Эльф под горой - Полина Мельник

— Телль, не время, надо бежать отсюда и как можно скорее, гоблинов в тоннелях искать бесполезно, — и я согласился.

Скорее всего, сбежавшие уже достигли нор, Зарнатх был гораздо больше в глубину, чем могло показаться снаружи. Ходы целой сетью пресекали все горы и равнины их владений. Говорят, что у этих проныр есть лазейки не только под Зарнатхом, а в огромных тоннелях подчас терялись и сами гоблины. Так или иначе, но Ивир был прав — сбежавшие приведут подкрепление.

Мы вернулись на тропу и осмотрели пожитки сморщенных. Это был небольшой торговый караван: десяток медведей в упряжи с тюками, утыканными всяким барахлом для продажи, и горстка гоблинов, его сопровождавших. Но и эта мелочь была удачей: припасы, теплые шкуры, ткани, немного монет и прирученные медведи. Разгрузив тяжелогружёные повозки с медлительными медведями в упряжке, мы, распределив ношу на всех и быстро двинулись вперед, я приказал воинам замыкать колонну, пропуская вперед женщин.

Согласно карте, мы выбрали самый кратчайший путь в Чернолесье, но даже так нам придётся провести в чуждых землях еще одну ночь, а если учесть разграбленный караван, то становилось и вовсе неспокойно.

Мы шли до глубокой темноты, лишь когда олени и эльфы стали спотыкаться в темноте, сделали остановку, достигнув Серых гор, что располагались в землях гоблинов и тянулись к троллям и Чернолесью. Мелкие горы с серыми камнями едва в два раза превышали деревья, но из-за ширины и постоянно осыпающихся вершин были весьма небезопасны. К тому же, какой-нибудь тролль мог запросто забрести в Зарнатх и устроить под горой жилище.

Но темнота надвигалась. Нас было всего чуть больше сотни, воинов набиралось меньше сорока. Рискуя попасть под обвал, я все же приказал двигаться к самой горе, чтобы укрыться у подножия, так, хотя бы с одной стороны, у нас будет стена.

К счастью, гора оказалась свободна, изможденные и уставшие мои подданные укладывались спать прямо на земле, даже не расставляя шатры и не разжигая костры. Разделив воинов на две половины, мы принялись дежурить. Грифон, бесшумно ступая на мягких лапах, шествовал рядом со мной, этому ночному хищнику нравилась компания, в ночной прохладе он чувствовал себя лучше и теперь то и дело норовил побаловаться. Оттолкнув голову с орлиным клювом, что заставляла себя гладить, преграждая путь, я пошел быстрее. Животное, недовольно фыркнув, осталось позади, как вдруг прямо в меня из зарослей полетела стрела:

— Подъём! — закричал я, гриф тут же бросился в чащу, обнажив клинок, я побежал за ним.

Новая стрела со звоном отскочила от кольчуги из эльфийской стали, в тёмном лесу мелькали силуэты, ко мне уже спешила помощь, неожиданно на поляну выскочил громадный медведь, метра два в холке, в лунном свете блеснули три глаза осквернённой твари. Седок направил зверя на меня, я увернулся, чудом не попав в мощную челюсть, гриф бросился на чудище. Острый клюв впился в шкуру, но медвежьи зубы успели схватить ногу грифона. Когти орла вцепились в грудь медведя, тот лишь сильнее сжал зубы, намереваясь откусить ногу сопернику. Истошный вопль грифа и хриплый рык смешались с гулом сражения. Я бросился на помощь грифу, пытаясь пронзить обидчика, но задел лишь наездника:

— Телль! — закричал за спиной Ивир, отбивая атаки гоблинов, что лезли из чащи, словно речные тугуны на запах крови.

Я бросился к другу, оставив сцепившихся в смертельной схватке животных, сморщенные всё прибывали, выскакивая из-за деревьев. Как вдруг совсем рядом со мной в дерево врезался глиняный кувшин, разлетевшись на осколки, он выплеснул содержимое на ствол, и в ту же секунду в небо взмыла огненная стрела:

— Ещё! Ещё огня! — кричала Даландин, десятки стрел посыпались на деревья, наши лучницы целились в сосны.

— Отступаем! — скомандовал я, поняв их план.

Выхватив горящую стрелу из дерева, я бросился к грифону. Ловкий прыжок и шкура медведя вспыхнула, словно солома, зверь разжал зубы и, позабыв обо всём на свете, бросился в чащу, сбивая на пути бегущих гоблинов. В лесу начался пожар.

Раненый грифон хромал сзади, едва поспевая за мной, стволы смолянистых сосен разгорались сильнее, самые отчаянные ещё продолжали бой.

— На гору! — скомандовал я, отбивая выпады сморщенных.

Заложив пальцы в рот, свистнул, приказывая грифу взлететь. Жар опалял лицо, в жутком, первобытном реве полыхали сосны, огонь всё быстрее распространялся, бросив мечи, гоблины побежали прочь, но жёлтые языки пламени преграждали им дорогу, обваливая сгоревшие макушки. С другой стороны, отгоняя прочь от горы, засели мои воины.

Жар становился невыносимым, бросив сражение, мы устремились на спасительную каменную вершину, за нами бросились и гоблины. Пустив вперёд женщин и обоз, мы добивали выживших, едва справляясь с недостатком воздуха. Голова кружилась, но я не опускал остриё, угощая им сморщенных. Поднимаясь всё выше за своими воинами, я начал лучше дышать. Под нами разверзлась огненная бездна, лес полыхал с низким рёвом, будто сама земля кричала через погибающие в пламени деревья.

Лучники подбадривали нас стрелами, помогая справиться с гоблинами, ползущими вверх из дымовых клубов. Как вдруг Ивир упал, сорвавшись вниз, покатился с горы в удушливую серую пелену. Не раздумывая, я бросился за ним прямо в густой дым, закрыв лицо, наощупь пробирался вниз, натыкаясь на спешащих к вершине гоблинов. Никто уже не сражался, важнее стало спастись от огня, охватившего лес.

— Ивир! — дым резанул горло, закашлявшись, вновь позвал друга, но он не откликался, щипало глаза, я пытался найти его, но в такой пелене это было бесполезно.

Сознание мое начало затуманиваться, пошатываясь, я повернул к вершине раздумывая возвращаться. Неожиданно кто-то тронул за плечо, дрогнув, развернулся, в пелене едкого дыма стоял сморщеннолицый и указывал вправо. Я бросился в указанном направлении, споткнувшись о тело. Гоблин помог поднять Ивира, вместе мы дотащили тело к вершине. Чистый воздух был таким резким, что я не мог надышаться, выкашливая остатки едкого дыма:

— Прекратить бой! — скомандовал я, — прекратить! — и мои воины опустили мечи, позволяя сморщенным взобраться на спасительную вершину.

Я опустил друга на землю, лицо его было бледным, склонившись, пытался прощупать сердцебиение, но ничего не находил:

— Даландин! — кричал я, дочь лекаря уже спешила на помощь.

Жена Ивира обвила мужа руками, причитая и плача. Даландин и ещё двое эльфиек склонились над моим другом, пытаясь что-то сделать.

— Что мне делать? Дали, что? — кричал я, не находя себе место.

— Уведи её! — крикнула девушка, сверкнув синими глазами так решительно, словно была воином.

Я попятился в сторону, подняв на ноги жену Ивира, оттащил её прочь. Женщина рвалась к мужу, отчаянно пытаясь освободиться, и вдруг он выгнулся, захрипел.