Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Теряюсь в догадках, это упрямство или усердие? Осталась ли в срединных землях хоть одна книга о тайных знаниях, которую князь не прочел? — обнажив острые клычки, ехидно улыбнулась змея.

Горан никак не отреагировал на её слова.

— Снова отворачиваешься от меня? — недовольно произнесла Беляна. — Обратись!

Зашуршало, зазвенело золото, перекатываясь под меняющимся телом, где высилась громада покрытая стальной чешуей, очутился человек. Едва тело изменило форму, вместо чешуи его укрыли черные, без единого узора, одежды. Гран повернулся, опережая следующий приказ. Беляна подумала, что князь всё больше начинает походить на господина. Тоже отрешенное выражение лица и безучастный взгляд, даже в серых глазах появились золотистые искорки.

— Тень, что проводит обряд, никогда не отлучается из дворца. Однако, сегодня она почему-то явилась из вне, — мягко, будто невзначай, заметила змея. — Господина пора поздравить с рождением сына?

Даже глаз не поднял, лишь крылышки носа чуть дрогнули.

— Это был вопрос! — голос стал холоднее и жёстче. — Кого родила княгиня? Отвечай!

— Мальчик, — ответ прозвучал сухо и коротко.

— Это я и так знаю! Он человек?

— Да.

Беляна закатила глаза, взглянув на далекий каменный свод. «И зачем ему понадобился этот ребенок? — гадала. — Какой с него прок?» Не придумав ответа, вновь опустила взгляд.

— Ты, ты и ты… — указала она пальчиком, выбирая из своей свиты наиболее свирепых и сильных змеев-демонов. — Сумеете ранить господина, подарю вам свободу и отпущу на все четыре стороны.

Черноглазые порождения подземного мира выхватили из ножен клинки, сверкавшие синей сталью, но медлили, будто не веря в обещание.

— Даже если немного оцарапаете. Даю слово! — уточнила Беляна. — А для тебя, князь, условия прежние, получишь ранение, отправлю навестить супругу. Даже ссадины не должно появиться на этом теле, запомни!

Злобно сверкнув бездонными очами, демоны бросились на Горана. Он уклонился от первого, проворно отшвырнул второго, третий же почти достал его клинком, но вспыхнул пламенем и отпрянул, с визгом покатившись по звенящим монетам. Подняв руки ладонями вверх, князь произносил заклинание. Слова ровной скороговоркой неслись с его уст. Звуки речи ранили нападавших страшнее любого оружия, разрезая змеиную шкуру, пронзая плоть, заставляя падать и корчиться от боли. Почувствовав брызги на своем лице, Беляна провела рукой по щеке. На ладони остались следы крови.

— Довольно! — остановила поединок змея, видя что её воинам не долго до кончины.

Горан замолчал, а покалеченные демоны под пристальным взглядом хозяйки обратились в обычных гадюк. Собрав их в подол, Беляна обошла князя, внимательно разглядывая. Ни царапины.

Присев у стола, она достала из ножен на поясе кинжал и порезала палец. Одного за другим прикладывала истерзанных гадов к ранке, и те оживали, будто и не было ничего.

— Ты использовал подходящее заклинание. Хвалю. Оно очень древнее, даже удивительно, что тени сумели отыскать его для тебя, — бросая очередную гадюку об пол, чтобы та вновь явилась черноглазым воином, сообщила змеедева. — Но есть то, что ты упускаешь. Для всех древних заклинаний, особенно на мертвых языках, крайне важен ритм.

Поднявшись, она подошла ближе, поучая:

— Посмотри на себя, едва дышишь сейчас. А все потому, что не только слова должны сохранять ритм, этому ритму должно подчиняться всё твоё существо. Тогда заклинание будет литься, как дыхание, легко и просто.

— Какая разница, если я победил! — гордо поднял подбородок князь, змея лишь засмеялась.

— Ты многому научился. Я восхищена! Честно! — коснулась она его щеки. — Но настоящее мастерство невозможно без управления внутренним биением жизни. Несмотря на все свои достижения, ты всё еще жалкий ученик, — легонько похлопав щеку, которую только что гладила, хозяйка подземного змеиного царства улыбнулась особенно широко.

Горан отступил назад, награждая взглядом полным презрения. Беляна лишь плечами пожала.

— Если бы ты только знал язык змей, тогда сразу бы понял, о чем я говорю. Ритм и тональность в нем значат гораздо больше, чем значение слов в человеческой речи, — говоря это, она заметила, как вдруг оживился взгляд серых с золотыми отблесками глаз. — Будешь послушным, научу.

