Настоящая фантастика – 2011 - Громов Александр Николаевич

Ангел оказался гарпией.

– Как я вам, смертный? – пряча за насмешливым тоном тайную боль, спросила Кларисса, обернувшись к нему. – Занятная шутка богов, да?

– Вовсе нет, – отозвался он, не в силах оторвать глаз от двух рядов мешками обвисших грудей с тяжелыми темными сосцами по обе стороны от острого, как нос быстроходного парусника, киля грудины. Сейчас, лишенная одежды, Кларисса выглядела не более человеком, чем он сам.

– Зачем вам… это? – Порс указал на кресло. – Небеса лишили вас возможности летать, но не ходить.

– Ходьба всегда причиняла мне боль, смертный. О, с каким наслаждением я лишилась бы ног, а не крыльев! Отняв крылья, боги наказали меня еще и тем, что заставили землю и камни жечь мои ноги при каждом шаге. Я почти сошла с ума от бесконечной боли, когда наконец один умелец соорудил это. Он спас мой рассудок… почти целиком.

Ее улыбка выглядела сейчас особенно жалкой.

– У вас прекрасные мастера, моя госпожа, – заметил Порс.

– Но до сей поры среди них не было ни одного, кто знал бы о полете столько, сколько известно вам. А мое колдовство не действует на меня саму. Богам было прекрасно известно, как лучше всего меня наказать.

– За что? – спросил Порс, начиная свои измерения.

– За гордыню, зовущую подниматься все выше, – ответила гарпия.

Месяц спустя Порс вновь предстал перед хозяйкой замка.

– Все готово, моя госпожа, – поклонившись, сказал он. – В силе ли наш договор? Я выполнил свою его часть.

– Вы сомневаетесь в моей честности, смертный? – нахмурилась Кларисса, чувствуя, как трепещет в груди сердце.

– Но ведь это честность Морганы, хозяйки Авалона, – обезоруживающе улыбнулся в ответ Порс, растянув свои жабьи губы.

– Верно. – Пальцы Клариссы в замешательстве выбили короткую дробь на ободе колеса. – Вы проницательны, как никто, Порс.

– Что-то не так? – обеспокоился Порс.

– Уточним условия нашей сделки, смертный. Я обязалась вернуть вам ваш изначальный облик и свободу в обмен на то, что вы попытаетесь вернуть мне способность летать.

– Все так, моя госпожа.

– Вы должны понимать, что это было для меня больше игрой, развлечением, нежели действительно договором. Столь немногое на этом острове способно развлечь меня.

– Я и не думал в этом сомневаться, госпожа. Но свою часть соглашения выполнил честно.

Кларисса вспыхнула.

– Мне ничего не стоит завладеть плодом твоих усилий и без того, чтобы исполнять глупые условия, которые мне осмелился выставлять жалкий человечек! – загремел ее голос, и кресло, придвинувшись вплотную, нависло над Порсом, угрожая раздавить его.

Он не шелохнулся.

– Какую именно часть нашего договора вы не в состоянии выполнить, Кларисса? – мягко спросил он.

Она сказала. И объяснила почему.

Помолчав, он снова поднял на нее глаза.

– Пусть будет так, – и Кларисса с удивлением обнаружила в глубине его лягушачьих глаз совершенно человеческую радость. Уже уходя, он спросил: – Где и когда бы вы предпочли испытать мое… творение, госпожа?

Чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди, Кларисса сказала ему и это.

Лестница виток за витком поднималась внутри главной башни замка. Сначала Порс еще пытался считать оставшиеся внизу ярусы башни, но скоро уже сбился со счета. Ступени все карабкались вверх, а рядом с ними сложные леса поддерживали спиральный пандус, по которому без видимых усилий катила вверх Кларисса. Десяток слуг поднимали следом за ними обернутые промасленной тканью части конструкции.

Подъем все не кончался.

– Насколько высока эта башня на самом деле, моя госпожа?

– Когда-то ее именовали Вавилонским столпом, – ответила Кларисса. – Своей вершиной она касалась небес. История ее разрушения известна каждому. Прах ее строителей слагает этот остров. Но она и теперь все еще высока.

