Лужоная глотка - Джанет Иванович

Он выехал из Литтл-Гавана и свернул на Шоссе 95, держа направление на север по федеральной автостраде, простиравшейся перед ним, темной и бесконечной. Время от времени в темноте проезжали мимо грузовики, только светя фарами и стоп-сигналами. Как караваны в пустыне, похожие на призрачные поезда. 

Через десять миль Хукер съехал с шоссе, нашел ряд магазинчиков и припарковал перевозчик. Я встала сзади, выпрыгнула из внедорожника, не выключая мотор. Сняла с антенны алюминиевую фольгу, устало показала Хукеру большие пальцы вверх. Потом мы залезли во внедорожник и убрались к черту. 

За рулем сидела я, рядом на сиденье обмяк, закрыв глаза, Хукер. 

- Мы хорошие парни или плохие? – спросил вдруг он меня. 

- Трудно сказать. Начали мы как хорошие парни. Спасли Проглота. А дальше ступили на сомнительную дорожку. 

- По крайней мере, все закончено, мы избавились от всех улик, и нас не поймали. Действовали очень осторожно. Использовали перчатки. Все вытерли. Плотно упаковали тачки. Нас с этим ничто не связывает. 

Я подъехала сзади к дому Фелиции. Мы с Хукером, покачиваясь, пересекли маленький дворик, вошли в дверь, поднялись по лестнице в гостевую комнату. Хукер свалился от усталости в кровать, а я повалилась сверху на Хукера. 

- Я вся вымоталась, аж сил нет раздеться, - пожаловалась я. – Еле дышу. 

- И я шагаю с тобой в ногу, - признался Хукер. – Слишком устал, чтобы заполучить тебя раздетой.

Глава 5 

Проснувшись, я обнаружила, что обнимаю Хукера, наши ноги переплелись, а носом я уткнулась ему в шею. Он все еще спал, ровно и размеренно дыша. Я взглянула на часы. Почти девять. 

– Эй, – окликнула я его. – Вставай. Уже девять доходит, и Бинза нужно вывести пописать. 

Хукер приоткрыл один глаз. 

– Ладно. Только дай мне еще минутку. 

– Не смей закрывать глаза, – приказала я. – Знаю я тебя. Только ты закроешь глаза, как тут же снова уснешь. А Бинза нужно было вывести еще час назад. 

– Он не жалуется, – ответил Хукер. 

Я оглядела комнату. 

– Потому что его здесь нет. 

– Наверное, его Фелиция забрала. 

В животе зашевелились крошечные мерзкие росточки страха. 

– Хукер, ты помнишь, чтобы Бинз возвращался с нами в дом? 

Он открыл оба глаза. 

– Нет. 

– А чтобы он был во внедорожнике? 

– Нет. 

Наши взгляды встретились. 

– Ты вообще забирал его из перевозчика? – спросила я. – Он же спал в салоне. Ты запер его, когда Фелиция пришла, чтобы нам помочь. 

– Только не говори, что я забыл его в перевозчике, – простонал Хукер, закрыв глаза руками. – Я все еще сплю и вижу кошмар, верно? Господи, ущипни меня или сделай еще что-нибудь. 

Я прикусила нижнюю губу. 

– Меня сейчас стошнит. 

– Дерьмо, – выругался Хукер. Вскочив на ноги, он принялся искать обувь. – Черт подери, поверить не могу. Мы из кожи вон лезли, чтобы не оставить следов, а потом просто взяли и забыли собаку. 

Схватив одной рукой ключи от внедорожника, второй я взялась за ручку двери. 

– Может, мы  успеем добраться до него быстрее людей Уэво. 

Вела я, потому как Хукер не мог позволить себе лишиться прав, делая сотню миль в час по трассе. На двух колесах я вылетела на съезд с автострады и обрела под собой все четыре резиновые опоры, лишь вдарив по тормозам на стоянке пассажа, где мы с Хукером припарковали перевозчик. Внедорожник, дернувшись, остановился, и мы застыли в ледяном молчании. Грузовика не было. 

Хукер покосился на меня. 

– Ты же не собираешься зареветь? 

Я сморгнула слезы. 

– Нет. А ты? 

– Надеюсь, что нет. Иначе буду чувствовать себя гомиком. 

– Нам нужно вернуть Бинза. 

– Ага, вот только Бинз – не единственная наша проблема. Мы дали знать приспешникам Уэво, что угнали их перевозчик и приделали ноги болидам. А также сообщили убийце Оскара Уэво, что обнаружили того упакованным, словно рождественский окорок. 

– Ты здорово влип, – проговорила я. – Они станут искать тебя. Хорошо, что я здесь ни при чем. 

– Скажу им, что это целиком была твоя идея. 

Я улыбнулась. Он, может, и сволочь в том, что касается верности, но будет защищать меня до последнего вздоха. 

– Что же теперь делать? 

– Вряд ли они намного нас опередили. Можем двинуться на север и попробовать их перехватить. Возможно, они даже не знают, что Бинз в салоне. Может, нам удастся забраться внутрь и вытащить Бинза, когда они остановятся перекусить. 

