Сильбо Гомера и другие - Геннадий Босов

Просвещенные люди того времени — следует заметить, достаточно редкое явление в «эпоху первоначального накопления капитала» — не могли не понимать еще и художественной ценности индейских сокровищ. Ведь в Европе еще продолжалась эпоха Возрождения с ее открытием исчезнувшего античного искусства, «языческого» по своей сути — с точки зрения церковников. Однако «сброду негодяев», по образному выражению К. Маркса, грабившему сокровища индейских владык, было не до высокого понимания вечной ценности произведений искусства «нецивилизованных дикарей». Гораздо логичнее было, со всех точек зрения, обезличить в слитке «презренного металла» любое уникальное творение индейского мастера. Навсякий случай — для того, чтобы компаньоны по грабежу не смогли узнать в приметном идоле с золотой короной украденную друг у друга золотую ценность, порой переходившую по нескольку раз из рук в руки, как это было во время междоусобной грызни конкистадоров на Кубе, в Мексике, Перу или Колумбии…

Выдающийся испанский гуманист, «защитник индейцев» Бартоломео де Лас Касас (1474–1566), автор капитального труда «История Индий», посвященного истории завоевания Нового Света, много раз писал в своей книге об истинной стоимости индейских произведений искусства. В рассказе о «дарах», полученных конкистадором Грихальвой на острове Улуа в бухте Тобаско от местных вождей-касиков, он пишет: «Касик дал испанцам еще много разных разностей, но перечисленные дары были самыми ценными и красивыми. По весу все золото, полученное испанцами, стоило добрую тысячу дукатов, не говоря уж о том, что иные драгоценности были сработаны с великим мастерством, и одна работа сама по себе могла стоить дороже, чем все золото, которое пошло на эти вещи. В благодарность за этот подарок, — пишет с иронией Лас Касас, — главнокомандующий поднес касику… сокровища из своего тряпочно-побрякушечно-го запаса…»

Видимо, Лас Касас хорошо знал о прекрасных индейских дарах, обманом полученных испанцами за старое тряпье и стеклярус, или даже видел их, настолько восторгается он искусством индейских ювелиров: «…на ней (на золотой нити. — Г. Б.} была подвеска в виде золотой лягушки, сделанная совсем как живая; в числе даров были еще: голова, высеченная из какого-то там камня, кажется зеленого, украшенная золотом, в богатейшей золотой короне и с золотым гребнем и двумя золотыми подвесками; маленький идол в виде золотого человечка с золотым опахалом в руке, золотыми украшениями в ушах и золотыми рогами на голове, а в живот у него был вставлен очепь красивый камень, должно быть бирюза, оправленная в золото». Говорили, что среди сокровищ, добытых во время этого путешествия… был драгоценный камень, изумруд, ценою и стоимостью в 2000 дукатов…» А ведь этот вождь, поднесший Грихальве такие богатые дары, всего-навсего был рядовым касиком, подданным Монтесумы, и его подарки были самыми обычными и ничем не выдающимися, по сравнению с теми сокровищами, из-за которых дрались конкистадоры в землях ацтеков, инков, чибча-муисков…

«Достаточно сказать, — пишет советский исследователь Л. Кондратов, — что из несметного количества золотых изделий, захваченных испанцами в Мексике, в Западной Европе сохранилось лишь… три вещи: золотое украшение, хранящееся в Турине; так называемый «убор Монтесумы» — украшенный золотыми бляшками головной убор из перьев (хранится в Вене) и маленькая нефритовая фигурка с золотыми серьгами (во Флоренции). А ведь инвентарные описи грузов, пересылавшихся в XVI веке из Мексики в Испанию, называют многие сотни изделий из золота. У одних только индейцев-астеков… было захвачено золотых вещей па 876000 золотых песо, то есть около трех с половиной тонн золота». И золото упало в цене в Европе!..

От тех смутных лет сохранились воспоминания современников и официальные документы — как правило, донесения испанской короне, где сплошь и рядом встречается слово «оро»: золото. В одном из них, направленном испанскому королю от бывшего конкистадора Вальверде, говорилось, что он был женат на дочери индейского вождя, и тот показал ему тайник в Льянганати. Здесь конкистадор взял столько золота, сколько мог унести, и уехал с ним в Испанию. По мнению эквадорских историков, действительно был такой человек времен конкисты по имени Вальверде и что упоминаемое донесение — подлинное. «Клад Вальверде», спрятанный где-то в на редкость труднодоступной местности, разыскивают до сих пор… В архивах Куско есть еще один документ об индейце доне Карлосе, женившемся на испанке. Будто бы он, как родственник инкских правителей, водил жену в подземелья под крепостью Саксауман, и она там видела золотые статуи инков и знаменитую золотую цепь, которую во время праздников могли поднять двести сильных мужчин…

