Жертвы обстоятельств - Софья Ролдугина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэриэлл почувствовал, что опять краснеет.
«Дурацкий день. Все кувырком. Нервы уже никакие», — он прикрыл глаза, чувствуя кожей пристальное внимание князя.
— Я просто забыл.
— Чего? — от неожиданности Ксиль рассмеялся.
— Забыл, — угрюмо повторил Дэриэлл, всем сердцем желая провалиться под землю. — Я не привык надеяться на кого-то. Почти восемь тысяч лет своим умом живу, знаешь ли.
— Не привык надеяться? — эхом откликнулся Максимилиан. — Скажи уж лучше — не привык доверять.
— И это тоже.
Некоторое время в комнате царило молчание.
— Силле, ты должен научиться мне доверять, — наконец произнес Ксиль, почти робко касаясь плеча целителя.
— Я постараюсь, — тихо произнес Дэриэлл. И добавил: — Ксиль, а ты не скажешь никому, что меня чуть не…
— … чуть не изнасиловали? — как ни в чем не бывало закончил князь, и Дэйр начал испытывать такое знакомое, почти родное желание прибить мерзавца на месте.
Ну, или — на крайний случай — просто окунуть в сугроб.
— Чуть не убили, обвели вокруг пальца, что я попал в глупое положение, — слова давались с трудом, но потом становилось легче — будто Дэйр перекладывал свои проблемы на плечи Максимилиана.
Князя. Его князя, если быть точным.
— Не скажу, — по-доброму усмехнулся Ксиль. — Буду нагло врать, что эти мелкие кровососы у тебя по струнке ходили. Главное, не проболтаться, язык у меня без костей. Ну, ты и сам это прекрасно знаешь.
— Если что — напомню «правильную» версию, — вернул ему усмешку Дэйр и почувствовал… нет, наверное, ему просто показалось… что на секунду между ними проскочила искра взаимопонимания.
Но какая же мягкая здесь кровать…
— Эй, не спать! — рассмеялся князь, усаживая завалившегося на бок Дэйра. — Сначала — душ. Вон, за той дверкой. Я взял на себя смелость распотрошить твои вещи, так что рядом с душем, на вешалке, найдешь белье, тренировочные штаны, футболку и это свое дурацкое травяное мыло. В общем, разберешься… Что? Что ты на меня так смотришь?
— Ничего, — Дэйр смущенно отвел глаза. И тихо добавил. — Спасибо. Я пойду, пожалуй.
— Помощь не нужна?
— Ну что я, джинсы, что ли, не расстегну? — Дэйр устало махнул рукой, скрываясь в ванной комнате.
— Застегнуть их у тебя сил не хватило… — в пространство заметил Ксиль.
Скрипнули краны — полилась вода.
«Ужасный день, — думал Дэриэлл, намыливая голову. Ломило, кажется, все, даже волосы. От горячих водяных струй, стекающих по спине, его разморило еще больше. — Еще несколько таких дней — и нервный срыв мне обеспечен. Надо выбираться… Мятные капли, успокоительный сбор и много-много здорового сна…»
«Чудесный день, — ухмылялся Максимилиан, застилая себе постель на диване. — Еще пара таких дней — и наше строптивое солнце у меня в кармане. Эшли просто алмаз, так сыграть, да еще и команду подключить… Надо будет обратить на него внимание Ирвина».
Из душа раздался такой звук, какой бывает, когда мокрое тело медленно сползает по стеночке, роняя с полок шампуни и мочалки.
— Готов, — с удовольствием констатировал Ксиль. — Даже глинтвейна с успокоительным не понадобилось. Пойду-ка я спасать бедняжку, пока он не утонул…
На город опустилась ночь. Вьюга стихала. И ей не было абсолютно никакого дела ни до аллийца, погруженного в беспокойный и чуткий сон, ни до счастливого до неприличия князя, осторожно расчесывающего влажное золото волос, ни до растерянной черноволосой равейны, дремлющей в маленькой кухоньке под грустным материнским взором.
Все было правильно.
Глава 2. Сомнительное и несомненное
Через три месяца мне исполнится двадцать.
Кошмар. Я стара, как мир.
Конечно, по сравнению с вечностью Максимилиана и… гм, в два раза более долгой «вечностью» Дэриэлла — жалкие песчинки времени. Вся разница в том, что когда этого песка много, его не ценишь. Играешь, пересыпаешь из горсточки в горсточку, хвастаешься — у кого больше? А когда мало — считаешь каждую крупинку…
Рядом с такими, древними и всезнающими, через некоторое время начинаешь чувствовать себя лишней. Ненужной и… слишком простой, что ли? Стоит только немного развеяться очарованию, стоит получить время передохнуть от постоянного восхищения… И наваливается оно.
Осознание собственной ущербности. Незначительности.
Серости.
Честно, я никогда не страдала «комплексом мышки». Просто знала, что ничего особенного собой не представляю — на фоне Элен, и Хэла, и даже подруг-одноклассниц.
Даже замыкание в «звезду» ничего не изменило в моем мироощущении. Как была просто Найтой, так ей и осталась. Сила не сделала меня ни умнее, как показала самостоятельная жизнь в Заокеании, ни решительнее, что чуть раньше подтвердилось в Академии. Взрослеть надо самой, без «подарков» свыше.
Но раньше мысль о возрасте и уровне развития совершенно не занимала мою голову. А вот сейчас… Неделя с мамой, в неге и заботе, сработала, как та самая возможность отдышаться, и я со всей ясностью поняла то, что ускользало от меня последние два года. Все странности в поведении Ксиля вдруг сложились в четкий узор.
Отправной точкой послужил случайно подслушанный разговор двух соседок с нижнего этажа. Дело в том, что живу я на втором этаже, и если открыть форточку, то можно виртуально «поприсутствовать» и на детской площадке, и, что гораздо интереснее, на лавочке около нее. Сейчас я не училась и не занималась алхимией, так что могла позволить себе поваляться подольше в кровати, прячась от солнечных зайчиков и назойливого шума под одеялом. Но кое-какие фразы все-таки долетали до моих ушей.
Соседки обсуждали внуков.
— Слушай, а что это твой старшенький вместе с Сашенькой бегает? Ну, как маленький, а ему уже пятнадцатый годок идет! Неужто с ровесниками не интересней?
Скрипнули визгливо качели. Мальчишки дурашливо расхохотались, звякнули тонко и чисто сосульки, будто кто-то, пробегая мимо «лесенки», пересчитал хрупкие ледышки прозрачным осколком.
— А чтоб ему и не побегать? Он с отцом живет, в столице, Сашеньку давно не видел. Вот и старается ему угодить, хохочет, носится, как будто сам только-только в школу пошел. Наиграется, заскучает и найдет себе друзей по возрасту… Не к своей ли Машке ты его сватаешь?
— Да пора уж ему на девочек красивых заглядываться…
Ассоциация зацепилась за ассоциацию, мысль за мысль — и понеслось.
«Он слишком любит играть и не знает, когда надо остановиться», — всплыл в воспоминаниях бархатный голос Тантаэ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});