Время своих войн-1 - Александр Грог

   - Профессионал блядью не станет - только патриотизм дает смысл работы. Продался? Остальное потеряло смысл, а без смысла работа "не покатит", тут точно не быть профессионалом - потому как недоделанный, готов стать блядью повторно и еще раз!

   Так Лешка-Замполит выстраивает свою логическую цепочку бесперспективности предательства как явления.

   - Предатель - всегда недоделыш, ему вечно будет чего-то не хватать до полноты; так и будет продаваться в надежде компенсировать ущербность, но его знания, умения - все! - неполны изначально, ущербны! - Тут Леха переводит дух и продолжает еще более зло: - Про душу сволочи умолчу по причине переполняющей меня матерности. Изгавкаюсь! Все мы бобики разные, но вскормлены одним. Пусть привязь теперь такая, что шариком катись в любую сторону, - все одно! Потому, тут либо пуля в лоб, либо жди на вечной страже, выглядывай... жди момента в глотку тому, кто в доме решит пошарить, в расчете что хозяева спят! Есть связи, которые не рвутся, и если русский офицер не патриот - значит, это... значит не офицер он, а сука!

   Времена подлые.

   Это тот самый год, когда взяли Квача - состоялось смешное покушение на Чубайса - фигуру в жизни России одиозную, и по этому делу арестовали Квачкова, человека с биографией. Удивлялись... Кто-то ляпнул, а не сговорился ли он с самим Чубайсом, и Лешка-Замполит рассвирепел.

   Много непонятного. А Извилина так и говорит:

   - Это не может быть по определению, поскольку не может быть вообще!

   И действительно... Школа одна, одинаковые "уставные" к подобным мероприятиям, которые составляются опытом поколений, практикой войн. Если выставлена засада, то шансы у противника остаются минимальные, скорее случайные. Одна школа специалистов - советская школа - опирается на кровавое: на Финскую, на опыт Отечественной, на Афганскую. Оттуда черпает и будет до следующего раза.

   Словно охрана Чубайса разыгрывала неважненький учебный спектакль сама с собой. Здесь и оставление охраняемого объекта, и ковбойская перестрелка со своими пукалками против автоматов - странная перестрелка, будто та и другая сторона больше всего на свете боялись кого-нибудь зацепить...

   - Если не перекрыты маршруты движения в ту и иную стороны, это не является засадой по определению. Это ничем не является! - говорит "Третий": - Могли б, хоть насмех, елочки подрубить.

   - Кто ходит на охоту с куском мыла в полкило? - возмущается Лешка-Замполит: - Помнится, в Палермо местные удачно на какого-то прокурора поохотились - так там под двести было! Пожадничал?

   То, что на квартире у Квача обнаружили взрывчатку, его неучастие в этом балагане в глазах всех только подтверждало. Идти на операцию и не подчистить за собой? Не безграмотность - чушь! Да и на кой ляд оставлять запасик, если здесь получалась едва ли не новогодняя хлопушка? Достаточно было увидеть тот фрагмент, что показали в новостях - взрывное устройство располагалось ниже полосы уровня дороги, и даже сугроб в ее сторону не раскидало. Еще и неснаряженное, без оболочки... Шишки с елей стряхивать? Галок пугать? Да взорвали после того, как машина метров сорок проехала... Тут совсем уж... тут даже слов нет!

   - Как он там? Кто-то знает?

   - Держится, как положено.

   - А как положено?

   - Молчит.

   - Что думаете? Если, вдруг, он?

   - Контуженный.

   - Не настолько контуженный, чтобы так сработать...

   Номер Первый прерывает треп.

   - Абстрактная полемика. Некорректно обсуждать действия, коль скоро не обладаешь той же исходной информацией, что и командир на момент принятия решения. К моменту обсуждения знаешь больше, по крайней мере - чем закончилось. Давайте собственное решение.

   Не изменяя своему правилу, на месте - "на коленке" - расписывают, как бы действовали сами - пусть даже с катастрофическим недостатком материальных средств. Опять получается, что не было у Чубайса шансов, если бы против него сработали специалисты - совсем не было.

   - Подстава, типичная подстава! Квач - практик, в Афгане топтался.

   Смурнеют... Что там говорить, стоимость одноразового гранатометного типа "Муха" (которые они, кстати, в Афганистане, выходя на боевые, брали целыми связками - носили как дрова) была в несколько раз меньше стоимости автомата Калашникова.

   - Чубайс на всякий случай пути отхода готовит. Сорвется к Абрамовичу в Англию - тот ему уже яхту с подводной лодкой приготовил.

   Это "Третий" выговаривает свое наивное.

   - Устами младенца...

   - Второе ограбление России.

   - Обрамление, - поправляет Леха, - Но с учетом, что первая буква - "А". Впрочем, одно и то же. Там где зацепилось "абрамление", тут же пойдет и ограбление.

