Одна сотая секунды - Иулсез Клифф

— Что ты хочешь услышать?

— Много чего, — хмыкнула я. — Что это за место? Где мы находимся? В какой стране? Кто твой господин? Что здесь вообще происходит?

— Мы… — сбилась Эллис, — находимся в замке господина Рутхела, в Фортисе.

Очень понятно, просто понятнее некуда!

Моей кожи коснулась губка, смоченная слабопахнущим раствором, медленно пошла вниз, к пояснице.

— Кто этот Рут… как его там?

— Господин Рутхел. Он хранитель Фортисы.

— Что такое эта Фортиса?

— Как что? — Растерялась девушка. — Страна, в которой мы живем.

Я, конечно, не могу похвастаться великолепным знанием географии, но все же что-то не припомню такой страны. Может быть, это какой-то островок, входящий в состав какого-нибудь архипелага?

— Мы на материке? — Решила я иначе подойти.

— Да.

— На каком?

— На Леоке, — с готовностью ответила девушка и тут же поправилась: — на Большой Леоке.

Застрелиться и не жить, честное слово. Или за время моего беспамятства все континенты решили переименовать?

— Так, допустим… а какие океаны омывают эту Леоку? — Уж такой вопрос явно даст мне хоть что-то.

Эллис перешла ко второму шраму. Надо признать, что ее средство весьма недурно гасило боль.

— С севера — Ледяной, с востока — Белый, с запада — Ближний, с юга — Южный, — ответила она четко, как отличница у доски.

И это окончательно вывело меня из себя.

— Какой, твою мать, Белый? Да вы все тут, что ли, рехнулись? Какой, в задницу, Ближний? Один вещает о параллельных мирах, другая на ходу названия придумывает… Клиника, причем полная!

Кажется, девчонка испугалась, она шарахнулась от меня, как от чумной, но, правда, тут же вернулась, с робостью продолжила процедуру. А я что? Я уронила лицо в ладони и захохотала. Полигон, как же? Дурдом, просто обыкновенная психушка, в которую я угодила после отравления семеновским изобретением. Видимо, не рассчитали дозу, и моя нервная система отказала. Сейчас меня пытаются лечить, не понимая, что в моей крови опасный и непредсказуемый яд, а я, лежу на койке, быстро выгораю и галлюцинирую на полную катушку. Замечательно! Просто блеск, чтоб его… Молодец, Карма, смогла в расцвете сил стать полным и неизлечимым психом.

— Ты же из другого мира, да?

— Ага, — продолжала смеяться я, — из нормального и замечательного мира. Была. Но, видишь ли, деточка, тетушка Карма внезапно сошла с ума, и теперь видит тебя, разноглазого, чувствует боль и представляет, что живет в замке на берегу Белого океана. Восхитительно, правда?

— Не океана, — поправила Эллис, — а моря. Замок господина Рутхела находится на острове, что в Окраинном море.

— А, какая разница, — махнула я рукой.

— Ты не сошла с ума.

Галлюцинация еще и убеждать меня будет, приехали. Хотя это нормально, когда мой разум пытается убедить меня в моей же нормальности. Но я сильнее, я все прекрасно понимаю, я все осознала. Меня не так-то просто обвести вокруг пальца.

Я судорожно выдохнула: какой теперь толк о чем-то расспрашивать? Сегодня я слышу диковинные названия, а завтра увижу зеленых гномиков и поприветствую их, как добрых знакомых.

Смех закончился, истек, как истекает песок из верхней колбы песочных часов, ссыпался кучкой на дно души и бесследно развеялся. Продолжала молчаливо свои действия Эллис, уже смелее и увереннее, словно убедившись, что я не наброшусь на нее, не начну колотиться в припадке и испускать пену. А если присмотреться, так и девчонка недурна собой: точеные черты лица, изумительные глаза, здоровые и блестящие черные волосы, аккуратно убранные в прическу. Ее бы к визажисту и стилисту, так принцессу, королеву красоты можно сделать. Но нет же, она типичная зубрилка и белая ворона. Везде такие встречаются, в каждом коллективе подобные недоразумения…

Эллис молчала, лишь когда оставила мое тело в покое, напомнила про еду. Не беспокойся, крошка, поем, куда я денусь-то.

