Строптивая жена Властелина Пограничья - Инна Дворцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возле комнаты отца меня поджидает Мег.
— Что ещё нужно моей жене? Прогуляться на ночь глядя? Или ужин ей не понравился? — не сдерживаю раздражение от появления горничной.
— Мой герцог, хозяйка… — её речь прервалась слезами.
— Мег, ну, что ещё? Можно сказать внятно без слёз? Опять госпожа заболела?
Мег кивает, вытирая платком слёзы.
— Опять слабость или что-то новенькое? — иронизирую я.
Мег, захлёбывается слезами. Не дождавшись ответа, иду в спальню к жене. Раздражает возобновление болезни перед обещанной ночью. Специально отыгрывается на мне за конфликт в спальне отца.
Уже изрядно накрутив себя, почти срываю деверь с петель. А ей хоть бы что, лежит и даже не шелохнётся.
Подхожу к кровати. Слишком бледная Эйвис с растрёпанными волосами не реагирует на моё появления. Я хочу взять её за шею, убираю волосы с груди и отдёргиваю руку.
На бледной шее красуются две ранки.
— Мой герцог, это письмо я нашла рядом с хозяйкой.
Мег протягивает мне письмо. На сургуче красуется до боли известный мне герб, а адресат «Герцогу Раулю Ренделлу лично в руки» не оставляет сомнений, что это мне послание.
Дрожащей рукой распечатываю его и становлюсь бледнее жены.
Глава 15
Рауль Рэнделл
Мои руки дрожат. Душа разрывается в клочья. Любое ругательство по отношению ко мне звучит как комплимент. Мег же рвалась рассказать мне о несчастье, но моё эго выше голоса разума.
Бедная моя, Эйвис! Нежная, добрая, красивая девочка, доверившая мне свою жизнь. Я не её смог уберечь. Какой же я кретин!
Мне хочется крушить всё вокруг. Найти этого подонка, который забрал у меня Эйвис и свернуть ему шею.
Приди в себя, Рауль! Твой враг — вампир. Лучше поджечь и смотреть, как он корчится от боли.
Я боюсь вчитываться в слова письма, написанного моим злейшим врагом. Я воин, не знавший страха на поле битвы, боюсь содержимого письма.
«Рауль,
первый раз после смерти моей семьи я испытываю ликование. Наконец-то они отомщены. Ради мести я сделал невозможное и это ещё не конец.
Твой отец умирает, если ещё не сдох. На его похоронах — вспомни моего отца.
Твоя жена пока ещё жива, я не убил её, как ты мог подумать. Не спеши радоваться. Ты вернёшь её к жизни, а я приду снова и снова. А когда твои муки достигнут апогея — обращу её и сделаю своей женой. Вспомни мою прекрасную Лейлу. Око за око.
Твои земли будут принадлежать мне — теперь уже королю Сумеречного королевства.
Ты заплатишь за всё сторицей.
Это письмо добавит тебе ещё порцию душевных мук. Попробуй остановить меня.
Как же сладка месть, мой незадачливый герцог.
Думаю, что ты понял, кто тебе пишет, но всё же подпишусь
Альгул I, король вампиров и твой кровный враг»
Я сжимаю кулаки. В груди бушует ярость. Жаль, что я не убил тебя тогда, проклятый кровосос.
— Мой герцог, что с хозяйкой? — со слезами спрашивает Мег.
— Хозяйка жива. Зови лекаря.
Мег не нужно повторять дважды. Она вылетела из комнаты, как будто за ней гонятся демоны.
Успокойся, Рауль! Не пори горячку, уже дел наворотил — фиг исправишь.
Первое — о том, что отец жив, не должен знать никто.
Второе — о том, что Эйвис укусил вампир, наоборот, должны узнать все. И то, что я почти помешался от горя тоже.
Складываю письмо и убираю во внутренний карман камзола.
Держу жену в объятиях. Тело, как у безжизненной куклы. Дыхание едва слышно. Если бы кровосос не написал, что она жива, то не поверил бы.
Вальяжно входит лекарь, подгоняемый злой Мег.
— Мой герцог, — отвешивает церемонный поклон. — Что случилось? Служанка госпожи слишком тороплива.
— Зато вы не торопитесь выполнять мои поручения, — рычу я.
— Ну, почему же, я пришёл тотчас, как позвали, — доктор ни капли не испугался.
— Посмотрите, что с моей женой?
— Отпустите её, иначе как я смогу осмотреть герцогиню.
Доктор слишком долго возится с Эйвис, как будто причина не очевидна.
— Её высушил вампир. Примите мои соболезнования, герцог, — вынес свой вердикт доктор.
— Для того чтобы понять, что её укусил вампир, не нужно было звать лекаря. — Хватаю его за грудки и трясу. — Ты, что же клистирная трубка, совсем страх потерял. Я сказал, чтобы ты вылечил её.
Мег, закрывает рот руками, её глаза снова наливаются слезами.
— Я сожалею, но хозяйке уже ничем нельзя помочь, — гнёт свою линию лекарь.
— Пшёл вон. Чтобы духу твоего не было в моих землях уже сегодня, — я зол, как сатана. Ещё немного и придушил бы этого никчёмного докторишку.
Вот сейчас доктор испугался. Побледнел.
— Мой герцог, пощадите! Я же не виноват, что с герцогиней произошла беда. Накажите виновников, но при чём здесь я? Куда я пойду ночью? — его голос дрожит.
И моё сердце дрогнуло. Действительно, причём здесь доктор. Опять я срываю зло на невиновных.
— Оставайтесь, только на глаза мне не попадайтесь. Чуть позже я разберусь в вашем профессионализме.
Лекарь, скрывая довольную улыбку, вышел.
Мег подошла к моей девочке. Кладёт руку на горло Эйвис. Склоняется над губами.
— Она жива, мой герцог. Я попробую вылечить хозяйку, — в голосе Мег столько же уверенности, сколько в лекаре спеси.
— А ты сможешь? — на всякий случай уточняю я.
— Я до приезда нынешнего лекаря здесь знахаркой была. Лечила травами, заговорами. Ваш отец одобрял мою работу.
— Раз так, пробуй. А что случилось потом? Почему приехал лекарь?
— Я не знаю, что произошло на самом деле. Могу только сплетнями поделиться, — по-доброму улыбается она.
Нужны ли мне сплетни? В подобных историях и сплетни могут помочь. В них есть маленькая крупица истины, нужно только понять где.
— Не убивайтесь, так. Герцогиня ещё на свадебном балу у императора танцевать будет, — Мег поддерживает меня как может.
— Расскажи, почему ты не занимаешься врачеванием, а прислуживаешь в замке. Хотя сейчас мне это сыграло на руку.
— Года три назад, лекарь Вейн приехал к вашему отцу. Герцог принял его в своём кабинете. Разговаривали они долго. А потом лекарь остался в замке, был личным лекарем вашего отца. Прознал, что я занимаюсь лечением и приложил все усилия, чтобы мне запретили мою деятельность. И запугал так, что только герцогиня смогла меня разубедить, что заниматься знахарством — не преступление.
— Эйвис же сама целительница.
— Я знаю, мой герцог. Целители тоже маги немного. Если бы она не
