Крысиная охота - Кирилл Казанцев

Губернатор заставил себя расслабиться, даже немного всхрапнул. Когда очнулся, больше ста километров осталось за спиной, время — половина одиннадцатого. Кавалькада покоряла просторы крупнейшей торфяной державы. Он приоткрыл окно, принюхался — вроде не пахло. Личный шофер по имени Вадим молчаливо вертел баранку. Телохранитель Илья, сидящий рядом с шофером, незатейливо мурлыкал под нос. Мимо окон проносились лесистые холмы причудливых осенних раскрасок, вились ленточки проселочных дорог и тропок, мелькали крыши крохотных деревушек. За железнодорожным переездом у станции Барыш джипы повернули на развилке направо, и потянулась глухая, практически не заселенная местность — заповедный необитаемый уголок Чумаковского района. Василий Иванович потянулся к бару, встроенному в спинку переднего кресла, плеснул в разовый стаканчик из плоской бутылки с джином, заглотнул ароматное пойло, отдающее хвоей. Ухмыльнулся под нос — за допинг не считается, исключительно для поддержания благодушного настроения. А кавалькада по ухабистой дороге втягивалась в первозданную глушь. В этом районе, отдаленном от города почти на двести верст, практически не было водных артерий, за исключением извилистого Барнаша, малопригодного для орошения. Здесь отсутствовали месторождения полезных ископаемых. Сюда не приезжали люди, поскольку дорога через лесной массив была ужасной. Не работала сотовая связь — и не потому, что операторы не могли покрыть данный район, а вследствие неизученных геологических аномалий. Здесь стояли глухие, изобилующие буреломом леса — осинники, ельники, березняки. Много скальных пород, особенно в низинах. Водители сбрасывали скорость — дорога, размытая дождями, превращалась в чересполосицу ухабов и колдобин. Вдоль обочин громоздились черные ельники — корявые деревья тянули лапы на дорогу, корябали машину. Справа вырос глинистый обрыв, на котором выстроились подтянутые корабельные сосны. Дорога пошла под гору и при этом безбожно виляла между глиняными и каменными валунами. Снова лес, но уже не бесконечный. Кавалькада втягивалась в гигантскую живописную котловину, окруженную обрывистыми скалами. Со всех сторон ее поджимали леса, заваленные баррикадами валежника, уплотнялись заросли боярки и колючего шиповника. Показался небольшой открытый участок, машины переползали через утлый мостик на деревянных сваях — под мостом, бурча на перекатах и порогах, протекали мутные воды Барнаша. Потянулись нелюдимые скалы — уродливые, причудливые, практически без просветов. Машины въезжали в Аргадонское урочище, расположенное в центре котловины и окруженное плотными каменными бастионами — местное чудо природы. Впрочем, оценивать его красоты с некоторых пор было позволено не всем…

Не сказать, что здесь совсем уж отсутствовали приметы цивилизации. Приподнялся закамуфлированный под местность шлагбаум, мелькнула защитная форма охранника в дощатой будке, прикрытой еловыми лапами. Процессия въехала в урочище. Василий Иванович с любопытством смотрел по сторонам. Всякий раз, приезжая сюда, он не уставал поражаться зловещим красотам и фантазии природы. Имелось в этом что-то величественное, отчасти мистическое, эдакое пренебрежение большой природы над маленьким человеком. Незыблемое, на века, а подобные вещи Василий Иванович всячески уважал. Аргадонское урочище имело форму, близкую к окружности — с диаметром около двух километров. Всю низину по периметру окружали отвесные скалы, перебраться через которые можно было лишь с соответствующими навыками и альпинистским снаряжением. Но если кто-то и смог бы перебраться, сработала бы система оповещения — снаружи по периметру были протянуты сетки, располагались тепловизоры и датчики, реагирующие на посторонние объекты с соответствующей массой. В случае срабатывания системы к месту «нарушения границы» немедленно устремлялась группа обученных и вооруженных людей. Это был, в некотором роде, секретный стратегический объект областного значения, элитный заказник. Здесь охотились местные бонзы, сюда приезжали доверенные и проверенные люди из других регионов. Случались гости из столицы — любители походить с ружьишком по лесу, пострелять дичь. А разгуляться здесь было где — внутри котловины располагался смешанный девственный лес дивной красоты. Не сказать, что он совсем уж был непроходимый, попадались разные участки, но зачастую охота сопрягалась с трудностями, о которых гостей заранее предупреждали. Фактически урочище представляло собой гигантскую ловушку, из которой существовал лишь один выход (он же вход) — и в этот проезд как раз втянулись две машины…

