Что может быть лучше? (сборник) - Михаил Армалинский

«Они это делали с какой-то личной ненавистью. Это поразило меня больше всего. Остальное было… само собой разумеющимся. Но почему у них было столько ненависти ко мне? Я ведь никогда их раньше в глаза не видела».

Вот что больше всего потрясло женщину – ненависть там, где должна быть любовь или по меньшей мере наслаждение. В этом и состоит причина её шока. Она, как и все женщины в подобной ситуации, не принимает во внимание то, что все насильники один за другим испытали с ней оргазм, несмотря на ненависть в их глазах.

Следует заметить, однако, что в безразличии мужчины к женскому наслаждению всегда присутствует элемент ненависти. Так как цель ненависти – это лишить наслаждения, то безразличие достигает той же цели, но только неумышленно.

Отец-профессор предлагает классовое объяснение этой ненависти. Но дочка отвечает: «От этого не становится легче. Шок остаётся. Шок от того, что они меня ненавидели. В самом процессе».

Дочка спрашивает отца, не уподобляется ли в воображении мужчин половой акт убийству, безнаказанному убийству, когда мужчина подминает под себя женщину и, вонзая в неё нечто, подобное ножу, покрывается кровью.

Аналогия, легко возникающая у женщины, не испытывающей наслаждения при соитии, да ещё в процессе обильной менструации. Полная противоположность между совокуплением и убийством остаётся малозаметной для женщины, которая лишена наслаждения, ведь именно оно создало бы эту грандиозную противоположность, не говоря уже о плодоносных последствиях совокупления. Совокупление, лишенное наслаждения, становится для женщины не слиянием с мужчиной, а способом разъединения с ним вплоть до возникновения образа смерти как предельного и окончательного отторжения.

Когда отец напоминает дочке, что она не увидела от насильников ничего, кроме ненависти, она отвечает: «Ничего больше не может удивить меня, когда дело касается мужчин и секса. Быть может, для мужчины ненависть к женщине делает их ощущения острее».

Неспособность или нежелание мужчины принести ей наслаждение она тоже восприняла как ненависть – у неё была до этого любовница, и от женщины она получала то, в чём ей отказывали мужчины.

В результате группового изнасилования дочка забеременела. Более того, она отказывается делать аборт. Она объясняет отцу своё решение так: «Не думаешь ли ты, что я ненавижу детей? Неужели я должна ставить жизнь ребёнка в зависимость от того, кто его отец?»

Подобное гуманное отношение должно быть обращено и к наслаждению. Насладись дочка при изнасиловании, она могла сказать так: «Не думаешь ли ты, что я ненавижу наслаждение? Неужели я должна ставить наслаждение в зависимость от того, кто его мне принёс?»

У того же Пушкина есть апология изнасилования в его знаменитом «…и делишь наконец мой пламень поневоле!». В этой строчке есть ныне преступное слово: «поневоле». Его смысл – «против воли», а значит, «насильно». Таким образом, раз поневоле, то согласно американским формулировкам – это есть (вернее, было) изнасилование. К счастью, за давностью лет и в результате смерти «преступника» и «жертвы», уголовного дела теперь не завести. Но, будь Пушкин в Америке лет сто назад, его бы линчевали как чёрного, посягнувшего на честь белой женщины. А в наше время запрятали бы пожизненно в тюрьму за изнасилование – стоило бы какой-либо сучке заявить, что она кончила с ним «поневоле».

Но лучше пойти с другого конца. Раз женщине возможно испытать оргазм «поневоле», то именно в этом и должно заключаться идеальное изнасилование, а не ненавистное, как произошло с профессорской дочкой, что выше.

Женщины должны подавать в суд на мужчин за недоведение их до оргазма, поскольку именно это и является изнасилованием, ибо мужчина действует против женской воли, которая состоит в желании испытать оргазм, причём не один.

Многие интерпретируют изнасилование как желание заполучить контроль над женщиной, над её сексуальностью. Как управление, манипулирование ею. Вовсе нет, насильник пытается заполучить контроль над своей собственной сексуальностью. Просто для этого он вынужден иметь дело с женщиной.

