Куплю чужое лицо - Сергей Дышев

Мария трижды ошиблась, опрометчиво решив спасти меня. Во-первых, потому что меня уже пытались казнить на острове. Во-вторых, потому, что опознала меня. И в-третьих, она должна быть наказана за тяжкую клевету в адрес г-на Кузнецова, человека с вполне законной фамилией.

– Я должен убить тебя! – честно сказал я, не глядя девушке в глаза. Мне не то что было стыдно, просто я искал подходящее место и орудие убийства. Какой-нибудь булыжник или палку. И совсем забыл про свой нож-стропорез.

Она замерла, недоуменно уставившись на меня.

– Ты что – перегрелся? Глянь на этого героя! Я его, черт возьми, вытащила с этого острова, а он…

– Ты предашь меня, как всегда предавала, – упрямо продолжал я. – Откуда вы узнали, что я не окочурился? Те шлюхи растрезвонили, которые приезжали? «Робинзон, Робинзон!!!»

– Представь себе, что я случайно услышала в баре о каком-то придурке, который живет в одиночестве на острове. Типа Робинзона. Шамиль, слава богу, ничего не понял.

– Твоя вечная и неизбывная любовь?

– Ревнуешь?

– Мои глаза покрылись густыми слезьми! И все равно я должен тебя убить.

– Ты не веришь? – вконец рассердилась Мария. – Мне даже удалось подсмотреть фотографию, когда я проходила мимо них в туалет. Девчонки снялись, совсем голые, с какой-то обросшей обезьяной в пальмовых листьях. И я узнала в этом животном тебя. У меня даже голова закружилась от счастья. Представляешь, я даже забыла, что пошла пописать.

– А твой Шома стал щелкать зубами…

– У меня хватило выдержки прикусить язык. А сколько сил стоило найти тебя! Я объездила на катере весь местный архипелаг. Шамиль преследовал меня на каждом шагу. Знаешь, как трудно избавиться от него! Однажды я сбежала от него через туалет. А потом придумала историю, что меня похитили, но я сумела убежать.

– И он тут же поверил твоей туалетной истории!

Во время перебранки я все время оглядывался, мне казалось, что вот-вот появится на горизонте никелированный джип. И меня дружески кончат на виду безмолвных хижин. Местным людишкам до лампочки местные разборки. Они обожают своего короля и озабочены лишь тем, чтобы ободрать нас, европейцев, как кожуру с банана.

– Пойдем покупаемся, – предложил я.

– Не пойду! – взвизгнула Мария.

– Ну, тогда иди пописай!

– Я боюсь тебя! Ты сумасшедший.

– Станешь тут сумасшедшим…

Я полез в воду. Мне хотелось охладить воспаленную голову – в катере я точно перегрелся. В голову лезли никчемные мысли: забыл на острове любимую губернаторскую треуголку… Счастье укатило тайским колобком…

От безвыходного положения – опять был без денег, приличной одежки и документов – закручинился. И если б меня смертельно прокусила акула, я вряд ли б увидел ужас в глазах скучавшей на берегу бессердечной бабенки.

Я загребал сытое море, кишащее рыбками и медузами. Акулы не попадались. Уснуть бы в теплой воде, чтобы проснуться к утру где-нибудь у берегов Ялты или Сочи – принесенным неведомым течением.

Она что-то кричала. Потом тоже полезла в воду. «Вот ты и попалась!» – подумал я удовлетворенно. И решительно поплыл навстречу. Лучшего случая и не представится. Банальное несчастье на водах. Она спасала его. И спасла – ценой собственной жизни. На берегу – кошелек с деньгами. Простенькие шортики с маечкой, которые я тут же напялю на себя.

Притормозив в кипучей волне, мы решительно сблизились, как два дельфина в брачный период. Она положила мне руки на плечи, я обнял ее за гибкую талию – и мы ушли под воду. Она прижалась к моим губам, требовательно и жадно. Это продолжалось долго и необычно, до тех пор, пока не пришлось вынырнуть к воздуху. Это была странная и возбуждающая игра, незаметно мы очутились на мелководье, наши ноги утопали в белесом песке среди стаек ловких рыб, волны покрывали наши плечи, берег был далеким и ненужным. Ее мокрые тяжелые локоны смешались с моей бородкой, ее руки, такие же требовательные и настойчивые, заставляли меня сделать это прямо в воде. Она освободилась от клочка материи, который зажала в руке, повисла на мне, обхватив крепко шею.

Она могла покорить кого угодно. Безумные глаза, стон и крики, жадность любви.

Слов нет. Какой-то пацан ковырялся на берегу. А может, это мне привиделось.

– Ты бы растопила все льды, если б мы делали это в Ледовитом океане.

– Только с тобой вместе…

Мы вышли, покачиваясь и держась за руки. Я потерял в океане свои плавки, как будто их и не было. Так мы и вышли обнаженными, как боги вечной любви. Обессилевшие, мы рухнули на кромке прибоя.

