Жертвы обстоятельств - Софья Ролдугина

Кстати, вопреки ожиданиям, сидеть на диванчике было весьма удобно. Впрочем, все, что имело отношение к Феникс, обманывало первым впечатлением.

— Ну На-а-айта, — нетерпеливо протянула Энни, облокачиваясь на стол.

Я улыбнулась, извиняясь перед ней. Чай в кружке давно остыл, и коричневую поверхность затянула блестящая пленка. Допивать его уже не хотелось, а просто вылить и заварить новый не позволяла вежливость.

— Скучала, конечно, — я отставила кружку и забралась на диванчик с ногами. За окном почти стемнело. В четыре прямо к подъезду должен был подъехать Ксиль на машине — кто-то из клана любезно согласился подвезти нас до портала. Рюкзачок с вещами первой необходимости дожидался своего часа в прихожей у Феникс. — Просто меня в сон клонит. Наверное, погода меняется.

Феникс обиженно хлопнула ресницами. Голубые глазищи опасно потемнели.

— Ты какая-то другая стала, — в голосе огненной мастерицы слышался упрек. — Раньше, ну, как будто центр. Ну… типа, собирала нас, мирила. А теперь забиваешься в угол и сидишь. Как хомяк.

От неожиданности я рассмеялась — совершенно искренне. Тяжелая атмосфера немного рассеялась. Айне перестала машинально разрисовывать скатерть ручкой, а Этна пересела поближе, перетаскивая вазочку с конфетами к нашему углу.

— Почему именно как хомяк? — спросила я, отсмеявшись.

— Ну… — Феникс потупилась и ковырнула длиннющим ногтем вишенку на пирожном. — У меня раньше хомяк жил. Он сидел целыми днями в клетке и дулся…

— Пока не лопнул, — хохотнула Этна, отбрасывая с лица огненно-рыжие пряди. Феникс вскинулась и состроила еще более обиженное лицо, но глаза у нее смеялись. — Найта у нас тоже скоро лопнет, если еще пару дней посидит дома, взаперти, на маминых пирожках и картошке с грибами. Ага?

— Ага, — осторожно кивнула я. Самое время было рассказать, что сегодня мне придется уехать — скорее всего, надолго. Но язык почему-то не поворачивался. Пожалуй, будь здесь вечно веселая Джайян с ее шуточками и грозным обещанием нагнать меня, куда бы я ни смылась, то смелости сообщить о своих планах хватило бы. Но вчера валькирия в очередной раз «навсегда» рассорилась с Птицей, и теперь они мирились на катке — дольше двух дней ни один конфликт у этой парочки не затягивался.

А я все порывалась сознаться, что уезжаю в Академию, но почему-то никак не получалось, и от этого было ужасно неловко.

— Чего новенького случилось в мое отсутствие? — попыталась я завязать ничего не значащий, но такой уютный кухонный треп. — Энни? Как у тебя дела? Все еще дружишь с Шеаном и Теа?

Феникс отчего вдруг покраснела до ушей и уткнулась в свою чашку. Чай тихонько забулькал, закипая.

— Ну… дружим, да. Они меня звали поехать с ними на море летом. Круто?

— А мама отпустит?

— Конечно! — горячо воскликнула Феникс. — Она же не знает, что их двое, — добавила она тихонько, скромно опуская ресницы.

— В смысле?

— Ну, Найта, не тормози! — фыркнула Этна и потянулась за конфетой. Я машинально проводила подругу взглядом и вдруг поняла, что при всех ее шумных манерах и бескомпромиссных высказываниях она стала другой. Как будто успокоилась. Даже в одежде у нее сейчас преобладали не яркие и агрессивные, а спокойные и темные цвета — зеленый свитер, синие джинсы. Вроде бы и мелочь, но именно из таких мелочей и складывается впечатление. — Когда дочка встречается с одним воспитанным, умным и обалденно симпатичным блондином — это все клево. Родители в восторге и дружно строят планы свадьбы. А если два блондина? — она сделала страшные глаза. — Это же разврат, самый натуральный! Поэтому…

— … поэтому мы притворяемся, ну, что Шеан и Теа — это вроде как один человек. Ой, такой человек… — мечтательно заулыбалась Феникс, заглядываясь в запотевшее окно. Огненная мастерица явно видела в затуманенном стекле что-то весьма далекое от реальности.

— А тебе не кажется, что лучше было бы все-таки рассказать родителям правду? — осторожно предположила я, на всякий случай отодвигаясь подальше. Конечно, Феникс свой темперамент демонстрировала редко, в отличие от Этны, но непрошенных советов не любила.

К счастью, Энни была в отличном настроении. Не то, что я.

— Ну-ну, — хихикнула огненная мастерица. — А если ты Элен вдруг огорошишь, что, типа, встречаешься и с Ксилем, и с Дэйром, она спокойно себя поведет?

— А мы не встречаемся! — вспыхнула я до корней волос и торопливо глотнула остывшего чаю. Тьфу, гадость…

Глаза у Этны подозрительно заблестели. Феникс хищно поскребла ногтями по столешнице. Даже Айне вернулась в реальный мир и одарила меня пристальным, по-волчьи желтым взглядом.

— А что вы делаете? — вкрадчиво поинтересовалась Энни, накручивая серебряную прядь на палец.

— Общаемся, — буркнула я, отползая в самый угол дивана и заслоняясь чашкой, как щитом.

— А кто тебе больше нравится, Ксиль или Дэйр?

— Ну, Феникс!

— А кроме меня?

— Энни, я серьезно!

— Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — дурашливо заканючила Феникс, часто-часто хлопая ресницами. — Мы никому не скажем, — добавила она заговорщически. — Честное слово.

Ну и что мне делать?

Еще полмесяца назад я бы с чистой совестью сказала, что люблю Максимилиана. Но с тех пор столько произошло! Дэйр потерял все, его прежняя жизнь сгорела, как свеча. И мне было ужасно страшно, что он не выдержит, если я верну ему кольцо.

А еще… еще из памяти никак не желали стираться жаркие, мучительно стыдные поцелуи и чувство абсолютной защищенности. И я могла очень хорошо представить себя рядом с Дэриэллом. Разница в возрасте и опыте, еще более солидная, чем между мной и Ксилем, совсем не ощущалась… точнее, ощущалась естественной. Да и Дэйр не был всезнающим и коварным шакаи-ар. В нашем, человеческом мире он был таким же новичком из-за долгой изоляции, как я во всей вселенной — из-за молодости.

Но даже мысли о том, чтобы отказаться от Максимилиана, казались мне предательством.

— Ну так? — Этна насмешливо сощурила зеленые колдовские глаза. — Вся в раздумьях, ага?

— Это мое дело, — с вызовом стукнула я чашкой по столу. Получилось почти грубо, но совесть даже не пискнула. Наверное, мне просто надоело, что за меня пытаются что-то решить, подвести к Невероятно Важной Мысли, как маленькую. Мамины цели хоть понятны были. Она просто волновалась за меня, не хотела, чтобы я повторила ее судьбу, связавшись с тем, чей мир бесконечно отличается от моего. Весь мамин опыт говорил, что хорошего из таких связей не выходит. А ведь у взрослой эстиль с романтичным человеком гораздо больше общего, чем у молоденькой равейны с хитроумным шакарским князем.