Все усилия общества по прекращению изнасилований направлены на наказания мужчин, на перевоспитание мужчин, на обучение мужчин. Однако женщины являются основными «виновницами» существования изнасилования, ибо сопротивляются. Так что задача не только в наказании и перевоспитании мужчин, айв перевоспитании женщин и поощрении их за доступность. Отсутствие страха беременности и страха заражения венерическим заболеванием у женщин, а также гарантия отсутствия жестокости и получения оргазма должны сделать женщин доступными, повсеместно и всегда. Технически эти условия выполнить сейчас легко, так что дело за женщинами.

Когда из американской тюрьмы выпускают sexual predator – сексуального хищника (под это определение подпадают даже те, кто переспал с 17-летней или имел фотографии голых девочек, но никогда к самим девочкам не притрагивался), то его место жительства сообщается всем в округе, и за его действиями и перемещениями пожизненно следит полиция и обычные граждане.

Когда из тюрьмы выходит убийца, то информация о его месте жительства не сообщается публике.

Пусть лучше нас убивают, но только не насилуют – вот лозунг народа, запуганного сексом.

Сексуальная мораль основана на сегрегации и не допускает равенства между людьми: согласно морали, красивые должны совокупляться с красивыми, молодые – с молодыми, старики – со стариками, уроды – с уродами. Если границы эти нарушаются и молодой встречается со старой или урод с красавицей, то народ начинает возмущаться. Тем не менее деньги, слава, власть эти границы преодолевают. Но для тех, у кого нет ни денег, ни славы, ни власти, а есть только желание уничтожить сегрегацию, остаётся только изнасилование.

Из основных потребностей человека: в еде, крове, сне и в сексуальном наслаждении – лишь одна связана с другим человеком. Еда может быть добыта или приготовлена согласно воле голодного. Кров может быть построен согласно воле лишь строителя. Сон приходит сам собой. И только сексуальное наслаждение нужно соизмерять с волей существа, от которого это наслаждение можно добыть.

Такое положение вещей у многих вызывает протест. В ответ на этот протест природа подсовывает мастурбацию – единственное средство, чтобы спасаться от нужды в чужом теле.

Нет ничего, что заменило бы еду, кров и сон. Но есть мастурбация как замена «укрощению строптивой». Мастурбацию можно уподобить вегетарианству, в котором можно прожить, но от которого никогда не получить такого наслаждения, которое получаешь от мяса. Женщины.

Любой отказ женщины воспринимается мужчиной как ложь, поскольку он знает или чувствует, что если она не хочет сейчас, то может захотеть позже. Потому после изнасилования он мечтает её уличить во лжи, но не у всякого это получается, и часто женская ложь только ещё более укрепляется из-за мужского эгоизма и невежества.

Мужчина тщетно очарован идеей, что женщина во время изнасилования обязательно им наслаждается, тогда как в большинстве случаев она лишь страдает. Но в том-то и есть «грандиозность замысла» – сделать так, чтобы во время изнасилования женщина ДЕЙСТВИТЕЛЬНО наслаждалась и потому прекратила бы сопротивление, сначала от безнадёжности, а потом от желания.

Напористость эволюционного объяснения изнасилования расшибает себе голову в лепёшку, если взять в рассмотрение скотоложество, некрофилию, гомосексуализм или онанизм. Сразу становится понятно, что единственный стимул совокупления – это вовсе не размножение, а наслаждение. А размножение – это всего лишь побочный продукт наслаждения. Но эволюционизм твердит обратное, что главное – это размножение, а наслаждение – это лишь уловка для стимуляции размножения.

Доказательство первичности наслаждения состоит в том, что наслаждение испытывают ещё в утробе, занимаясь мастурбацией, в младенчестве и в процессе созревания, то есть когда размножение невозможно. При половом созревании возникает способность к размножению, и в этот краткий период размножение может совпасть с наслаждением. К зрелости и старости способность к размножению пропадает, а способность к наслаждению остаётся до самой смерти. То есть человек наслаждается всю жизнь, а размножается лишь незначительную её часть.

Для зачатия женщине нужна крохотная часть мужчины – капля. А для наслаждения ей нужно много мужчин целиком.

Так что, спрашивается, первичнее?

Ну а раз наслаждение первично, то оно тем более является для мужчины направляющим маяком в буре женского сопротивления при изнасиловании.

Невежественный и эгоистичный мужчина, насилуя женщину, уверен, что и она наслаждается, раз наслаждается он.