Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм - Эллен Датлоу

Когда они прибыли в Сент, торговцы на рынке убирали товар с прилавков. Молли торопливо купила овощи и немного мяса на ужин. Иэн в который раз поразился ее умению свободно говорить по-французски.

— Смотри, какой сыр, — сказал он. — Боже… Взгляни, без чего мы сегодня остаемся.

— Можно приехать снова, — ответила Молли. — И в Коньяк мы всегда можем съездить на рынок. Даже в Мата — мне только надо будет узнать, когда там базарный день.

Магазин детских товаров находился на другом конце рынка, на улочке с односторонним движением. Иэн и Молли прошли мимо нескольких последних прилавков, мимо хозяев, которые мыли из шлангов торговые места и укладывали в фургоны ящики и коробки. Мясник протирал рубочные колоды; тускло поблескивала сталь. В тот момент, когда горку освежеванных кроличьих тушек бросили в толстый полиэтиленовый мешок, Иэну показалось, что зверьки скалятся на него. Их глаза были непропорционально большими по сравнению с кроличьими головами. Молли торопилась, чтобы избежать пробок на обратном пути. Иэн на миг переключил внимание на жену, но тут же увидел, как мясник убирает в пакет новую груду ободранных тушек. Иэн остановился и шагнул назад, чтобы убедиться: на прилавке — лишь то, что он видит. Но мясник отпустил защелки и надвинул на окно своей лавки металлический занавес.

В тот момент, когда Иэн вошел в магазин детских товаров и пробрался по узкой дорожке между рядами колясок, Молли держала в руках и под мышками несколько вещиц, не внесенных в заранее приготовленный список.

— Ты хочешь, чтобы у малыша ничего не было? — спросила она в ответ на слова мужа о том, что их бюджет не вынесет подобных покупок.

— Этого я не говорил, — ответил Иэн. — Но, скажи на милость… Игрушки, ночники, креслице бин-бэг… Разве это так необходимо, а?

Молли швырнула вещи к его ногам.

— Значит, ты с ними и разбирайся! — выпалила она и бросилась прочь из магазина.

Иэн поглядел на продавщицу, пожал плечами.

— Je suis desole,[88] — запинаясь, сказал он и расплатился за все.

Он обнаружил жену сидящей за столиком открытого кафе на Кур Реверсо. Маленькими глотками отпивая латте, она быстро листала журнал. Не читая, не видя картинок, — Иэн знал, что ей надо чем-то занять пальцы, чтобы сдержать гнев. Левая ступня Молли подпрыгивала, ударяясь о правую. Иэн смотрел на нее, видел, как переливается на солнце серебряное колечко на мизинце ноги. Это был его подарок — он преподнес его Молли, когда они проводили медовый месяц на Бали.

— Прости, — сказал Иэн. Но он так часто произносил это слово, — что оно потеряло значение.

Молли немного оттаяла по пути домой. Помогло то, что Иэн также купил вещицу не по списку — маленькую игрушечную сову. Почему-то она казалась уместной, вроде последних почестей мертвой птице.

Наступило время легендарного французского обеда, и дороги почти опустели. Не тянулись непрерывной вереницей «рено», не приходилось опасаться, что перед носом решит повернуть огромный грузовик. Обратно Иэн и Молли ехали быстрее, и у них появилась возможность полюбоваться пейзажами. Обветшавшие дома фермеров; недавно вспаханные поля с тяжелой и бурой, словно мокрые куски кожи, почвой; длинные серые дороги. Иэн и Молли свернули на одну из дорог. По обеим ее сторонам росли вязы, уменьшаясь вдалеке, словно наглядное пособие по линейной перспективе.

— Милая картина, как раз в твоем вкусе, — сказала Молли.

— Многие требуют вырубить такие деревья, — ответил Иэн и мысленно обругал себя за то, что в который раз испортил разговор. Почему он не может хотя бы один раз согласиться? Попробовать согласиться? Ведь она хочет именно этого.

— Зачем? — спросила Молли.

— Это слишком опасно. Из-за них не видно второстепенных дорог, которые примыкают к главной. Если вдруг появится машина и ты повернешь, чтобы не столкнуться, тебя поджидает дерево. В него и врежешься.

Они помолчали.

— А ты права, — сказал Иэн. — Здесь мило. Похоже на начало «Секретной армии», когда идут титры…

Молли вновь принялась листать журналы о детях и практические руководства по занятиям йогой. Иэн включил радио. Он терпеть не мог дурацкий европоп, который зазвучал из динамиков, но в таком настроении готов был слушать что угодно. Через пару минут сигнал исчез, вместо него зашумели такие сильные помехи, что Иэн резко дернулся убавить звук.

— Господи, — произнесла Молли. — Что с тобой творится?

— Я не виноват, — ответил он и тут же понял, что вновь сказал не то.

