Бомбовоз Его Высочества - Алексей Волков

– Массаракш! Слушай! Зачем нам это? – Трое бывших студентов расположились отдельно, и Морану мог хотя бы тихо выразить недовольство.

– Ты видел, что они сделали с нашими? – Чачу предпочел бы не вспоминать, и без того картинка порою вставала перед глазами. – И хочешь, чтобы им спустили? Массаракш! Да их всех, гадов, под корень извести! Чтобы даже понятия такого не осталось, Хонти! Тьфу!

– Так это… Самим бы не полечь!

– Мой незабвенной памяти командир Дрым говорил: большинство людей умирает в собственной постели. Тем не менее люди постоянно рискуют, ложась туда, – усмехнулся Турс.

– И что?

– И ничего. Автомат проверил? Что случится, поздно будет. Вон Бат как свой драит, любо-дорого посмотреть.

Чачу действительно разобрал автомат и теперь старательно чистил каждую деталь. Почистил, собрал оружие, несколько раз щелкнул вхолостую, и лишь затем присоединил магазин. Набил патронами запасные, старательно уложил, извлек сигарету и спокойно лег на спину.

– У меня порядок, – с клубом дыма выдохнул он. – Согласно приказу господина капрала имею полное право на отдых. В отличие от тех, кто рискует заслужить его лишь в гробу.

И улыбнулся, давая понять, что говорит не в обиду. Но прежняя добрая улыбка немного поблекла, словно нечто важное потерялось за последние дни, свалилось с брони в затяжных скитаниях, выпало в уничтоженном поселке или просто было выброшено. За ненадобностью.

– Смотри на вещи проще, Рин. Мы обязаны показать мятежникам, кто хозяин в Империи. Иначе они же с нами считаться не будут. Они резали нас, мы порежем их. Не переживай. Словно играешь. Поймал цель, нажал на курок, поразил, следующая… Вообще, кому говорить? Или ты не стрелял, пока выбирались из города? Кто еще патроны у всех клянчил, только никак магазин на ходу набить не мог? Десяток вгонит, пять потеряет, и сразу опять садить по всем окнам сразу. Наверняка при желании весь путь можно проследить по утерянным патронам. Ерунда это все. Поползаем, побегаем, полежим, посмотрим и поползем обратно, чтобы сполна насладиться фейерверком. Если стрельнем пару раз, тоже удовольствие. Будет о чем рассказывать знакомым женщинам и девушкам. Сейчас наши наверняка уже разворачивают армии, еще дней десять максимум, если не меньше, и тут такое начнется! Заметь – не для нас. Зато нас всех произведут в ранг героев со всеми положенными привилегиями.

Он говорил и никак не мог остановиться, даже не понимая – именно так у многих людей происходит в ожидании боя. Потом покосился в сторону товарищей по секции. Те мирно спали, и пулеметчик Хоткеш, и Лерг, и остальные. Лишь капрала видно не было. Наверное, ушел к ротмистру за последними указаниями. Любой командный пост – прежде всего ответственность. За успех операции, за людей…

Спят. Чачу казалось: заснуть накануне невозможно. Но выкурил очередную сигарету и заснул.

Все изменилось в тот момент, когда казалось: операция закончится благополучно, и гвардейцы с минуты на минуту ждали команды на отход.

Начало было удачным: секция разведчиков благополучно выполнила первую часть работы. Во всяком случае, на гигантской, наполненной аккуратными штабелями со снарядами, территории по-прежнему царила тишина, хотя хонтийские часовые исчезли, словно их никогда не было на территории затерянного в лесах гигантского склада.

Ползти было немного страшновато. Люди поневоле каждый миг ждали окрика, выстрела или света включившихся прожекторов. Однако путь до проволоки был преодолен благополучно. Багулу и Лерг аккуратно разрезали «колючку», поддержали, не давая сработать сигнальной системе, и секция, один боец за другим, перебралась на ту сторону.

Маршрут был выучен каждым. Штабели темнели в дальней стороне, казарма, двухэтажное длинное здание, стояла несколько на отшибе. Тут захочешь, не заблудишься.

Немного потыркались, выбирая позицию поудобнее. Тройка Хоткеша, куда вошел Чачу, примостилась сразу за неизбежным плацем с декоративной оградой. Отсюда идеально просматривался главный вход в казарму. Недалеко, даже плохой стрелок мог бы удержать пытавшегося выбраться врага. А уж имея пулемет…

Затем потянулось самое трудное из имеющегося на свете – ожидание. Чачу изредка поводил автоматом, то беря на прицел отдельное окно, то прикидывая, насколько быстро он сумеет обстреливать целую группу. Однако казарма оставалась темной, лишь светилась лампочка чуть левее входа. Хонтийцы спали, не подозревая о происходящем на охраняемой территории.

