Седьмой - Андрей Михайлович Фофанов

их методика. Не то, чтобы я был фанат психологов, но все же, может случиться так, что я встречусь со своими «друзьями» раньше, чем хотел бы, то надо будет держать себя в руках.

Я выкурил три сигареты подряд и в горле сильно запершило. Я уже собирался зайти в здание, как боковым зрением заметил знакомую улыбку. Резко повернувшись, я увидел Данила Молчанова. Твою мать, а он что тут делает?

– Привет, дружище, – радостно воскликнул он и полез обниматься.

– Привет, Дань! Ты… А.. Что ты тут делаешь?

– Ха-ха! Ты что, дар речи потерял? Забавно, – Данил засмеялся и потрепал мне по волосам. Странное чувство. Раньше никто так мне не делал. На самом деле я был очень рад его видеть, но не в этом месте.

– Так что ты тут потерял? Не говори только, что ты контролируешь свой гнев, – не унимался я.

– Да, я пришел на занятия. Долго держался, но чувствую, что нервы не выдержат. А мне нельзя так, я ж следаком хочу быть, а если сейчас начну всех месить, то дорожка будет закрыта, – Данил опять улыбнулся. Вот как этот улыбчивый человек может страдать излишним гневом? – А ты как тут оказался? Только не говори, что из тебя гнев фонтаном льется. Не поверю! Ты само спокойствие во плоти.

– Не поверишь, но мне просто интересна эта тема, – ответил я, наивно смотря на него.

– Так ты же на биологии учишься вроде? Причем тут психологи?

– Я же говорю, интересно, – засмеялся теперь я, – ладно, пойдем, скоро начало. Потом поговорим.

Занятие прошло по принципу, как и прошлое. Новенькие рассказывали о себе, несколько старых повторяли свою интересную историю. Меня тоже попросили повторить, вдруг сегодня я более разговорчив. Данил рассказал, что по жизни хочет быть следователем, именно поэтому ему надо научиться контролировать ситуацию. Еще он сказал, что ему вообще не представляет сложности просто подойти и избить другого человека, но он понимает, что нельзя так.

Я задумался о том, что какая же красивая Юлия Евгеньевна. Ее губы сегодня были телесного цвета, а тушь ярко выделяла контур ресниц. Она божественна. Идеальный овал лица, светлые волосы, слегка касающиеся плеч.

– Человек, охваченный гневом, выражает им свое отношение к чему-либо или кому-либо, часто при этом возлагая ответственность, как за ситуацию, так и за свои переживания относительно нее, на этот внешний объект. Однако, гнев, как и любая эмоция, продуцируется самим человеком. Соответственно, и регуляции она поддается только со стороны «ее владельца и создателя», – говорила она, но я ее не слушал, а просто слепо смотрел на нее. В какой-то момент она, похоже, обратила на это внимание. Я сразу дернулся и отвернулся в другую сторону, изучая остальных.

После занятия мы пошли на остановку через парк. Говорили об универе, как прикольно быть студентом, интересно учится. В какой-то момент, Данил внезапно спросил:

– А это правда, что ты сильно пострадал, когда учился в школе? Ты сказал, что почти весь одиннадцатый класс терпел унижения, – его голос был осторожен, он боится, что я обижусь.

– Да, Дань, было такое. Не хочу сейчас об этом говорить, настроение слишком хорошее. Давай потом как-нибудь обязательно расскажу?

– Хорошо, ловлю на слове, – опять засмеялся он. – А что такого хорошего в твоем настроении?

– Дань, по ходу я влюбился, – улыбнулся я.

– Да ладно? В кого?

В ответ я только молча смотрел на него и улыбался. Несколько секунд он смотрел на меня, пытаясь читать мысли, но ничего не понимая. Но вскоре лампочка в голове загорелась и он закричал:

– Ты серьезно? В Прохорову? Да ладно?

ГЛАВА 4

19 января 2008 года

Учеба в универе доставляла мне большое удовольствие. Это было то, что мне нравится. Все-таки биология – это моя тема. Особенно мне нравятся змеи, пауки и скорпионы – тут я просто кайфую от той информации, которую мне дают лекторы.

Наступила сессия. Все зачеты кончились, осталось сдать только четыре экзамена. С этим я легко справлюсь. По моему мнению, если делать то, что очень нравится, справляешься с этим намного быстрее, качественнее и продуктивней. Вот именно так и получается у меня с учебой.

Вскоре придется выбрать научного руководителя. Самых лучших очень быстро разбирают, кто по связям, кому повезло. Я решил не испытывать судьбу и раньше подойти. Я рассмотрел всех своих преподавателей и выбрал одного самого лучшего, как я считаю.

С самого утра я жду его на улице, перед входом, чтобы не пропустить. Сегодня экзамен по экологии, но это пустяки, легкий предмет.

Я прождал примерно около часа, когда его машина припарковалась у входа. Он направился в мою сторону.

– Павел Антонович, здравствуйте, можно у вас спросить?

– Да, только быстро, – резко ответил он.

– Я и не задержу надолго. Я хочу писать у вас курсовые работы, будьте моим научным руководителем.

– Я не беру студентов, вы, что не знаете?

– Знаю. Но вы единственный такой преподаватель, поэтому я пришел именно к вам.

– Какой такой?

– Член Отделения герпетологии ЗИН РАН, единственный специалист серпентологии в университете, к тому же профессор, поэтому, кроме вас, мне не с кем заниматься.

Его взгляд сначала улыбнулся, затем сразу стал суров. Он выждал большую паузу. Молча смотрел в мои глаза, а потом сказал:

– Вы не похожи на человека, который льстит. Почему вы подошли именно ко мне? Моя репутация вроде внятно говорит, что я не из тех, кто даром что-то ставит.

– Мне все равно на вашу репутацию. Мне нужен ваш опыт и знания. А даром мне ничего не надо, – резко ответил я. Даже слишком резко. Я был уверен, что он прогонит меня.

– Ладно, дам вам попытку. Скоро я у вас экзамен принимаю. Если вы ответите мне так, что я буду удовлетворен вашим ответом, то я вас возьму. Но не стоит обольщаться, я очень требователен и щепетилен.

– Я тоже, – серьезно ответил я. – Спасибо. Вы оцените меня.

Вот мой шанс. Если я хочу писать работы у достойного профессора, то мне нужно быть готовым полностью, даже больше. У меня около полутора недель, чтобы все выучить. Хотя я и так знаю весь список вопросов. Если он не обманул меня и действительно хочет проверить, то он возьмет меня. Я справлюсь.

Зал суда

Я сидел и внимательно изучал присяжных. Что у них в головах? Они все такие разные, но объединяет их одна цель: наказать виновного. Я до сих пор не могу для себя решить – виновен ли я? Да, разумеется, что я виновен по закону, а по совести? Чиста ли моя совесть? Я убил мерзких людей. Точнее нелюдей. И что мне за это будет? 25 лет тюрьмы? Или 18? Очень может быть. Я хочу думать, что мне без разницы, но мое нутро подсказывает, что далеко не все равно…

Я перестал слушать свидетелей, соседей и остальных