Бездумно поглощая остывшую кашу, я все же совладала с собой, со своими чувствами. Сумасшествие? Пусть будет так, но — для них, не для меня. А что для меня? А я пока все же остановлюсь на варианте некого военного эксперимента, и попробую что-нибудь раскопать. А когда раскопаю, то приложу все свои силы и умения, чтобы выбраться из этой зоны.

Узнать бы только размеры полигона.

Я закончила трапезу, прошлась по комнате. Да, вряд ли меня хватит на какой-то длительный маршрут. С другой стороны, чем раньше я спровоцирую своих похитителей, тем быстрее получу шанс понять, в какую передрягу я попала.

Я, так и не найдя никакой одежды, обернулась покрывалом на манер римской тоги и приблизилась к двери, прислушалась и, не уловив никаких посторонних звуков, потянула ее на себя.

Дверь приоткрылась. А это уже любопытно: простая небрежность или так и задумано?

Я проскользнула в образовавшуюся щель и несколько разочарованно выдохнула: перед моими глазами в обе стороны простирался сумрачный холодный и темный коридор без малейших признаков того, что в угрюмых чертогах кто-то постоянно обитал. Нет, вру, к моему неуместному удовольствию я не обнаружила толстого слоя пыли и грязи, столь характерных для заброшенных строений. Тем не менее, если я и находилась в неком замке, а все свидетельствовало именно об этом, то подспудно надеялась узреть хоть что-то, намекающее на заботу о нем. Но нет, не было ни гобеленов, развернувшихся мгновениями героических сражений, ни искусно написанных портретов сурово глядящих в вечность предков, ни утративших блеск рыцарских лат в темных нишах, ни даже примитивной лепнины. Угнетающие, сложенные из неотесанного камня, коридоры замка тянулись и тянулись, слабо освещенные чадящими факелами. Монолитные стены навевали мысли о темницах и тюрьмах, о безнадежном и горьком заточении, и лишь порой их цельность нарушалась то широкими запертыми дверями, то узкими стрельчатыми окнами. Да, заточение… но с какой целью?

За окнами было бескрайнее море, и только в одном мне удалось узреть выделяющийся клочок земли. Я даже не смогла разглядеть его размеры, понятно было лишь то, что он, вознесенный над водами моря, являлся частью платформы, на которой покоился замок.

Не с первого раза мне удалось извлечь факел, да и это простое действие потребовало последующего отдыха. Мерзли ноги, несмело ступали по отполированному каменному полу, норовило соскользнуть покрывало и обнажить наготу. Сколько столетий помнят все эти камни? И позади ли остался расцвет некогда тут жившей династии?

Я припала к стене, переводя дух, прикрыла глаза. Плыли дамы в парчовых и бархатных платьях, украшенные жемчугами и рубинами, обмахивались веерами и мило улыбались, ни на миг не забывая про ядовитые порошки, утаенные в перстнях с секретом, и маленькие лезвия в искусно сотворенных прическах. Галантно разминались кавалеры и мягко вели избранниц, изящно ускользая от разговоров о грядущем устранении соперников. Дипломатическая игра речей и особое искусство обмена взглядами, тайные жесты, ничего не значащие для непосвященных и оставленные в особых местах цветы, красноречиво передающие послания. Или все иначе было? И присаживались красавицы на корточки в углах, и отворачивались в сторону рыцари, чтобы исторгнуть содержимое желудка, освобождая его для новых блюд. Резкие запахи духов не перебивали дурную вонь нечистот и немытых тел, по одеждам скакали блохи, в прядях и локонах роились насекомые, ткани скрывали нарывы и сыпи пораженной кожи, а веера прятали гнилые пеньки зубов. Торжествовали тиф и чума, падали, пораженные горячкой, сливки общества, рождая новые всплески раздоров и взаимной ненависти. Сбивая в кровь пальцы, драила прислуга полы и стены, услужливо подносила тянущие к земле подносы с жирными утками, сочащейся свининой и заморскими фруктами. Кусали губы и сдерживали стоны молодухи, когда очередной господин пьяно копошился в юбках, пытаясь добраться до девственного цветка, зная, что в случае беременности им грозит быть скинутой в морскую бездну. Покорно прятали глаза сильные мужики, уже видевшие ни раз и не два последствия гнева господ на обезображенных лицах таких же подневольных, как и они…