Повседневный мир русской крестьянки периода поздней империи - Владимир Безгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Санитарное состояние крестьянского жилища зависело прежде всего от того, каков в нем был пол. Если пол имел деревянное покрытие, то в избе было относительно чисто. Земляные полы застилали соломой, на которую дети и больные члены семьи отправляли свои естественные надобности; по мере загрязнения солому меняли. О санитарных требованиях русские крестьяне имели смутное представление.
Полы, в большинстве своем земляные, служили источником грязи, пыли и сырости. Зимой в избах содержался молодняк скота — телята и ягнята, следовательно, о какой-либо опрятности не могло быть и речи{182}. Семинарист А. Соболев, выходец из Тотемского уезда Вологодской губернии, в своем отчете в Этнографический фонд за 1898 год так описал состояние жилища местных крестьян: «Изба служит и кухней, и спальней, и скотней, где живут куры, часто телята и ягнята, иногда даже коровы, особенно больные, а пол моется раз в год… В избе постоянно такой специфический запах, который свежего человека может легко довести до тошноты и вперед не позволит зайти в крестьянскую избу»{183}. Схожее суждение о санитарном состоянии крестьянского жилища содержится в исследовании А. И. Орглерта: «В хатах зимой помещаются молодые телята, приплод от овец и поросят, которые пропитывают земляной пол мочой и извержениями, делая атмосферу крестьянского жилища ниже всякой критики»{184}. Приверженность крестьян к традиционному типу жилища и функциональному назначению его помещений представители просвещенного общества усматривали в присущем жителям села консерватизме. Сельский священник сетовал в газетной статье: «Сколько вы, например, ни рассказывайте мужичку, даже богатому, о пользе для здоровья чистого воздуха в избах зимой, как ни убеждайте его о необходимости вентиляций, о больших окнах, о высоких потолках, он все же будет верно думать: «Все равно телята и ягнята загрязнят и продушат избу»{185}.
Чистота сельской избы зависела от частоты и качества уборки помещения. Дом крестьянки мели два раза в день, утром и вечером. Правда, в страдную пору уборку производили реже. Полы, как правило, мыли перед двунадесятыми или престольными праздниками, то есть не чаще, чем один-два раза в месяц. Обязательной являлась генеральная уборка перед Пасхой, в ходе которой не только скребли полы, но и очищали от грязи стены, потолок, мыли столы и лавки. В качестве средства очищения поверхностей от грязи в русском селе использовали речной песок.
В каждой избе были стол и лавки вдоль стен. Иная мебель практически отсутствовала. Не во всех семьях имелись скамейки и табуретки. Спали обычно зимой на печах, летом — на полатях. Чтобы было не так жестко, стелили солому, которую накрывали дерюгой. Как здесь не вспомнить слова воронежского поэта И. С. Никитина:
Невестка за свежей соломкой сходила,
На нарах в сторонке ее постлала, —
К стене в изголовье зипун положила.
О чистоте постелей в сельских избах можно говорить только относительно. Часто постелью служил «соломенник», то есть мешок, набитый ржаной или яровой соломой. Солома эта не менялась иногда по целому году, в нее набиралась масса пыли и грязи, заводились клопы{186}. Почти не было постельного белья, лишь подушки иногда одевались в наволочки, но подушки были не всегда. Простыню заменяло рядно, домотканая подстилка, а одеяло не знало никаких пододеяльников.
Не было в сельском быту и надлежащей гигиены питания. Пищу в крестьянских семьях, как правило, употребляли из общей посуды, столовых приборов практически не знали, пили из кружек по очереди. Посуду крестьяне после приема пищи не мыли, а только ополаскивали в холодной воде и ставили на место. Настоящим образом посуда мылась не более одного-двух раз в год{187}. По сообщению из Олонецкой губернии, «посуду, есть досуг вымыть, вымоют, а то больше так: уберут со стола, и лежит она грязная до новой надобности, а там сполоснут — и баста»{188}. Дефицита воды в русских деревнях не было, но ее доставка из колодца для бытовых нужд всегда была делом трудоемким.
В уборных вода не употреблялась: отхожее место строилось или во дворе (в средней полосе и на юге), или в северных деревнях — в хлеву, соединенном с избой одной крышей (предусмотрительно: не страшны бури и снегопады). «Строилось» — слишком громко сказано: обычно это была легкая отгородка от глаз домашних, а иногда и таковой не было. Отхожие продукты бросались лопатой в навоз (потом все шло на удобрения), и место освобождалось для следующих операций. Конечно, не было не только туалетной, но и вообще никакой бумаги: использовались сено, солома, травка, иногда даже палочки от плетня{189}. А в ряде сел и уборных не было. Так, в воронежских селах отхожих мест не устраивали, а «человеческие экскременты были рассеяны по полям, на дворах, задворках и пожирались свиньями, собаками, курами»{190}.
Этнографические источники конца XX века содержат сведения о наличии в крестьянских избах вредных насекомых: тараканов, клопов, блох. Можно сделать вывод о том, что они являлись неизменными спутниками сельского быта. Для борьбы с тараканами крестьяне прибегали к достаточно простому, но эффективному способу — их вымораживали. В зимнюю пору семья переставала топить печь, а сама перебиралась жить на два-три дня к соседям. С целью избавиться от клопов крестьяне прибегали к различным приемам. Их выкуривали «баганом», отпаривали кипятком, мазали щели керосином{191}. В селах Калужской губернии для уничтожения клопов употребляли папоротник, который развешивали по стенам избы; против блох использовали полынь, ее клали в постель; тараканов травили бурой, подсыпая порошок в молочную кашу{192}.
По свидетельству корреспондентов Этнографического бюро князя В. Н. Тенишева, «избы крестьян полны всякого рода насекомых, как-то: тараканами, клопами и блохами; на самих же крестьянах иногда бывают и бельевые вши»{193}. Головная вошь — обычный спутник всего населения; особенно их много водится на детях. Бабы в свободное время «ищут друг у друга в голове»{194}. Мать, лаская своего ребенка, непременно поищет в