Долгое время спустя лестница за очередным поворотом открылась вдруг на кольцевую галерею, огражденную изящными перилами, над которой нависали тяжелые линзы огромного фонаря. Галерея парила среди небесной лазури, словно лишенная опоры. Далеко внизу, полускрытый белоснежным пологом облаков и полотнищами тумана, катил свои воды океан.

Щурясь от солнца, ослепительно-яркого на этой высоте, пытаясь наполнить легкие ледяным разреженным воздухом, Порс озирался по сторонам, чувствуя, как его естество наполняется чистейшим восторгом.

Даже управляя аэро, он не испытывал ничего подобного.

– Почему вы никогда не поднимаетесь сюда, госпожа моя? – спросил он.

– Здесь слишком близко небо, – ответила Кларисса. – И слишком сильна боль.

Замолчав и отвернувшись, она рывком освободилась от одежд, и слуги с необычайной расторопностью принялись закреплять на ее деформированном теле ремни и растяжки.

Крылья были прекрасны.

Огладывая себя и с чисто женским негодованием досадуя на отсутствие зеркала, именно здесь и именно сейчас, Кларисса украдкой пыталась поймать свое искаженное отражение в многогранных стеклах, за которыми прятался фонарь маяка.

Порс превзошел сам себя, воплощая в жизнь смелый замысел изобретателей прошлого, стремившихся дать крылья человеку и поднять его в воздух исключительно силой его собственных мышц. Основной причиной неудач, постигавших их раз за разом, была изначальная неприспособленность человеческого тела для выполнения подобной задачи. Порс же имел дело с совершенно иным материалом и не сомневался в верности собственных расчетов.

Тело Клариссы было предназначено для того, чтобы летать, летать долго, далеко и высоко. Ее кости и мышцы были созданы для полета.

Порсу только и оставалось, что вернуть ей некогда утраченные крылья.

С этой задачей он справился блестяще.

Сложное сооружение из изогнутого дерева, тончайшего металла и тщательно выделанной кожи как влитое сидело на спине Клариссы, удерживаемое на ее теле десятками ремней.

По ее знаку слуги склонились над креслом, и через мгновение он впервые увидел Клариссу без него.

Складывая крылья и расправляя их вновь, она сделала несколько шагов по галерее. При ходьбе она переваливалась с боку на бок, утратив всю грацию и изящество, не оставлявшие ее даже в уродливых тисках кресла. Когти на ее ногах звонко цокали по каменным плитам. Чуть заметно запахло паленой кожей, и из-под ног гарпии потянулся легкий дымок. Она не обращала на это никакого внимания.

Лицо Клариссы сияло предчувствием счастья. Пальцы рук побелели, вцепившись в перила.

Порс замер рядом.

– Что дальше? – спросил он.

– Один шаг, – ответила без улыбки Кларисса. – И то, чего я уже не ожидала ощутить.

Она с прищуром оглядела Порса.

– И учти, смертный, если твои крылья не удержат меня в небе, я буду навещать тебя в твоих страшных снах!

Порс кивнул, не зная, шутит ли она. Чувствовать боль и отчаяние вечность, не имея возможности уйти…

Он бы точно попытался.

И башня, вознесшаяся выше облаков, наилучшим образом подходит для того, чтобы пытаться прервать свою бесконечную жизнь.

Снова и снова.

В который раз она стоит здесь, наверху, готовая шагнуть вниз?

Порс зачарованно наблюдал, как поднявшийся далеко внизу ветер понес прочь облачную вату.

Занавес тумана вдруг раздернулся от горизонта до горизонта, и во влажной, пронизанной плетением солнечных лучей дымке Порс впервые увидел Армаду.

Занимая всю восточную сторону горизонта, еще очень и очень далеко, обманчиво маленькие из-за огромного расстояния, по краю вогнутого блюда океана медленно ползли корабли Имперского Морского Флота. Столбы дыма из тысячи труб подпирали небо. А над дредноутами, крейсерами, авиаматками и десантными транспортами гордо реяли сотни воздушных левиафанов Флота Воздушного, и с верхних палуб летающих китов на тонких струях дыма из пороховых ускорителей легкими пушинками взмывали, направляясь в сторону острова, башни и Порса, боевые аэролеты.

Порс смотрел во все глаза, сжимая кулаки в бессильной ярости. Отчаяние захлестнуло его с головой.