Защита никогда не успокаивается - Френсис Бейли

Когда он пришел в себя на этот раз, он лежал наполовину в воде. С трудом добрался до дому, до залитой кровью спальни и снова увидел Мэрилин. Все чувства притупились, окружающее казалось кошмарным сном. Он еще раз осмотрел жену.

Наконец до него дошла реальность случившегося. Спустившись вниз, Сэм попытался собраться с мыслями. Вспомнил номер Спенсера Хоука и позвонил ему. Шеппарды и Хоуки в последнее время не были так близки, как прежде, но Сэм, будучи судебно-медицинским экспертом, часто встречался с мэром. К тому же Хоуки жили совсем рядом. Согласно показаниям Хоука, звонок раздался в 5.45 утра.

— Спен, ради Бога, приезжай скорее, — сказал Шеппард. — Кажется, Мэрилин убили.

Когда Хоуки приехали, Эстер поднялась наверх, а Спенсер остался с Сэмом. Тот был раздет до пояса, в насквозь мокрых брюках, с избитым, распухшим лицом. Ящики его письменного стола были выдвинуты, содержимое медицинского чемоданчика разбросано по полу. Хоук спросил Сэма, что случилось. Шеппард ответил:

— Точно не знаю, но надо как-то помочь Мэрилин.

Эстер вошла в залитую кровью комнату наверху. Кровь была везде: на полу, на покрывале нетронутой кровати Сэма, лужицами собралась на кровати, где лежала мертвая Мэрилин. Верх ее пижамы был закручен вокруг шеи, голова и лицо залиты кровью. Экспертиза показала, что Мэрилин были нанесены тридцать пять ран, большая часть пришлась на голову и лицо, несколько — на шею и руки.

Эстер бросилась вниз, крикнула мужу, что нужна помощь. В 5.58 Хоук позвонил в полицию, потом вызвал брата Сэма, Ричарда.

Едва приехав, Ричард схватил на кухне нож и побежал наверх, надеясь, что Мэрилин еще поможет массаж сердца. Убедившись, что все бесполезно, он спустился вниз.

— Она умерла, Сэм, — сказал он.

Позже Хоук дал показания, что Ричард спросил Сэма что-то вроде:

— Это ты сделал?

На что тот ответил:

— Да нет же, черт побери.

Впоследствии Ричард категорически утверждал, что ничего подобного не спрашивал.

— И спрашивать не мог, — говорил он, — мне даже в голову не приходило, что мой брат мог убить жену.

В своей книге Сэм писал: смысл обращенных к нему слов Ричарда был такой, чтобы помочь ему собраться с мыслями и попытаться вспомнить, что произошло.

Приехала кливлендская полиция и второй брат Сэма, Стив Шеппард, с женой. Братья осмотрели Сэма и обнаружили, что у него выбиты зубы и серьезно ранена шея. Стив и Бетти отвезли его на своей машине в больницу Бей-Вью. Газеты, заявившие, что Шеппарды увезли Сэма и спрятали его от следствия в семейной клинике, не пожелали принять во внимание тот факт, что полицейские, присутствовавшие на месте преступления, не возражали против того, чтобы Стив увез Сэма, что представители власти трижды допросили Сэма в день убийства, что один из кливлендских детективов в тот же день обвинил его в убийстве.

— Не знаю, что думает мой коллега, но я считаю, что вы убили свою жену, — заявил он.

Не имело для них значения и то, что спустя всего четыре дня, в больнице, Сэм был подвергнут суровому допросу, да еще в отсутствие своего адвоката.

Тем не менее распространились слухи о том, что Сэм Шеппард достаточно богат и влиятелен, чтобы избежать наказания за убийство.

Предводителем набросившейся на Сэма толпы был один из самых влиятельных граждан Огайо, Луис Б. Зельцер, издатель одной из крупнейших газет штата «Кливленд пресс». Похоже, с самого начала Зельцер уверил себя в виновности Сэма, или, как он позже писал в своей автобиографии: «Я был убежден, что существовал заговор с целью помешать правосудию, и если такое случится, это нанесет ущерб всей системе правопорядка. Будет создан прецедент, способный нарушить объективный, беспристрастный процесс судопроизводства».

И Зельцер принялся изобретать заголовки. В журналистике существуют «убийственные», как любит их называть четвертое сословие, публикации. В данном случае можно сказать, что «Кливленд пресс» совершила целую серию «кровавых убийств».