Свободным от леса был лишь один участок — бывшее управление лесничества в ста пятидесяти метрах от шлагбаума. Много лет назад здесь работал лесник, охраняя девственный уголок, а также прилегающую к урочищу территорию. Но с тех пор утекло немало воды — в окрестных лесах давно не осталось никакой живности. Несколько лет назад местечко облюбовали областные власти, придали урочищу особый «государственный» статус, прогнали лесника. Режим секретности здесь царил не хуже, чем в Кремле, работали только опытные и проверенные люди, не имеющие привычки болтать языком. А лесничество перестроили. Теперь на пустыре, заросшем сорной мелочью, возвышалось добротное двухэтажное строение из бруса — его по привычке называли лесничеством, хотя фактически это была гостиница для особо важных персон со всеми необходимыми атрибутами. Имелась канализация, подведенная из Барнаша, очистные устройства, в подвале здания работал мощный генератор. Круглогодично объект обслуживали два десятка специально обученных людей — от горничных до мускулистых охранников, вооруженных автоматическим оружием. К дому примыкала сауна, продолговатое строение, похожее на конюшню, сизолированными, зарешеченными загонами. Далее теснились подсобные помещения, сараи, склады. Со стороны шлагбаума размещалась устланная гравием парковка, окруженная островками кустарника. Сотовая связь не работала, но у начальника смены имелся спутниковый телефон для экстренной связи с «большой землей». Впрочем, крупных инцидентов в системе обеспечения безопасности за последние годы не случалось. Посторонние сюда не приходили. Лишь «бродячие» лоси пару раз пытались насадить на рога индикатор слежения, да однажды попались грибники-наркоманы, неведомо как оказавшиеся в этом районе (телепортировались, видать, под кайфом) и странным образом пропавшие после встречи с заспанными охранниками…

Джипы, постреливая гарью, въехали на парковку, заняв главенствующее место. Охранники покидали машину сопровождения, озирались, расползались по территории. Василий Иванович пружинисто спрыгнул на землю, потянулся, с наслаждением втянул целительный воздух. Что ни говори, а выезд на природу в будний день — сродни отпуску посреди зимы на жарком юге заграницы. В глубине строений лаяли собаки — верные сторожевые и охотничьи овчарки: Брут, Мухтар и Белка.

— Генерал Олейник уже прибыл, Василий Иванович, — обратил внимание губернатора начальник охраны Крейцер — обладатель офицерской выправки и гладко выбритого сухощавого лица. Он кивнул на черный внедорожник, загнанный под куст с обратной стороны парковки. Затем на серую грузовую будку, зад которой просматривался между подсобками. — И, похоже, все необходимое для охоты он привез с собой.

Губернатор кивнул, дескать, не слепой, и зашагал, напевая под нос, по гаревой дорожке, устланной желтыми листьями. Он обожал это время года. Прелестная пора, золотая пушкинская осень. И какие бы дела ни держали за горло, это чудо упустить нельзя, а то потом целый год себе не простишь.

— Мое почтение, Василий Иванович, — склонился в подобострастном поклоне одетый в пуховик и похожий на Колобка ведущий хирург 1-й городской больницы доктор Таманцев. Он мялся рядом со своим невзрачным «уазиком» буханкой и явно не знал, чем себя занять. Человек, посвященный во многие тайны, надежно висящий на крючке, он всегда находился рядом, когда руководители выезжали на охоту. В машине имелось все необходимое для оказания первой (а при необходимости и последней) медицинской помощи. Мало ли что, места глухие, всегда нужна перестраховка.

— И вам мое здравствуйте, — добродушно отозвался губернатор, не сбавляя хода. — Все в порядке, доктор? Как жена, дети?

— Да уже и внуки, Василий Иванович, — хихикнул Таманцев. — Дочка тут второго дня в подоле принесла сразу двоих, не поверите…

— О, вы вправе рассчитывать на льготы по губернаторской программе повышения рождаемости, — засмеялся Василий Иванович. — Зайдите как-нибудь, порешаем этот вопрос.

«Зачем ему какие-то льготы? — думал губернатор, поднимаясь на крыльцо. — Семья, как у Христа за пазухой, сам, того и гляди, возглавит областной комитет по здравоохранению, если не накосячит где-нибудь». Из высоких гостей в наличии пока имелся только генерал Олейник. Опаздывают, черти… Василий Иванович вытер ноги и вторгся в уютно обставленную гостиную на первом этаже. Дизайнер при оформлении «горницы» явно не халтурил. Современные мотивы в интерьере гармонично вплетались в посконно русские, европейский дизайн удачно сочетался с лубочной резьбой и прочими «печками-лавочками». Удобные кресла, роскошные диваны, оленьи рога, медвежьи шкуры. Генерал Олейник, одетый, как на командных учениях: хаки, портупея, яловые сапоги, сидел, нахохлившись, в кресле, потребляя бурбон «Четыре розы» из соответствующего граненого бокала. Вид у него так и говорил: «Всех бы пострелял!» Василий Иванович не смог сдержать ухмылки. Затрещина, отпущенная генералу «мстителем», до сих пор цвела на физиономии. Упорные попытки запудрить сей позор успеха не приносили. Под носом генерала красовалась короста, а вся левая часть лица, включая щеку, висок, часть скулы, имела фиолетовый оттенок и заметно распухла, создавая перекос и асимметрию.