Строптивая жена Властелина Пограничья - Инна Дворцова

Эйвис Ренделл

Открываю глаза. Перед глазами пелена. Последнее, что я помню это дьявольски красивое лицо мужчины.

Не понимаю, где я нахожусь. Несколько могу, оглядываю комнату.

— Очнулась! — радостно вскрикнула женщина, сидящая рядом.

Почему-то пока ничего не помню. Даже имени своего не знаю.

— Кто я? — спрашиваю её.

— Хозяйка Северного Пограничья, Эйвис Ренделл, жена герцога Рауля Ренделла.

Ничего не помню. Спрашивать, где я нахожусь, не имеет смысла. Раз жена, значит, в Северном Пограничье. Вот только где оно это Пограничье?

— Как вы себя чувствуете хозяйка?

— Наверно хорошо. Только слабость и ничего не помню.

— Ну, хоть что-то помните? — настаивает она.

— Дьявольски красивое лицо мужчины. Раз ты говоришь, что я замужем, то моего мужа, скорее всего.

— Я пойду позову вашего мужа.

Рауль Ренделл

Слышу шум за дверью. Охрана героически сдерживает кого-то. Свят выходит и тут же возвращается.

— Свят, что там происходит?

— Ничего, что стоило бы вашего внимания, мой герцог.

Меня настораживает эта фраза. Если ко мне кто-то хочет прорваться, а его сдерживает охрана, я должен об этом знать. Я не кисейная барышня, чтобы скрывать от меня правду жизни.

— Давай я буду решать, что стоит моего внимания, а что нет. И на будущее, Свят, если я спрашиваю, что-то то жду прямого ответа, — пожалуй, слишком жёстко говорю я, но Свят не понимает по-другому.

— Пришла знахарка Мег и требует личной аудиенции, мой герцог. Неслыханная наглость, — возмущённо говорит Свят. Возмущение от моей отповеди или действительно поступком Мег, мне неинтересно.

— Попридержи эмоции, Свят. Пригласи её.

Помощник сверкнул глазами в праведном гневе, но сказать что-то в ответ не решился. Круто развернулся и отправился выполнять приказ.

Мег влетает в комнату подобно торнадо. За ней вальяжно входит Свят.

— Я бы хотел поговорить наедине, — сообщаю я Святу.

Он смотрит на меня, словно не понимает, о чём я говорю.

— Оставь нас, Свят, — повелительным тоном повторяю я.

Свят в гневе вылетает за дверь, но хлопнуть дверью не посмел. Как мне надоел его гонор. Выгнал бы уже к чёртовой бабушке, но не могу. Пока не разберусь, кто замешан во всей этой полномасштабной интриге, не могу никого увольнять.

Мег подходит ко мне очень близко. Наклоняется и шепчет на ухо:

— Хозяйка очнулась, мой герцог.

Первоначальный всплеск радости сменяется опасением за безопасность Эйвис.

— Она ничего не помнит, хозяин, — с сожалением шепчет Мег.

— Совсем ничего? — у меня не укладывается в голове, как так может быть.

— Даже своего имени.

В мою душу пробирается ужас. Что теперь делать? Как жить дальше?

— Мег, память вернётся? — с надеждой спрашиваю я.

— Я впервые сталкиваюсь с таким случаем. Могу только предположить, что если дать возможность ей восполнить магический запас энергии, то может вернуться и память.

Я не могу сдержать радости. Сделаю всё возможное, что Эйвис поправилась.

— Мой герцог, я опасаюсь, что на хозяйку могут ещё раз совершить нападение.

— Откуда у тебя такие сведения? — подозрительно спрашиваю я, хватая Мег за локоть и притягивая к себе.

— Это не сведения, а предположение, основанное на единственном воспоминании хозяйки.

Я вопросительно сморю на неё.

— Ну, же Мег, я что должен всё вытягивать из тебя клещами?

— Она помнит только красивое мужское лицо.

— Может это моё лицо? — не могу удержаться я.

— Я не спорю, сейчас и узнаем. Но если не ваше. То это означает только одно — он придёт за ней.

— Мег, ты драматизируешь, — спокойно говорю я. Хотя знаю, что Мег права. — Но, чтобы и ты, и я были спокойны за жизнь Эйвис, я предприму ряд мер.

— Мой герцог, нужно организовать ежедневные прогулки хозяйки на воздухе. Идеально было бы за пределами замка.

— Исключено. Ты, что погубить её хочешь? — не понимаю, как можно одновременно беспокоиться о безопасности Эйвис и давать столь глупые советы. Но Мег я, конечно, не говорю об этом. Она самоотверженно ухаживает за хозяйкой и заслуживает уважения.

— Поймите хозяин, целители восстанавливают магические запасы только на природе. Я приносила засушенные травы, но эффекта это не дало. У госпожи полное магическое истощение и только поэтому вампир на неё напал. И восстановление долгое. Но, мы должны успеть, иначе его попытка удастся.

— Ты хочешь сказать, что если Эйвис восстановит свой целительский дар, то он не сможет на неё воздействовать, — ответ на этот вопрос мне жизненно необходим.

— Да, вампиры не трогают целителей.

— Мег, мы говорим не о законе неприкосновенности целителей, — меня раздражает, что она не понимает разницы. — А о реальной возможности воздействовать на целителя вампирской магией.

— Откуда я знаю, — злится Мег, — я вампиров-то никогда не видела.

— Прости, я хочу защитить Эйвис. Кого ты оставила с ней?

Мег дрожит, так же, как и её голос:

— Хозяйка осталась одна, мой герцог.

— Да, твою ж налево!

Я выбегаю из кабинета и несусь к нашей спальне на втором этаже замка.

Глава 19

Свят

Сколько я смогу ещё сдерживаться? Этот папенькин сынок пришёл на всё готовенькое, возомнил себя великим правителем. Ничего не знает о тех землях, которые принял под свою руку. Я так долго работал, чтобы Северное Пограничье процветало. Неужели не заслужил хотя бы толики уважения?

Рауль Ренделл, как же ты меня бесишь! Пришёл на всё готовое! Не ценит преданности людей!

Я сын воина, погибшего в одном из походов, попал на службу к герцогу Ренделлу в десять лет. Мать не могла прокормить пятерых детей. Родни у нас не осталось. Меня, как самого старшего, друзья отца пристроили на службу к Ренделлам.

Шаг за шагом я поднимался к тому положению, которое занимаю сейчас. Учился, боролся, интриговал, но стал личным помощником герцога Ренделла.

Он относился ко мне уважительно. В последнее время, когда заболел, вообще передал все дела мне.

И что теперь? Герцог при смерти. А его сынок уже невзлюбил меня.

Всё, что уже достигнуто трещит по швам. Я бы сам ушёл, громко хлопнув дверью, желательно по зарвавшемуся носу нового Властелина, но…

Как всегда, влезает это проклятое «но». Но некуда идти. Рекомендаций мне не дадут. Молодой хозяин подозревает меня в чём-то. Ещё немного и устроит ревизию. А я за годы всевластия много растратил.

Если отбросить ложную стыдливость, то проворовался. И что?

После смерти матери у меня на попечении осталось три сестры и брат. Девочкам нужно было достойное приданое, чтобы выдать замуж за состоятельных мужчин. Дочери воина с хорошим приданым выгодная партия для купцов.

Не хотел, чтобы брат пошёл по моим стопам или стал воином, как отец. Оплатил его обучение купеческому