За закрытой дверью - Шеннон Маккена

— А-а-а, — промямлил Сет.

— Вот именно. Жаль бедного парня. Но только знаешь что? Кто-то подбросил его адвокатам информацию, что его накачали наркотиками и подсунули оружие.

— Странно.

— Еще как. Они обнаружили усыпляющий газ на его радужке и наркотик в желудке. Так что хоккеист слез с крючка благодаря загадочному доброжелателю. А затем при невыясненных обстоятельствах исчезло орудие убийства. Вот это уже действительно странно.

— Так ты думаешь, что Лазар стащил его, чтобы продать Новаку? Как напоминание о его любви? Боже правый.

— Романтично, да? Добудь информацию, Маккей, и сообщи мне, если у Лазара сегодня были гости.

Раздались гудки, и Сет чуть не перезвонил ему обратно только затем, чтобы сказать, что Коннор слишком раскомандовался. Да только толку в этом все равно не было, Макклауд рассмеется ему в лицо. Кроме того, надо спешить на остров. Не время для глупостей.

Это, в свою очередь, навело его на очередную глупую мысль. Он посмотрел в монитор на спящую блондиночку. А что, если Лазар нанял ее, чтобы она его соблазнила? Что, если она всего лишь вживается в роль? Это не было такой уж безумной идеей, учитывая слова Лазара после встречи. Как это он сказал? «Совместим бизнес с удовольствием…» Сет знал, что Лазар предоставляет любые сексуальные услуги своим друзьям и бизнес-партнерам. Это привязывало их к нему, а Виктору давало над ними власть. Очень может быть, что так оно и было в их случае.

Что ж, по крайней мере сейчас он знал. Знание правды привело его в ярость. Рейн Камерон вовсе не была сказочной принцессой, которую требовалось спасти. Его романтический настрой улетучился начисто.

Но следовало посмотреть правде в глаза, какой бы неприглядной она ни была. Он уже не мог ни под каким предлогом отказаться оттого, чтобы переспать с Рейн Камерон. Один ноль в пользу Лазара, нужно отдать ему должное. Но он обязательно отыграется, и так, чтобы этот любитель манипулировать людьми получил все, что ему причитается.

Сейчас, когда он размышлял над этим, подстава выглядела очевидной. Тем проще. Он ее грубо отымеет. Никаких моральных обязательств. Никакого чувства вины. Никаких священнодействий. Никаких этих штучек, которые только отнимают время и силы. Учитывая обстоятельства, он даже ожидал от нее некоторого профессионализма. Это должно быть интересно. У него начинал вставать при одной мысли об этом.

Черт возьми! Чем больше он распалялся, тем больше злости он испытывал. Совсем иное чувство по сравнению с холодной ненавистью и желанием отомстить за Джесси. Это сводило его с ума. Дело дрянь, раз он так злится. Это меняло суждения. А следовательно, заставляло его ошибаться. А это совсем уж неприемлемо.

Он обязан играть в эту игру с ледяным сердцем. Он должен терпеливо ждать удачного случая, чтобы отомстить. Рано или поздно наступит подходящий момент, чтобы расквитаться со всеми, кто повинен в смерти Джесси. Тот факт, что из всех компаний, проходивших конкурс, Лазар выбрал именно его, был неплохим предзнаменованием. Сет, конечно, работал в этом направлении, но не сильно рассчитывал на такой благополучный исход.

Он еще не знал, как именно он будет мстить, но знал, что когда придет пора, он это поймет. Он привык жить в неопределенное™. Он в этом вырос. Здесь он был на своей территории.

Он обрадовался заданию проникнуть на Стоун-Айленд. Это остудит его, как ничто другое. Неприступность поместья Лазара была вызовом даже для него. Это напомнило ему о тех светлых днях, когда он выполнял поручения для армейских рейнджеров. Только в такие минуты экстремального риска он чувствовал себя свободным. Свободным от горьких воспоминаний и прочей шелухи. Поэтому он жаждал таких поручений так, как обычные люди жаждут сна после долгого и трудного дня.

Он посмотрел на спящую женщину на мониторе и стиснул зубы. Спи, спи, красавица, набирайся сил. Завтра будет день, который ты никогда не забудешь.

Он начал собирать все необходимое оборудование для проникновения на остров, но краем глаза продолжал следить за экраном. Одеяло сбилось и оголило ее до пояса. Ему захотелось укрыть ее и подоткнуть края, чтобы она не простудилась во сне.

— Секунду, пожалуйста, — попросила Рейн, набирая текст на ноутбуке. — Если вы собираетесь все время переходить с французского на немецкий, то я должна переключать раскладку клавиатуры. Это не займет много времени.

Виктор вздохнул и откинулся на спинку мягкого сиденья своего лимузина с видом легкого раздражения на лице. Он отпил из бокала и, закинув ногу на ногу, нетерпеливо забарабанил по кожаной подошве своих туфель от Гуччи.

Рейн выбрала немецкий язык в списке языков, щелкнула курсором по иконке нового документа и приготовилась набирать текст, надеясь, что Виктор не заметит, как дрожат ее пальцы.

— Я готова.

Но Виктор не спешил диктовать. Он смотрел на нее пронизывающим цепким взглядом. Чтобы выдержать этот взгляд, ей понадобилась вся ее выдержка. Сорок минут в обществе ее харизматического дядюшки оказались для нее сущим адом. Это было бы непросто для кого угодно, даже если этот «кто угодно» не замышлял разрушить империю Лазара.

— Для американца нетипично бегло говорить на стольких языках, — сказал он наконец.

Рейн моргнула.

— Я… я много лет провела в Европе, когда была маленькой.

— Да неужели? И где именно?

Она была готова к этому вопросу и заранее решила, что не стоит врать там, где в этом нет крайней необходимости.

— Сначала во Франции, недалеко от Лиона. Затем некоторое время в Ницце. Потом в Голландии. Затем пару лет мы жили во Флоренции, а далее Швейцария и Лондон.

— Потрясающе! Ваши родители, должно быть, работали в иностранном представительстве?

Ну какого черта он не начинает снова диктовать! Ну почему так нужно таращиться на нее сейчас, когда они наедине?

— Нет… просто мама любила путешествовать.

— А отец? Он тоже любил путешествовать?

Она коротко и нервно вздохнула и напомнила себе, что врать нет необходимости.

— Папа умер, когда я была еще очень маленькой.

— Ох, простите, какая жалость.

Она кивнула в надежде на то, что он оставит ее в покое и начнет диктовать.

Ан нет. Он изучал ее лицо, недовольно нахмурившись:

— Ваши очки. Вы можете выполнять свои обязанности без них?

Это слегка озадачило ее.

— Э-э… наверное, да. У меня близорукость, так что они мне нужны, только чтобы видеть удаленные предметы…

— Ваши проблемы со зрением меня абсолютно не интересуют. Просто не надевайте больше эти очки в моем присутствии.

Рейн испуганно посмотрела на него:

— Я… вам не нравятся мои очки?

— Именно. Они совершенно отвратительные. Носите контактные линзы, — разрешил он и улыбнулся великодушно.