Огнеслава (СИ) - Марина Гамаюн

— Это не помешало тебе убить Рарог.

— Рарог не был частью тебя по крови!

— Но он был создан из моей души. Ты же уничтожила его без капли сожалений.

— Нет! Всё, что ты потратил на его создание храниться здесь, внутри Ловца духа, я лишь избавилась от плоти, я верну тебе всё! Здесь даже больше, здесь заключены магические силы всех его потомков… почти всех…

— Ничего нельзя вернуть, прошлое ушло, в настоящем можно изменить лишь будущее.

Огнеслава слушала разговор, но её внимание было устремлено к князю, который пользуясь ситуацией, подбирался все ближе. Она уже догадалась, что хотел от неё Аскольд. Вспоминая, как он учил её обороняться, приготовилась дать отпор, едва улучит подходящий момент.

Послышался удар камушком, а после с лязгом упала решетка в сокровищнице. Змея обернулась. Змей же, напротив, посмотрел в глаза княгини в этот момент. Но Огнеслава уже не думала и не сомневалась, действие за действием она повторила то, что запомнила очень хорошо: удар в грудь, в голову и ногой, что есть силы.

С болезненным писком Беляна рухнула на пол. Огнеслава рванулась в сторону. Но змея не обычная девица, молниеносным движением она вскочила и, не раздумывая, метнула в сбежавшую пленницу то, что было под рукой.

Огнеслава развернулась на странный звук. Аскольд стоял между ней и Беляной. Она не видела его спину. По выражению лица, по широко раскрывшимся глазам, поняла, что произошло.

Ей бы спрятаться, однако она бросилась обратно. Теряя равновесие, князь схватил её за руки. Огнеслава не отрываясь смотрела, как тонкая алая струйка крови появляется на губах, жизнь покидала его тело. Он пытался что-то сказать, но не получалось. Зато ладони со всей силы сжимали запястья, так, что их объял жар. Глаза Аскольда почти утратили блеск, но вдруг зажглись золотым светом.

Смотря в них, Огнеслава не видела, как с рук Горана соскользнуло пламя. Описав ровный круг, оно полыхнуло столбом света. Мгновение и вспышка угасла, в зале остались лишь хозяин Черного дворца, тени и Беляна. Горан бессильно опустился на пол. Тела в черных одеждах неподвижно лежали повсюду. Лютая досада отразилась на лице змеедевы.

«Предашь ты его и погубишь в итоге!» — слова ведьмы злобным шепотом вертелись в голове. Им вторили другие, ласковые, сердце от которых сжималось еще сильнее: «…ларец будет в безопасности до того времени, когда ты, наконец, решишься его открыть… Это предначертано…»

— Нет! Пожалуйста, не надо! — закричала Огнеслава, борясь с рыданиями. — Пожалуйста, я не хочу! Я не могу…Живи! Пожалуйста, живи!

Свет вокруг погас, но темно не было. Тело Аскольда само разгоралось, словно факел. Огнеслава вскрикнула от ужаса и жжения на руках. Князь оттолкнул её с такой силой, на которую не способен умирающий. От падения на камни защипало колени. Он сгорал на глазах, с какой-то невообразимой скоростью. Вот уже и тело упало, обращаясь в прах, но огонь не угас. Заплясав с новой силой, он принял очертания птицы. Крик сокола прорезал холодный ночной воздух. Оперение горело, как солнце, как буйное пламя. Осветив спящий двор княжеского терема, огненный сокол унесся в занимавшееся рассветом небо.

— Рарог! — беззвучно произнесли губы княгини.

Сокол умчался, а она так и осталась сидеть на холодных камнях, которыми был вымощен двор. Двор родной до боли в сердце, двор, где она росла, двор её отца. Пламя Рарог невозможно не заметить, повсюду загораются фитили лампад, скоро здесь будет полно народу.

Быстро вытирая с лица слезы, княгиня поднялась, оправляя одежды. Кожа на запястьях отзывалась болью ожога, саднили сбитые коленки, но сейчас нужно думать не об этом. Среди тех, кто выбежал на двор могли оказаться знавшие её лично, пойдут слухи. Зеяжск на пороге войны, нельзя, чтобы стало известно о произошедшем. Заперев боль души на замок, она напомнила себе о самом главном, она княгиня Зеяжска, а под сердцем наследник. Стоит хоть кому-то из посторонних прознать, найдется немало желающих превратить её в предмет торга. Слезы снова навернулись на глаза, она вонзила ногти в горевшую кожу запястья и едва не закричала, но это помогло.

Разорвав нижнюю юбку. Накинула на голову получившийся лоскут, скрывая золото и самоцветы украшавшие княжеский убор. Ссутулилась и чуть наклонилась вперед, чтобы скрыть положение, которое уже заметно внимательному глазу. Оставалось надеяться, что в предрассветных сумерках не обратят внимания на дорогую ткань и сафьяновые сапожки. Когда подбежали люди, опустила лицо, как делали простолюдинки перед знатью.

— Эй ты! Откуда взялась? Чьих будешь? — спросил один из подоспевших караульных.

— Племянница я тётки Прасковьи, что княжьих детушек нянчит, — ответила, подражая говору простых девок, Огнеслава.

— Врешь! Племянница Просковьи с нашей княжной в Зеяжск уехала! А ты, видать, ведьма, раз невесть откуда взялась. А ну говори, что за огонь тут занимался, конюшню поджечь хотела? — не поверил ей молодец.

Огнеслава внутри похвалила отцовых воинов за бдительность, а вслух сказала:

— А ты отведи меня к тетке, тогда и посмотрим, кто правду говорит. Не по своей воле я здесь оказалась, но ничего дурного не мыслила.

— Эх, изворотливая какая! Давай сперва в яме посидишь, а потом разберемся, что ты такое! — попытался схватить её за плечо караульный.

— Стой на месте! — гневно приказала Огнеслава, поняв, что парнишка молодой и в лицо её скорее всего не знает, она взглянула на него в упор. — Дотронешься, рука отсохнет. Светает. Прасковья уже на ногах. Зови немедленно. Если не признает меня, можешь делать что хочешь, а до того опасайся!

— Видать, точно ведьма, — боязливо произнес напарник смельчака. — Может послать человека в терем?

— В своём уме? Что из-за каждого, кто попросит, будешь в терем бегать. Может ей самого князя позвать?

Небо всё светлее, скоро на дворе будет не протолкнуться. Нужно скорее оказаться внутри. И тут на её счастье из конюшни неподалеку вышел дед Деян. Подойдя чуть ближе, он любопытно взглянул на собравшихся вокруг девицы воинов.

— Доброго утречка, молодцы. Чего шумим? — поинтересовался старик.

— Да вот, ведьму поймали, — отозвался один из парней. — Говорит, племянница тетки Прасковьи, а сама конюшню поджечь собиралась.

— Да что ты! — всплеснул руками Деян, приглядываясь к девице.

Слыша знакомый голос, Огнеслава подняла голову и улыбнулась старику.

— Здравия, дедушка Деян. Проводи меня к тетке Прасковье, — приветливо сказала она.

— Кня… — едва не подпрыгнул на месте Деян, но увидев предостерегающий взгляд, засуетился. — Квасена, ты ли?

— Я дедушка, — утвердительно кивая ответила Огнеслава.

— Ох, вы и олухи! — запричитал дед. — А ну подите прочь! Запугали девицу! Племянница это Прасковьи, но другая.

— Какая другая? — растерялась стража.

— Какая, какая! Забава сиротка