Она почти обрадовалась, что смогла пробудить в нем интерес к змеиному роду, но через мгновение глаза Горана потухли, а с лица слетела даже тень участия.

— Что опять? — разозлилась змея. — Я только что пообещала открыть тебе тайны древних, научить магии, о которой смертные колдуны и мечтать не смеют, однако мыслями ты не здесь!

— Позволь мне защитить Березовец, — произнес Горан.

— Снова за своё! — с опасным шипением в голосе заговорила она. — План тебе известен. Иначе не будет.

— Но тогда город падет!

— Пусть так! — отмахнулась Беляна, заметив гнев на его лице, добавила. — Ненавидишь меня? Глупец. То, что я сделаю для народов срединных земель, останется в веках. Пришло время объединить их в единое государство. Подниматься и расти всегда тяжело! Однако обретут они несравнимо больше. Единый государь, единый порядок. Не будет больше междоусобных войн и поборов. Разве не видишь сути?

— Я вижу, но не хочу топить мир в крови.

Змея снова засмеялась в ответ.

— Твой народ размяк в достатке, не ведая потрясений. Твои бояре думают лишь о собственных выгодах. Не испытав лишений, они не оценят твоих даров. Кто сейчас воюет против тебя? Те, кто вчера кланялся, почтительно поднося дань, обещая вечную дружбу. Царь Сакета посулил спокойную жизнь за твою голову. Думаешь, если бы они могли, то не преподнесли бы её Шэхриэру с земным поклоном? Люди вероломны, они быстро забыли, как змей Зеяжска защищал их от бед. А за то, что однажды не защитил, уже проклинают и обязательно захотят уничтожить. Пусть познают боль и страдание, потеряют надежду, а после ты явишься и спасешь их. Тогда они примут тебя любым, человеком или змеем, не важно. Такова их природа!

— Нет! — возразил князь. — Это не природа человеческая, это слабость, темные суеверия и страхи.

— Их суеверия и страхи могут стоить жизни! Когда тебя назовут чудовищем, будет уже не важно, кто ты есть на самом деле! — холодно произнесла змея. — Разве братство змееборцев не такие же люди, как те, что населяют твои города и деревни? Неужели князь готов простить тех, кто повинен в смерти отца, кто чуть не убил его самого? Если бы моё воинство не явилось тогда в ущелье, змей Горан пал бы очередной жертвой человеческих страхов и заблуждений. Как пал ею когда-то мой отец, великий морской змей. Как едва не сгинула и я сама, из-за предательства сына рода людского. Кода-нибудь я расскажу тебе эту историю. Ты и я, мы похожи гораздо больше, чем может показаться.

Горан промолчал, понимая, за этими словами есть доля правды. Теперь он наверняка знал и ещё одну истину, третьей из тех, кто спас его жизнь в ущелье была Беляна. И как тогда он сможет убить её в будущем?

— Подумай над моими словами, князь, — она расценила его задумчивое молчание по-своему.

Змеедева хотела было оставить его, повелев снова принять облик змея, когда услышала смиренную просьбу:

— Разреши остаться в человеческом облике до рассвета.

— Я говорила, мне всё равно, как ты выглядишь, — не оборачиваясь, произнесла она. — Будь по-твоему, до рассвета оставайся в человеческом обличье, а как взойдет солнце примешь тот вид, который наиболее сообразен для тебя сейчас.

Оставшись в одиночестве, Горан бросился к столу. Он вскрыл спрятанный под столом сундук, извлекая оттуда небольшое полотенце и свернутый пергамент. При взгляде на ткань, что таила внутри лепестки шиповника, сердце согрело тепло. Лепестки шиповника значили только одно – скорую встречу. Несколько жухлых частиц цветка сказали больше, чем тысяча букв. Он ссыпал их в ладонь и спрятал на груди. А вот пергамент аккуратно расправил и положил перед собой.

По словам Чаяны, этот текст был написан лично змеем. За прошедшее время он изучил его вдоль и поперек, но так и не смог понять, почему вместо наставления или подсказки были написаны стихи. Только сегодня, он осознал вдруг, что это ритм. Ошибкой было искать тайные знаки и вчитываться в отдельные слова! Он начал размеренно произносить написанное вслух и впервые почувствовал, как сердце выравнивает удары под темп строк, а тело словно остывает. Он пробовал разную скорость и громкость, найдя такое сочетание, при котором жар в крови едва ощущался.