще больше забеспокоилась. Она совершенно ничего не знала о взрывчатке и оружии. Оглядела кухню и вдруг поняла, чем она могла бы заниматься.

— Могу я воспользоваться этой водой? — спросила она.

— Конечно, — ответил Макс. — Ручей в десяти ярдах отсюда. Бери всю, если нужно.

Лола налила воды в самый большой котел и повесила его над огнем. Расшевелила угли, подбросила дров и вышла из дома.

Встала перед Оскаром и двумя незнакомыми парнями, нервно ковырнула ногой землю.

— В чем дело, Лола? — спросил Оскар.

Она почувствовала, как бросилась в лицо кровь.

— Я хотела спросить… не дадите ли вы мне ваши куртки и брюки?

Парни переглянулись и рассмеялись.

— Нам рассказывали, что сараевские девушки очень горячие! — сказал один.

— Вы так никогда не избавитесь от вшей! — вспыхнула Лола. — Они скрываются в швах, и вам их не поймать. Если прокипячу вашу одежду, они сдохнут. Вот увидите.

Ребята готовы были на все, лишь бы перестать чесаться, а потому отдали одежду, подшучивая друг над другом и толкаясь, как щенята.

— Дай ей свои подштанники.

— Ни за что!

— А я отдам. Ну избавишься ты от вшей в рубашке, а они будут копошиться в трусах!

Позже, когда Лола вывешивала мокрую одежду — куртки, штаны, носки, трусы — из-за деревьев появились Бранко и Исаак. Они вели мула, груженного мешками.

Темноволосый Бранко был высоким и худым, глаза смотрели насмешливо и пристально. Исаак еле доставал ему до плеча. Но когда он подхватил на руки сестренку, Лола заметила, что Исаак стал сильнее. Его лицо утратило бледность затворника, кожа покрылась легким загаром. Он явно обрадовался Инне. Лоле показалось, что его глаза слегка увлажнились. Но скоро он уже допрашивал сестренку, желая убедиться, не сделала ли она ошибок, не выдала ли невольно их местоположение.

Ободрившись, Исаак повернулся к Лоле.

— Спасибо за то, что привела ее. Спасибо, что сама пришла.

Лола пожала плечами. Она не знала, что ответить. Выбора-то у нее не было, правда, она не хотела говорить это при Бранко: ведь ему решать, оставить ее или нет. Маленькая Инна, видимо, могла быть им полезной. Ребенок может незаметно наблюдать в городе за деятельностью врага. А вот как использовать Лолу? Тут и вмешательство Исаака не поможет.

— Лола — наш товарищ по «Хашомеру», — сказал Исаак. — Она ходила на все наши собрания. Почти на все. Хорошо проявила себя в походах…

Исаак никогда не обращал на Лолу внимания, но сейчас торопился отрекомендовать ее командиру.

Бранко прищурившись посмотрел на нее, и Лола почувствовала, как пылают щеки. Он приподнял краешек выстиранной ею куртки.

— И хорошая прачка. К несчастью, у нас на такую роскошь нет времени.

— Вши, — Лола еле выдавила из себя это слово. — Это разносчики тифа.

И заторопилась, пока не сдали нервы:

— Чтобы не заразиться, вы… должны кипятить всю одежду и белье по меньшей мере раз в неделю… чтобы убить личинки. Иначе весь отряд заболеет.

Этому ее научил Мордехай. Такого рода практическую информацию Лола могла понять и запомнить.

— Вот как, — сказал Бранко. — Ты кое-что знаешь.

— Я… знаю, что нужно делать в случае перелома, умею останавливать кровотечение, лечить укусы… могу…

— Что ж, медик нам не помешает.

Бранко продолжал смотреть на нее, словно оценивал ее способности.

— Эту работу делал Исаак, но у него есть и другие важные обязанности. Впрочем, он может научить тебя в случае чего. Если у тебя получится, мы пошлем тебя в один из подпольных госпиталей. Там ты научишься лечить раненых. Я подумаю об этом.

Он отвернулся, и Лола облегченно вздохнула. Но тут он, кажется, передумал и снова вскинул на нее светлые голубые глаза:

— Кстати, нам нужен погонщик мула. Что скажешь?

Лола едва не обмолвилась, что не отличит хвоста от головы, но побоялась, что Бранко сочтет ее слишком глупой и не пошлет учиться на медика. Она взглянула на мула, жевавшего траву. Подошла, подняла поводья, врезавшиеся ему в бока. Раны кровоточили.

— Нужно подкладывать подушку: ему тяжело нести такой груз, — сказала она. — Если, конечно, хотите, чтобы животное на вас поработало.

Она открыла седельные сумки, начала выкладывать самые тяжелые пакеты и заносить их в дом. Когда к ней подскочил Оскар и хотел помочь, Лола лишь покачала головой.

— Я справлюсь, — сказала она и застенчиво улыбнулась. — В нашей семье мулом была я.

Все рассмеялись, включая Бранко. Больше ничего сказано не было, но Лола поняла, что в отряд ее приняли.

В ту ночь Бранко сообщил им о своих планах. Лолу снова одолели сомнения. Бранко был фанатиком. В Белграде его допрашивали и избивали за его политическую деятельность. Он говорил о Тито и Сталине, о долге безоглядно следовать двум славным лидерам. «Ваша жизнь вам не принадлежит, — сказал он. — Каждый отпущенный день принадлежит вашим умершим родным. Либо мы увидим нашу страну свободной, либо тоже умрем. Другого будущего у нас нет».

Лола лежала без сна на жесткой соломенной подстилке и чувствовала себя потерянной и одинокой. Хотелось нежного тепла круглой Дориной спинки. Не могла она принять того, что сказал Бранко, того, что родных ее больше нет. Она думала о побеге из города, дорожных мытарствах. Слышала храп чужих людей и ощущала тупую боль. Будущее представлялось туманным.

Следующие несколько дней Лола занималась мулом. Делал он только то, что сам считал нужным. Когда ей в первый раз поручили привезти на нем поклажу, мул взбунтовался и сбросил груз в заросли ежевики. Лоле пришлось вытаскивать из кустов ящики с амуницией, а насмешки, которыми осыпал ее Бранко, ранили посильнее колючек.

Каждый день Лола осторожно подходила к животному и смазывала ему раны мазью из ограниченных запасов отряда, а мул ревел, словно она его била. Постепенно раны стали затягиваться. Лола сшила подушечки и положила их под седло, из ивовых прутьев смастерила специальную раму, чтобы лучше распределить вес груза. Во время передышек после долгих переходов отпускала мула погулять по поляне, поросшей диким анисом и клевером.

Всю жизнь к животному плохо относились, вот он и вел себя соответственно. Постепенно мул начал отвечать на внимание Лолы, благодарно тыкался в нее мокрыми губами, а она гладила его мягкие уши. Она назвала его Огоньком за морковный цвет шкуры.