Последний довод королей - Джо Аберкромби

Джезаль сглотнул. Величественный город, прекрасное создание человеческих рук, простоял долгие века, но под опекой нового короля за несколько коротких недель от него остались обугленные развалины. Гордый народ превратился в вонючих оборванцев, стонущих раненых, воющих плакальщиков. Это те, кто выжил… Джезаль осознал себя самым жалким подобием короля. Он не принес счастья даже собственной жене в их горькой пародии на брак, не говоря уж о стране. Его репутация держалась на лжи, и он не нашел в себе смелости отвергнуть эту ложь. Бессильное, мягкотелое, беспомощное ничтожество.

— Где мы сейчас находимся? — пробормотал он, когда они выехали на широкое пространство, продуваемое ветром.

— О, ваше величество, это площадь Четырех Углов…

— Это? Не может…

Он умолк. Узнавание пришло, как удар по лицу.

Устояли только две стены бывшего дворца гильдии торговцев шелком. Окна и дверные проемы зияли, как пустые глазницы мертвецов. Мостовая, где прежде всегда стояло более сотни ларьков, была проломлена, на ней осел густой слой пепла. Сады превратились в грязные остатки сожженного кустарника. Когда-то воздух здесь звенел от криков торговцев, болтовни слуг, детского смеха, а теперь царила мертвая тишина. Лишь холодный ветер свистел среди руин, нагоняя волны черной пыли в самый центр города.

Джезаль натянул поводья, и лошади его эскорта, состоящего из двадцати рыцарей-телохранителей, пяти рыцарей-герольдов, дюжины офицеров из штаба Варуза и пары нервных пажей, застучали копытами и остановились. Горст мрачно глянул на небо.

— Ваше величество, нам надо ехать. Тут опасно. Мы не знаем, когда гурки снова начнут обстрел.

Джезаль не обратил внимания на его слова, соскочил с седла и направился к развалинам. Было очень трудно поверить, что это то самое место, где он когда-то покупал вино и разные безделушки. Вот здесь с него снимали мерки для нового мундира. Не более чем в ста шагах отсюда, по другую сторону дымящихся развалин, стояла статуя Гарода Великого, где он в темноте встречался с Арди. Казалось, это было сто лет тому назад.

Теперь там, на краю вытоптанного сада, собралась скорбная группа людей. Женщины и дети, несколько стариков. Грязные, отчаявшиеся, кто с костылями, кто с окровавленными повязками, они сжимали спасенные пожитки. Это были горожане, лишившиеся крова в пожарах и сражениях предыдущей ночи. У Джезаля перехватило горло. Там была Арди. Она сидела на камне в тонком платье, дрожа и не отрывно глядя в землю. Темные волосы закрыли половину ее лица. Он двинулся к ней, улыбаясь — впервые за последние недели.

— Арди!

Она повернулась, широко раскрыв глаза, и Джезаль запнулся. Совсем другая девушка, моложе Арди и не такая красивая. Она моргнула, не отводя от него глаз, медленно раскачиваясь взад и вперед. Джезаля невольно развел руками и пробормотал что-то бессвязное. Они все смотрели на него. Он не мог просто повернуться и уйти.

— Пожалуйста, возьмите это.

Он нащупал золотую застежку на своем малиновом плаще и протянул ее девушке.

Она ничего не сказала, принимая его дар, только неотрывно глядела на короля. Да, это был нелепый, бессмысленный жест, почти обидный в своем лицемерии. Но бездомные граждане Адуи, кажется, так не считали.

— Да здравствует король Джезаль! — крикнул кто-то, и приветствие подхватили другие голоса.

Какой-то молодой парень с костылем смотрел на Джезаля широко раскрытыми, полными отчаяния глазами. Рядом стоял солдат с окровавленной повязкой на глазу, а второй его глаз увлажнился слезами гордости. Женщина держала ребенка, завернутого в обрывки флага Союза. Все было так, словно сцена специально подготовлена для того, чтобы произвести сильнейшее эмоциональное впечатление. Подходящие модели для зловещего и наивного полотна об ужасах войны.

— Король Джезаль! — снова послышался крик.

Его поддержали слабым «ура».

Их поклонение смертельно ранило его. Оно делало огромный груз ответственности еще тяжелее. Джезаль отвернулся, не в силах сдержать кривую усмешку.

— Что я сделал? — прошептал он, заламывая пальцы. — Что я сделал?

Он снова взобрался в седло, переполненный чувством вины.

— Проводите меня ближе к стене Арнольта.

— Ваше величество, не думаю, что…

— Вы слышали меня? Ближе к линии фронта. Я хочу увидеть, как идет сражение.

Варуз нахмурился.

— Хорошо.

Он повернул коня и повел Джезаля с телохранителями за собой в направлении квартала Арки, по знакомым улицам, так ужасно переменившимся. После нескольких минут напряженного молчания лорд-маршал придержал лошадь и указал вдоль безлюдной улочки на запад. Он говорил тихо, словно беспокоился, что враги могут его услышать.

— Стена Арнольта в трехстах шагах отсюда, гурки пытаются взобраться на нее с той стороны. Нам надо возвращаться…

Джезаль почувствовал легкую дрожь земли, его лошадь встала на дыбы, пыль посыпалась с крыш домов на одной стороне улицы.

Он открыл рот, чтобы спросить, что случилось, когда все вокруг наполнилось громовыми ударами. Это была сокрушительная, ужасающая волна звука, от которой закладывало уши. Люди задыхались и хватали ртом воздух. Лошади били копытами, широко раскрыв глаза от страха. Конь Варуза попятился, сбросив старого солдата.

Джезаль не обратил на него внимания, поскольку нетерпеливо подгонял свою лошадь в направлении взрыва, охваченный ужасным любопытством. Небольшие камушки посыпались градом, отскакивая от крыш и ударяясь о дорогу. Большое облако коричневой пыли поднималось в небо на западе.

— Ваше величество, — послышался жалобный голос Горста, — нам надо возвращаться!

Но Джезаль не ответил.

Он выехал на широкую площадь. На разбитой мостовой валялись камни, в том числе огромные глыбы величиной с сарай. Когда удушающая пыль медленно осела в зловещей тишине, Джезаль осознал, что это место ему знакомо. Хорошо знакомо. Здесь была таверна, куда он не раз заходил, но что-то изменилось — пространство стало более открытым… И тут он встал как вкопанный, пораженный картиной разрушения. С запада площадь ограничивал длинный участок стены Арнольта. Теперь там не было ничего, кроме зияющего кратера.

Должно быть, гурки заложили мину со своим чертовым взрывчатым порошком. Солнце выбрало именно этот момент, чтобы пробиться сквозь облака над головой Джезаля, и он смог посмотреть в зияющий разлом на разрушенный квартал Арки. Там было видно, как довольно большой отряд гуркских солдат карабкался по склону кратера, усеянному камнями, их доспехи блестели, копья покачивались.