Тут мы и обнаружили, что нас обокрали. Я зарычал, как раненый лев. Даже на необитаемом острове не чувствовал себя таким обманутым. Мое драное трико было сейчас дороже самой роскошной одежды. Таковы условности. В распутном Таиланде степень распущенности не допускала нудизма на пляжах.

У Марии остались в ладошке крохотные плавочки, которые она умудрилась не потерять в воде. Я похвалил ее за развитое чувство ответственности.

– Какой ужас! – Мария закрыла руками грудь, хотя только что разгуливала без лифчика. – Что делать?

– Выкинь трусики из солидарности.

– Нет! Ты что?!

Она все воспринимала всерьез.

– Так… До вечера будем нырять и искать мои плавки. А потом ты закопаешь меня по горло в песок и отправишься нищенствовать.

– Я – никогда!

– Ты как Киса Воробьянинов… Тогда закопаем тебя, а я в твоих трусах пойду на заработки. Тем более мне не нужен лифчик. Снимай!

– И ты голой оставишь меня в яме? Идиот!

Я не обиделся, не успел, потому что приступ хохота свалил меня на землю. Я катался, отпечатываясь всеми конечностями в песке, смех душил меня, слезы лились потоками. Мария сидела, обхватив колени, и нервно хихикала.

Вдруг над нами возвысился коротышка. Он показался нам огромным, потому что мы ползали в песке, как черви. Он держал нашу одежду, а также сумку Маши. Я хотел набить ему лицо за такие шутки, но чувство радости было несравненно выше чувства злости. Человек отходчив, особенно после истерического смеха.

Я благоразумно поступил, не наказав подростка. А он благоразумно быстро объяснил нам, что наши вещи, пока мы предавались лучшему из лучших занятий, уволокло приливом. А он сумел их мужественно спасти, выстирать от соли и даже высушить утюгом. Действительно, наша одежка была тщательно отглажена, сложена и с поклоном преподнесена.

– Мария, дай ему десять батов, заодно проверь, на месте ли кошелек и вещи в твоей сумке.

Она так и сделала. Вещи были на месте, в Таиланде, как правило, не воруют. В Таиланде ловко дурят. И не упускают клиента.

– Что будем делать? – спросила Мария, еще плохо соображая после потрясения.

– Могу предложить еще раз искупнуться.

– Нетушки. Нахлебалась.

– Ладно, смертная казнь откладывается. Только никогда не называй меня мертвой фамилией Раевский. Это у тебя навязчивая идея. Она развилась на почве глубоких психических переживаний, связанных с потерей близкого человека. Тебе надо восстановить психофизиологическую пустоту, и ты ищешь мужчин, которые напоминают тебе утраченный объект. Недостающие черты нивелируются по подобию утраченного идеала. Это чисто защитная функция организма.

– Ты стал болтлив. Но, извини, то, что у нас сейчас было в море, это все твое, это не подменишь. Это не скроешь. Женщину в этом никогда не обманешь. А ты глупый мальчишка, не понимаешь…

– Ха, а у нас с тобой до этого в море ни разу не было, – бухнул я простодушно.

– Вот ты и проговорился, – усмехнулась Мария, правда, без особой радости.

– У тебя деньги есть? Я не собираюсь альфонсить. Но сама понимаешь, у меня все забрали, меня ограбили твои лучшие друзья.

Она открыла сумку, вытрясла содержимое на песок. Кроме женских принадлежностей, там был кошелек. Сидя на бережку, пересчитали наличность. Было около семисот долларов и тысячи три местных батов. Она поинтересовалась, не голоден ли я. Конечно, я тут же сказал: «Нет-нет! Я сыт». Мы пошли в тайскую деревню, точнее, там было несколько хижин. Из ближайшей, отодвинув бамбуковый полог, вышел мужчина. Он был черен, как натуральный негроид. На его бесстрастном морщинистом лице угадывалось сильное желание заработать на нас. Мы знаками объяснили, что хотим кушать. На диком английском и помогая знаками он пригласил нас в хижину. Мы сели в плетеные кресла. Появилась женщина с маленьким, как печеное яблочко, личиком. Улыбнувшись, она принесла разрезанный ананас, несколько бутылочек пепси, арбуз.

– Они давно нас караулят, – тихо сказал я.

Моя интуиция работала исправно, как поршень: когда помогала, когда вредила, когда помогала, когда вредила…

Потом для нас стали жарить щупальца, присоски, жабры, хвосты, клешни, кишки, плавники, разнообразные желтые, красные, фиолетовые кусочки. Мы решительно стали отнекиваться от этих угощений. Мой желудок после длительного голодания и пищи из слизняков и ракушек не выдержал бы еще одного испытания. Мария тоже отказалась из чувства брезгливой солидарности.