Иэн сглотнул нарастающий гнев, пытаясь удержаться от перепалки с Молли: ведь она в положении. Он попытался настроить приемник на другую волну, но, как ни крутил колесико, везде натыкался на сплошные помехи.

— Уродская машина! — в сердцах сказал Иэн, вырубил радио и вновь сосредоточил внимание на дороге.

И тут он вздрогнул. Его буквально передернуло: в нескольких дюймах от гудронного шоссе стояла темная фигура человека, голову которого рассекала красная трещина. Силуэт был похож на вырезанный из картона, но это не делало картину менее гнетущей.

— Ты видела, что там было? — спросил Иэн. — Смотри: вот еще несколько!..

Вдоль дороги стояли черные фигуры, по одной и парами; они будто шагали вдаль, вызывающе небрежные, с одинаково изуродованными головами. На Молли они, кажется, не произвели большого впечатления.

— Это «фантомы», — ответила она. — Предостережение для водителей. Эти фигуры показывают, что на дороге погибли люди, так что — сбавь скорость и будь повнимательней.

Всю оставшуюся дорогу Иэн старался молчать. Он остановился в Мата, купил газету на английском, зашел в местный «Брикомарше» и приобрел вилы, лопату, секатор, мачете и пару рукавиц.

— Иэн, — сказала Молли, когда он вернулся за руль, — послушай, я понимаю, что наши дела обстоят не лучшим образом, но ведь все наладится. Было бы хорошо, если бы ты отложил покупку того, без чего мы можем обойтись.

— Сад в ужасном состоянии, Молли. Нам нужны садовые инструменты. Что я, по-твоему, должен делать? Пинать сорняки ногами, чтобы они меня слушались? Или говорить с ними строгим тоном?

— Милый, хватит острить. Сад может подождать, нам надо приготовить детскую.

— Будет сделано.

— Знаю, что будет, но только если ты перестанешь целыми днями пропадать в саду.

Иэн вновь сглотнул и сосчитал до десяти. О том, чтобы вернуть инструменты в магазин, не могло быть и речи. Просто дай ей на мгновение взять верх, подумал он. Пусть командует. С тебя все, как с гуся вода.

— А все эти газеты, — продолжала Молли. — Они дорого обходятся, почему бы тебе не узнавать новости на сайте Би-би-си?

Вернувшись домой, Иэн выгрузил вещи из машины и заварил чай для двоих. Молли молча наблюдала за ним, но, когда он поднес ей чашку, сказала, что не хочет чаю. Иэн свирепо взглянул на нее, но решил придержать язык. Вылил чай, сполоснул чашку жены, взял свою чашку, газету и направился к двери.

— Ты куда? — спросила Молли.

— Пошел покакать. Если ты не возражаешь.

Возвращаясь из пристройки, он заметил на бетонном полу сарая несколько кучек совиного помета. Иэн ткнул их ботинком, и они рассыпались: крошечное подклювье, ребра, похожие на рыбьи, половина черепа размером с фисташку. Балка наверху была испачкана белым птичьим пометом, напоминавшим бессмысленное граффити. Внезапно Иэн понял, что думает о своем ребенке, которому сейчас тепло и спокойно у Молли внутри. Недавно малыш был такого же размера, даже меньше. Он такой же хрупкий, кости у него не толще реснички. Бьется сердце — величиной с булавочную головку. Иэн пошел к дому, полный решимости сделать так, чтобы все стало хорошо. Жену он обнаружил в будущей детской — они выбрали эту комнату для малыша, потому что в ней не было окон. Молли красила неровно оштукатуренные стены.

— Тебе не надо этим заниматься, — сказал Иэн. — Пары ядовитые. Дай, я…

— Отвали от меня! — В полутьме глаза Молли сверкнули, точно угли, которые поворошили кочергой. Она выставила кисточку перед собой, как оружие. — Оставь меня в покое, вот и все! Я рожу и без тебя, если мне суждено так добиваться счастья. Меня достало делать все самой, пока ты болтаешься среди садовых инструментов. А к рождению малыша я готовлюсь одна. Ты даже не сказал, какие имена тебе нравятся!

Иэн так растерялся, что не смог ответить упреком на упрек, не попытался переубедить ее. Он побрел прочь, а Молли вновь обернулась к стене и яростными мазками продолжила красить шершавую поверхность.

Когда Иэн вышел в сад, безумные мысли закружились возле его головы, словно листья, желтым роем слетевшие с деревьев. Уходи сейчас. Садись в машину, уезжай. Проклятие! Но как же ребенок? Ребенок… Вот черт! Она все равно тебя бросит, а ребенка заберет себе. Будешь рядом, когда она рожает, — тебе станет только хуже. Ты не сможешь уйти, если подержишь ребенка в руках. Уходи. Уходи сейчас.