Я вывела машину с парковки и уже разворачивалась в сторону въезда на автостраду, когда у Хукера зазвонил телефон. 

– Да, – ответил он. – Угу. Угу. Угу. – И отсоединился. 

– Кто это был? 

– Не знаю. Он не назвался. Сказал, что я поганый ублюдок, раз бросил свою собаку. Что не заслуживаю такого замечательного пса, как Бинз. И что он собирается меня убить. – Хукер сгорбился на сидении. – Поверить не могу, что забыл Бинза в перевозчике. 

– Да мы с ног валились. И просто уже не соображали. 

– Это не оправдание. Ведь мы же говорим о Бинзе. Бинз – это... семья. Он особенный. И в общем-то глупыш. Как же он без меня? 

– Что ж, по крайней мере, киллеру он понравился. Это же здорово, правда? 

– Конечно, ему понравился Бинз. Как он может кому-то не понравится? Говорю тебе, это война. Прощай, мистер Добряк. Я верну свою чертову собаку. Я разыщу того, кто похитил Бинза, и надеру ему задницу. Скоро не у одного Оскара Уэво будет дырка от пули и следы от зубов. Этому куску дерьма крышка. 

– Звучит так, будто ты слегка на взводе, – заметила я. – Мы должны вернуть Бинза, но, может, тебе лучше сперва остыть. Мы же не хотим пороть горячку, верно? 

– Когда это я порол горячку? – взревел Хукер, на шее его вздулись вены. – Я похож на того, кто порет горячку? 

– Ага. У тебя вот такая  красная физиономия, ну а глаза просто безумные. – Как насчет того, чтобы все обдумать за завтраком? Может, мне даже удастся найти кафе, где есть дефибриллятор, на случай, если с тобой  вдруг случится сердечный приступ. 

– Я не голоден, – отрезал Хукер. – Я лишь хочу получить назад свою чертову собаку. 

– Разумеется. Я знаю, но нам нужен план. И ты сможешь придумать что-нибудь получше, когда твои глаза не будут так вываливаться из орбит, верно? 

– Мои глаза вываливаются из орбит? 

– Еще немного, и они покатятся по полу. 

Я завернула в первую попавшуюся забегаловку и усадила Хукера в кабинку. Он заказал омлет с ветчиной и сыром, бекон, блинчики, жареную картошку, сок, кофе и булочки под белым молочным соусом. Повезло, что он был так расстроен, что не чувствовал голода, иначе бы смел все, что имелось на кухне, и закусочную пришлось бы закрыть. 

Прищурившись и поджав губы, Хукер сердито постукивал вилкой по столу. 

Пришлось ее у него отобрать. 

– У того киллера был акцент? Мексиканский, к примеру? 

– Нет. Никакого акцента. 

– А он не сказал, когда именно собирается тебя убить? 

– Он не вдавался в детали. 

– Какие-нибудь звуки на заднем плане? Можешь сказать, где он в это время был? 

– Судя по всему, за рулем. Я слышал, как пыхтит Бинз. 

– Тот тип как-то намекнул, куда направляется? 

– Нет. Никак. 

Принесли еду, и Хукер подцепил вилкой кусочек омлета. Я допила кофе и уставилась в пустую кружку. Затем огляделась вокруг в поисках официантки, но той нигде не было видно. 

– У тебя всегда такие проблемы с официантками? – поинтересовался Хукер. 

– Только когда я с тобой. 

Хукер поменялся со мной кружкой. Тут же появилась официантка и наполнила ее снова. 

Я съела заказанные мной хлопья и выпила еще кофе. Слеза скользнула по щеке и капнула на ламинированную столешницу. 

– Вот дерьмо, – откликнулся Хукер, затем потянулся через стол, заключил мое лицо в ладони, большими пальцами стерев слезы со щек. – Ненавижу, когда ты плачешь. 

– Я беспокоюсь за Бинза. Пытаюсь не сходить с ума, но чувствую себя паршиво. Могу поспорить, он скучает по нас. 

– Я тоже беспокоюсь, – ответил Хукер. – А теперь еще какой-то тип грозится меня убить. 

Я шмыгнула носом. 

– Да, но ты заслуживаешь смерти. 

– Ничего себе! – воскликнул он. – А ты действительно умеешь быть злопамятной. 

– Как всякая отвергнутая женщина. 

– Милая, я не отвергал тебя. Всего лишь перепихнулся с продавщицей. 

– Ваши фотографии были в Интернете! 

У Хукера зазвонил мобильник. 

– Слушаю, – ответил он. – Ага. Ага. Ага. 

Он отсоединился, и я вопросительно изогнула бровь. 

– Звонил Рэй Уэво... скорбящий младший брат покойного Оскара. Помнишь Рэя? Не того братца, которого сожрало болотное чудовище, а того, что ты видела на треке с Жеребцом  и Лысым, и который наверняка знает, гад такой, у кого сейчас моя собака. Так вот, он хочет получить свои тачки назад.