Настоящая фантастика – 2011 - Громов Александр Николаевич

Счастливой ли?

Порс подозревал, что и остров, и замок пребывали в безвестности для всего остального мира по единственной, очень простой, причине.

Никто и никогда раньше не возвращался от их берегов и стен, чтобы поведать об этом месте людям.

Но он должен был уйти.

Любой ценой.

Каждый миг своего пребывания на острове он помнил о той буре, что собиралась в покинутом им мире и о которой он должен был предупредить свой народ.

Порс собрался с духом.

– Моя госпожа, – начал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Да, смертный? – существо, распятое на деревянной раме, смотрело на него не мигая, чуть склонив к плечу свою изящную головку.

Даже если бы Кларисса не называла его так практически каждый раз, когда к нему обращалась, Порс все равно ни на миг бы не забыл о пропасти, разделявшей его и хозяйку замка.

Чувствуя себя жалкой мышью, оставшейся наедине с котом, Порс старался сохранить чувство собственного достоинства и продемонстрировать хозяйке свои рассудительность, независимость и бесстрашие.

Даже будучи калекой, она сохраняла в себе несгибаемый дух вкупе с непостижимой внутренней силой. Присутствие этой силы Порс чувствовал, находясь рядом с ней, постоянно. Мурашки разрядов кололи его кожу и топорщили волосы, словно он находился в центре грозы.

Если бы он не был человеком нового времени, верящим во всемогущество науки, то назвал бы силу, которой лучилась хозяйка замка, магией.

Или волшебством.

– Моя госпожа, – Порс поднял взгляд и посмотрел прямо в бездонные глаза искалеченного создания напротив. – Я бесконечно благодарен вам за спасение моей ничтожной жизни. Я в неоплатном долгу перед вами и вашими подданными, приложившими столько усилий для того, чтобы я смог наконец поблагодарить вас лично.

– Но? – смеялись глаза из-под путаницы волос. – Я слышу явное «но» в ваших словах, смертный.

– Я не смею больше занимать ваше внимание своей скромной персоной, – сказал Порс. – Долг, приведший меня сюда причудливым путем счастливых для меня случайностей, снова зовет меня в путь. Посему не смею более злоупотреблять вашим гостеприимством и хотел бы откланяться.

– И даже не прикоснетесь к завтраку, смертный? Маленьким человечкам свойственно регулярно питаться. Я еще не забыла этого, хотя давно уже не принимала гостей.

Вдоль позвоночника Порса прополз ледяной муравей. За невинными словами стояли долгие, долгие годы, на протяжении которых трапезный зал не видел ни единой человеческой души.

Сглотнув, он продолжил:

– Цепь событий, приведшая меня в вашу гостеприимную обитель, сложна и запутанна. Я не вправе проливать свет на большую часть из того, чему стал свидетелем, равно как и рассказывать о событиях, вольным или невольным участником которых я стал в недавнем прошлом. Могу лишь сказать, что сведения, обладателем которых я стал в итоге своих злоключений, крайне важны как для моего сюзерена, так и для всего народа моей страны. Жизненно важны. Располагая этими знаниями, моя страна сможет дать достойный отпор врагу, чей злокозненный разум замыслил вероломное нападение на мою родину. Мой долг – донести это знание до тех, кто нуждается в нем.

– Иными словами, вы были лазутчиком в стане врага, смертный Порс? – спросила его хозяйка.

– Скорее соглядатаем, – Порс посмотрел ей в глаза. В них не было презрения, которое он опасался там найти, впервые в присутствии хозяйки озвучив цель своей миссии на Восточном Континенте.

Там были любопытство, понимание и сострадание.

И Порс начал рассказывать, чувствуя странную потребность излить душу этому странному, всемогущему деформированному существу – хотя бы для того, чтобы поделиться хоть с кем-то тем тяжким грузом знания, что лежал на его сердце так долго.

Кларисса следила за выражением лица смертного, рассеянно перебирая в пальцах пряди волос.

В голосе Порса явственно слышалась дрожь крайнего волнения. Он был предельно откровенен с ней в эту минуту.