Все кливлендские и многие другие газеты по всей стране писали об этом деле. Сенсационные моменты — такие, как роман с Сьюзен Хейс, описывались с пикантными подробностями, которые даже семейные газеты приберегают для материалов, касающихся секса. Редакционные статьи были еще хуже. 16 июля Зельцер выпустил «Кливленд пресс» с редакционной статьей, озаглавленной «Перст сомнения», в которой говорилось, что расследование убийства зашло в тупик из-за «неприязненного отношения» властей Бей-Виллиджа к «чужакам» в этом деле, упоминались «необычные меры защиты, которыми окружен муж погибшей…» В этом статья обвиняла адвоката Сэма, Уильяма Корригана. Первое, что надо сделать, говорилось в статье, — собраться представителям всех участвующих в деле органов правосудия. Такое собрание было проведено на следующий день, и мэр Кливленда, Энтони Селебрецце, предложил городскому полицейскому управлению взять расследование этого дела на себя.

Редакционная статья «Кливленд пресс» от 20 июля заняла верхнюю часть первой полосы под большим, через всю страницу, заголовком «Убийца уходит от возмездия». Написавший эту статью Зельцер вспоминал о ней в своей книге: «Это был сознательный риск, тот риск, на который, я уверен, газета должна иногда идти в интересах закона, порядка и безопасности общества».

В статье было сказано, что расследование ведется вяло, неумело, с постоянными колебаниями и проволочками, с неуместными проявлениями вежливости со стороны людей, чей долг в этой ситуации — отбросить всякие церемонии и энергично взяться за поиски убийцы. В заключение говорилось: «Пора кому-то решительно вмешаться в эту ситуацию и сдернуть завесу притворства и лицемерия, покончить с этой непонятной вежливостью, которая давным-давно считается излишней, когда речь идет об убийстве».

В тот вечер муниципалитет Бей-Виллиджа принял решение учредить фонд в пять тысяч долларов для расследования этого убийства и распорядился, чтобы Хоук передал дело полиции Кливленда.

21 июля газеты потребовали дознания. Впереди опять была «Кливленд пресс» со статьей под заголовком «Почему нет дознания? Проведите его немедленно, доктор Гербер».

На следующий день Сэмюэль Гербер, коронер округа Кайахога, начал дознание, длившееся три дня. Во время слушания адвокату Сэма пришлось покинуть зал: зрители выпроводили его свистом и улюлюканием. Если ему была отведена роль негодяя, то Герберу — роль героя. Когда дознание закончилось, седовласого коронера окружили женщины, некоторые даже целовали его.

26 июля «Кливленд пресс» вышла с заголовком «Почему полиция не допросит главного подозреваемого?». 30 июля Зельцер опубликовал еще одно свое сочинение. Первоначально оно было озаглавлено «Почему Сэм Шеппард еще не в тюрьме?», но в последний момент заголовок изменили на «Хватит медлить — хватайте его!» В тот же вечер Сэма Шеппарда арестовали в доме его родителей. Это был день веселья в Бей-Виллидже — любопытные сновали по лужайке вокруг дома, репортеры лезли с фотоаппаратами в окна. Когда полиция вывела Сэма из дома, путь до машины пришлось расчищать среди толпы зевак, которая встречала их радостными криками.

Большое жюри предъявило Сэму обвинение 17 августа, слушание дела началось через месяц. Еще до начала суда судья Эдвард Блитен сказал одному из журналистов, что Сэм «бесспорно виновен». Вердикт «виновен в предумышленном убийстве» никого не удивил. 21 декабря судья Блитен приговорил Сэма к пожизненному заключению.

Только после суда, когда власти вернули Корригану ключи от дома Шеппардов, адвокат смог начать поиск доказательств. Он нанял доктора Пола Лиланда Кирка, широко известного криминалиста из Калифорнийского университета, который отыскал любопытные вещественные доказательства, подтверждавшие невиновность Сэма. Среди прочего он установил, что убийца был левша (Сэм левшой не был) и что большое пятно крови на двери шкафа не принадлежало ни Сэму, ни Мэрилин. Он утверждал, что показания Сэма соответствуют имеющимся данным, а доказательства, представленные полицией, ничем не подтверждаются. Но суды в течение многих лет отклоняли как просьбы о пересмотре дела на основании улик, найденных доктором Кирком, так и все прочие апелляции.

Мать Сэма застрелилась, отец умер от рака меньше чем через месяц после вынесения приговора.

В тюрьме Сэм писал письма сыну, работал тюремным врачом за четыре доллара в месяц и принимал участие в научно-исследовательской работе, дав привить себе живые раковые клетки. Он занимался спортом, изготавливал и продавал религиозные украшения и завоевал уважение других заключенных.

Он выжил, но годы, проведенные в тюрьме, были тяжелыми.

Общество отвернулось от него. Ни одна из апелляций не достигла цели. Он продолжал сидеть в тюрьме за преступление, которого не совершал. Представьте себя на его месте, представьте ощущения человека, осужденного без всякой вины. Представьте себе его гнев, разочарование, крушение надежд. Представьте, что вы — Сэм Шеппард, человек, у которого было все и который однажды утром проснулся лишенным всего, в сгущающемся вокруг мраке и пустоте.