Где-то там, у штабелей со снарядами, несколько гвардейцев во главе с ротмистром деловито готовили все к большому взрыву. По прикидкам, запал в импровизированной мине должен был гореть четверть часа – достаточно для отступления. На крайний же случай при попытке его потушить срабатывал другой запал, уже мгновенного действия.

Сколько времени требуется на установку? Кому как. Бат был уверен: оно давно прошло, мина на месте, и Гарду уже отползает в сторону. Хотя, так наверняка казалось каждому, где бы в данный момент он ни находился.

И вдруг, вместо ожидаемого крика ночной выпи, со стороны караулки глухо и зло пророкотала автоматная очередь. Ее немедленно заглушили несколько гранатных разрывов – что бы там ни случилось у разведчиков, они пытались устранить проблемы самым радикальным способом, уже нимало не заботясь о порождении новых.

Переполох в караулке на этом закончился, зато немедленно начался в казарме. Противно и прерывисто завыла сирена, окна разом вспыхнули – сигнализация врубала свет автоматически. Зато прожектора остались темными – тут тоже постарался кто-то из гвардейцев. И в этом было общее спасение.

Оставалось ошеломить врага, не дать ему опомниться, сорганизоваться, и пулемет в могучих руках Хоткеша забился, разнося стекла, пробивая плоть тех, кто имел неосторожность, вскочив с кровати, оказаться на простреливаемом пространстве. Его поддержали автоматы. Чачу успел расстрелять магазин и почал второй, когда свет в здании погас. Кто-то там оказался не в меру сообразительным, поняв, какую великолепную цель представляет гарнизон, и просто вырубил выключатель.

Кое-где в окнах засверкали огоньки ответных выстрелов. Некоторые солдаты сумели прийти в себя, разобрали оружие и теперь пытались отбить внезапное нападение. Хорошо их готовили, тут ничего не скажешь. Хотя, все-таки огоньков было не так много, следовательно, большинство пока еще металось, никак не уразумя, что делать?

Чуть в стороне в небо, рассыпаясь зеленым, устремилась ракета. Ее вспышка ненадолго осветила территорию склада и крохотного военного городка, дав охране возможность заметить кого-нибудь из противников. Впрочем, едва ракета погасла, гвардейцы немедленно сменили позиции, перекатившись в разные стороны, и продолжили огонь уже оттуда.

– Отходим! – коротко рявкнул Хоткеш.

С неожиданным в таком большом теле проворством он вскочил и бросился во тьму. В стороне тявкнул гранатомет. Ракета прочертила короткий след к казарме, скрылась за одним из окон, громыхнула, распуская огненный цветок разрыва. Воспользовавшись этим, Чачу бросился следом за пулеметчиком. Он бежал и считал мгновения. Глаза давно привыкли к ночному сумраку, и все равно было страшно споткнуться, подвернуть ногу. Еще страшнее было получить пулю в спину. И совсем забылось про отмеряющий время запал.

Пора!

Бат свалился, машинально переворачиваясь лицом к казарме. Автомат затявкал, захлебнулся, и пришлось терять драгоценные мгновения, меняя магазин. Буквально рядом методично работал пулемет: секции Хоткеша дали возможность отойти, теперь пришла ее очередь поддержать товарищей огнем.

Кажется, в темноте кого-то волокли, хотя Чачу был не совсем уверен в этом. Его внимание было целиком поглощено по-прежнему огрызающейся казармой. Кто-то выбрался с ее противоположной стороны, нарвался на поставленные растяжки, и несколько взрывов оповестили о незадачливой судьбе самых отчаянных защитников.

Опять бег назад. Со стороны наверняка казалось: нападавшие получили отпор, убедились, что легкой победы не одержать, и теперь спасались бегством.

Пятнадцать минут. Сколько из них уже прошло? И какая территория станет зоной сплошного поражения?

Проволока. Только прохода не видать, где-то чуть сбились с направления, однако сейчас не было необходимости соблюдать осторожность.

Тут же оказалось – Лерг и еще кто-то из гвардейцев тащат Турса. Пуля нашла бывшего студента, попав прямо в голову. Вряд ли он даже успел понять, что война лично для него закончена. Вместе с жизнью. Но то была единственная потеря в секции. Пока единственная.

За проволокой все помчались так, словно желали поставить рекорд по бегу на пересеченной местности, а потом сзади за деревьями что-то полыхнуло, и еще до первого раската послышался крик ротмистра:

– Ложись!

Шляпник появился как всегда неожиданно. Традиционно наглухо застегнутый, несмотря на жару, в своей неизменной шляпе с большими полями. Немного усталый, довольно пыльный и грязный.