   Знание "еврейской истории" - ее отпечатка на теле России, возбудила к мятежу худшие свойства характера. Всяческие попытки подавить этот мятеж, только изнурили организм. Лешка верил в возможность хирургического решения проблемы, но не верой праведника, а неистовой верой шамана. Разве не верно такое: уничтожь причины, и с ними уйдет болезнь. То, что "Троцкий - проститутка", узнал гораздо раньше, чем - кто он такой, да и вообще, имеет ли словцо отношение к миру людей. Так котельщик загадочно обругал своего запившего сменщика, на что тот смертельно обиделся - гораздо сильнее, чем за другие самые черные слова, и дело едва ли не дошло до драки. Последующие познания (гораздо более поздние - на какое-то время об этом интересном русском ругательстве Лешка забыл) уважения к нему, к Троцкому, не прибавили, скорее напротив, в той степени, что ледоруб в затылке Льва Бронштейна считал справедливым, хотя запоздалым и уж явно недостаточным (не по грехам) возмездием. Пришло и понимание, что в сегодняшние схожие времена неплохо бы производство ледорубов и героев (исполнителю приговора сталинским указом было присвоено звание Героя Советского Союза) поставить на поток, да поискать также иные, уже "оптовые" решения...

   Не приведи бог никому в палачах быть, а без него нельзя.

   Но Лешка не палач, пока не палач. Человек все плохое, что в нем есть, склонен прятать за словами, а не поступками, хотя они как раз и могли бы составить преграду не в пример прочную и непроницаемую, чем частокол слов.

   Пресса пугала вселенскими катаклизмами: от мчащегося к земле астероида, для которого уже приготовлена озоновая дыра, до СПИДа, в не меньшей степени угрожающего всему человечеству, а не только педерастам и прочим путаникам предназначения некоторых дыр - и словно поголовно заболела сама, требовала этим вопросам неотложно предоставить все мировые умы и мировые ресурсы. Подобные информационные завесы ставятся, когда где-то кого-то хотят обворовать не по мелкому - увести страну, как уводят автомобиль с работающим двигателем, пока хозяин, разинув рот, пялится на небо. Можно увести и с самим хозяином, а когда придет в себя, начнет недоумевать, предъявить документы на смену владельца, что теперь он только придаток к машине, с которым новые хозяева еще не решили - оставить для обслуживания или выбросить на обочину, а пока ему положено платить за проезд, даже если везут в "не туда"...

   "Первый" - Воевода и "Пятый" - Извилина молчат, они не категоричны в своих выводах, к которым давным-давно пришли. "Пятый" - Сергей-Извилина, до всего докопался сам, все для себя решил и распределил жизнь наперед. А "Первый" (Змей-Георгиевич) по должности, по командирской должности, повидал всякого. Вплоть до 1992 присутствовал на "планерках" командиров групп, был допущен к информации, которая вызывала непроходящую тоску, которой даже сейчас, спустя столько лет, не мог поделиться ни с кем. Впрочем, уже многие к этому времени, от тракториста, оставшегося без техники, наблюдающего, как самосевкой засоряются поля, до ученого, обманувшегося в своих надеждах, в импульсном историческом гневе невольно приходили к тем же самым выводам...

   Средства же информации на поле России без устали разыгрывали спектакли, делая ставку на все вместе и ни на что в отдельности - следуя собственной извращенной логике, что удержать в подчинении такую массу народа можно, только если ее основательно проредить, для чего хороши все явные и неявные средства... В третьем туре своей программы внуки и правнуки прежних монопольных распорядителей печатным словом отошли от кровавой пошлости, что закрутили в 1917 их деды - современные методы не столь явны, но гораздо опустошительней. Уже уничтожался не какой-либо слой, чтобы заполнить, занять его место, шли не штучные ликвидации наиболее талантливых представителей, а неким оптом, территориями.

   Все, кроме "Первого" и "Пятого", перебивались частностями.

   Кто-то знал и мог подтвердить патологическую трусость Чубайса, которой был свидетелем, когда тот (по должности) был вынужден наведаться в Чечню. Большинство знали Квача, если не явно, то хотя бы заочно, поскольку читали его работу: "История русского спецназа" и иные, уже закрытого типа, в частности и ту, где доказывалось, что достаточно 400 специалистов, чтобы ввергнуть в хаос Соединенные Штаты Америки. Полковник Квачков, успевший за время работы в Генштабе (факт который публично отрицался) обрасти знакомствами, настойчиво проталкивал эту идею, и даже случились некоторые подвижки. Как раз в то самое время работа, вернее ее выводы, попали в печать, обеспокоилось правительство США, и оно выдвинуло нечто вроде ноты, что в России разрабатываются концепции, не отличающиеся от террористических, беря на вооружение методы направленные им в помощь. Тут же случилось это непонятное "покушение", и полковник Квачков Владимир Васильевич, русский офицер, теперь сидел в тюрьме, дожидаясь конца следствия и суда. Сработало ли государство в государстве, сами штатовцы ли сделали заказ-предложение Чубайсу, или это была его личная инициатива, в надежде запастись еще одним пакетом индульгенций - страховка на то, что ситуация изменится, и его положение пошатнется, теперь не имело никакого значения. Проект-предложение Квачкова, русского по национальности, мировоззрению и духу, было надежно похоронено.