Однако за все время, прошедшее со времен конкисты, из кладоискателей повезло лишь единицам. В 1766 году некто дон Хозе Эусебио де Льяно Сапата нашел в окрестностях Куско клад, содержимое которого оценивалось в колоссальную по тем временам сумму — 800 000 песо. Большое количество инкского золота обнаружил в Южном Эквадоре в 1787 году капитан Ро-меро, но оно не было «кладом Вальверде». Удачливый капитан переплавил бесценные инкские ювелирные изделия в обычные слитки золота, и они, разумеется, были полностью потеряны для искусства и науки. Так же, как были полностью потеряны и другие удивительные инкские изделия, которые уже в период республики варварски уничтожил некий полковник Ла Роса. Этот предшественник сегодняшних латиноамериканских «го рилл» и «черных полковников» приказал переплавить в вульгарные слитки презренного металла более пяти тысяч тончайших и нежнейших золотых «летающих бабочек», причем каждая из них весила не более миллиграмма. Когда-то их изготовили руки искусных мастеров народа чиму, видимо, для каких-то празднеств и религиозных церемоний, нам не известных. «Летающие бабочки» из золота были настолько легки, что якобы, запущенные в воздух, могли некоторое время парить над землей. Удивительное зрелище, которому не суждено никогда повториться! Никогда…

Процветало кладоискательство и в соседней стране Колумбии, бывшем государстве чибча-муисков, легендарном Эльдорадо XVI–XVII веков. Золотые украшения, найденные в захоронениях местных правителей и знати, получили здесь название «тунха» (от индейского «чунса» — идол.) Эти золотые ювелирные изделия — фигурки людей, животных, рептилий, насекомых, которые приносились в жертву богам, — сопровождали умерших в загробный мир. Глиняные «копилки» с золотыми «тунхос», стоявшие некогда в храмах, а затем зарытые в укромных местах, часто становились добычей кладоискателей. Со временем «гробокопательство» приобрело такой размах, что причинило историческим памятникам Колумбии непоправимый ущерб…

Найденные золотые вещицы здесь тоже или переплавлялись, или продавались (как правило, иностранцам). Все, что, по мнению невежественных «гробокопателей», не представляло ценности, — орудия труда, керамика, деревянные идолы и др. — выбрасывалось как ненужное. И это обесценивало историческое значение даже золотых находок, большинство из которых не имело вообще никакого «адреса» — ни места нахождения, ни времени захоронения. До сих пор ученые многих стран мира, исследующие богатейшие колумбийские коллекции «тунхос», бьются над их классификацией, пытаются привести в какую-либо систему.

Начиная где-то с 1885 г. и вплоть до 1914 г., кладоискательство в Колумбии приняло прямо-таки национальные масштабы, превратившись в самую настоящую профессию. Тысячи людей вместе с семьями занимались поисками могил и кладов, покупая клочки земли (особенно в долине р. Каука) в надежде наткнуться на богатое древнее захоронение. Это напоминало, как писали в газетах тех лет, настоящую «золотую лихорадку»…

Из колумбийских находок были составлены первые коллекции «тунхос» во многих зарубежных музеях — в Мадриде, Нью-Йорке, Чикаго, Лондоне, Берлине, Лейпциге и др. Знаменитый «Золотой музей» в столице Колумбии Боготе сегодня имеет тринадцать тысяч золотых изделий чибча-муисков, найденных в разное время и в разных местах страны (большинство из них не имеет «адреса»). Остальные находки осели в частных и государственных собраниях в разных странах мира. Специалистам, исследующим исчезнувшую культуру чибча-муисков, приходится буквально разъезжать по всей Европе и Америке…

Поэтому, пишет известный шведский писатель и путешественник Георг Даль о событиях тех печально знаменитых десятилетий «кровавой конкисты», многие остро ненавидели Испанию, Испанию Торквемады и Хуана де Фонсеки, Испанию, которая опустошила Антверпен, разрушила солнечный храм в Куско, сожгла библиотеку майя в Паленке, замазала мавританские мозаики в Альгамбре, жестоко расправляясь со всеми, кто оказывался под ее владычеством…

А теперь — «информация к размышлению»: только за период с 1503 по 1650 годы в Испанию из Нового Света было вывезено 181 333 кг золота и 16 886 815 кг серебра — как правило, в слитках! А с момента открытия Америки и до первой четверти XVIII века эта злато- и сребролюбивая европейская держава обогатилась за счет «слез, которыми плачет Солнце», на 30 миллиардов 860 тысяч пиастров. Но это было отнюдь не все золото, которое потеряла Америка. Архивные материалы свидетельствуют, в частности, что лишь на 32 испанских кораблях, погибших в Атлантике и Карибском море с 1595 по 1775 годы, находилось золота на сумму около 7 миллиардов франков по современному курсу…