Слыша его голос, Кларисса, как наяву, видела раскинувшуюся на полконтинента державу, вобравшую в себя десяток вольных королевств прошлого и подмявшую под себя всех своих ближайших соседей, разбросавшую щупальца колоний по отдаленным частям света и не думающую останавливаться в своем росте до тех нор, пока не займет все пространство пригодной для обитания человека суши и не получит власть над просторами вод и небес.

Описывая жизнь в этом огромном государстве, Порс повествовал о многомиллионном народе, трудившемся в едином порыве с неистовым прилежанием на благо своей родины и единодушно поддерживавшем стремление императора безмерно расширить ее границы.

Она слушала, чуть покачивая головой в такт плавному течению его речи, а перед внутренним взором ее проходили те человеческие империи, свидетелем рождения, расцвета и неизбежного краха которых она была за свою жизнь – жизнь столь долгую, что казалась она бесконечной.

Сколько было их? И сколько еще будет?

Ведь маленьким человечкам так свойственно состязаться с богами. А для того, чтобы коснуться неба, нужен высокий постамент на надежном фундаменте.

Такой, как империя.

Или башня высотой до небес.

Но ничто из того, что было создано людьми за всю историю человечества, не может спорить с богами вечно.

Кларисса слушала и грезила наяву.

Грезы ее полны были упругого биения крыльев, чувства полета и гордости противостояния буре.

И огня, сжигающего ее жизнь, ее прошлое, всех, кого она знала и любила.

Всех, кроме нее самой.

Одна.

Всю эту вечность она оставалась одна, несмотря на вереницу человеческих и нелюдских лиц, которые прошли мимо за долгие годы одиночества, ненадолго задерживаясь рядом с ней в попытке скрасить ее тоску.

Она помнила всех их.

И все они все еще были тут – на острове и в ее сердце.

А Порс все не умолкал, и в какой-то момент она начала задавать вопросы.

– Я прибыл в Империю Востока на корабле беженцев и был с распростертыми объятиями принят в стане врага, имея при себе некий саквояж, в двойном дне которого были укрыты кое-какие секреты военных инженеров Запада, что добавило весомости моим уверениям в лояльности к имперскому режиму. Мне приходилось проявлять всю возможную осторожность для достижения успеха моей миссии. От меня не ждали молниеносных результатов, и вся операция была рассчитана на десятилетия.

Порс почувствовал, что голос подводит его, но нашел в себе силы продолжить.

– Влившись в жизнь своей новой «родины», не брезгуя никакой работой в мастерских, проектировочных конторах и заводских цехах, я постепенно обратил на себя внимание людей, близких к правящему кругу и Императору. Это заняло не один год, но результат стоил потраченного времени. К тому времени я обзавелся семьей. У меня была прекрасная жена, подарившая мне сына…

– Что с ними сейчас? – прервала его Кларисса, впервые показав, что следит за его рассказом не из одной лишь вежливости.

– Вне сомнения, мертвы, – ответил Порс голосом, лишенным эмоций. – Я имел дом в предместье, членство в аэроклубе и авторитет в своей ячейке проимперской партии. Я получил высокий пост на государственной службе и возглавил комитет, контролирующий работы по созданию воздушного флота, а также самостоятельно занимался проектированием воздушных кораблей для будущей небесной армады.

– Вы своими собственными руками ковали меч, который должен пронзить сердце вашей родины? – приподняла бровь хозяйка.

– Подобный исход был просчитанным риском. Цель оправдывала средства, использованные для ее достижения. Возможно, на родине меня ждет трибунал и каторга за пособничество врагу, но я готов к этому и годами живу с этой мыслью. Невозможно бояться вечно.

Зато теперь я могу сказать, что знаю все о воздушном флоте врага моей родины и очень многое – о его сухопутных войсках и флоте морском. Мне известны и во многом именно мною и спроектированы уязвимые места воздушных левиафанов Империи; плодами моих многолетних усилий стали неявные пока недостатки в конструкции небесных кораблей. Мне известны в силу высоты моего поста основные положения военной доктрины Империи. И мне известны сроки готовящегося удара.