Конец вечности - Айзек Азимов

— Да, но в том-то и дело. Твоё пребывание на Роторе и сделало тебя специалистом. Если Старик вознамерился разыскать беглое поселение — разве может он не включить в экипаж поискового корабля тебя — землянина, прожившего на Роторе целых четыре года? Кто может знать роториан лучше, кто может лучше вести с ними дела? Попросись к нему на приём. Скажи ему всё это, но заруби себе на носу — о нашем гиперприводе ты ничего не знаешь. Так только, в сослагательном наклонении, если бы да кабы. И не вздумай проболтаться обо мне. Считается, что я тоже ни о чём таком не знаю.

Фишер задумчиво нахмурил брови. Возможно ли? Он не смел надеяться.

30

На следующий день, пока Фишер всё ещё взвешивал, стоит ли дерзнуть, попросившись на приём к самому Танаяме, инициатива уплыла из его рук. Его вызвали…

Директор редко вызывал к себе простого агента. Для этого существовали его многочисленные заместители. Но если к себе вызывал сам Старик, хорошего ждать не приходилось. И Крайл Фишер заранее был готов к новому назначению — скажем, инспектором на фабрику удобрений.

Танаяма смотрел на него из-за стола. За три года, что прошли после того, как земляне обнаружили Звезду-Соседку, Фишеру редко приходилось видеть директора, да и то мельком. Старик давно настолько усох и покрылся морщинами, что новые физические изменения были уже невозможны. Но острый взгляд не притупился, узкие губы всё так же строго сжаты. Возможно, на нём был тот же самый костюм, что и три года назад.

Резкий голос остался прежним, но тон разговора оказался неожиданным. Как ни странно, Старик вызвал его, чтобы похвалить.

На своем неправильном, но с приятным акцентом всепланетном английском Танаяма сказал:

— Фишер, вы хорошо проявили себя. Я хочу, чтобы вы услышали это от меня.

Стоя — присесть его не приглашали — Фишер с трудом подавил изумление.

Директор продолжал:

— Публичных торжеств по этому поводу не ждите, шествий с лазерами и голографических представлений — тоже. Это не принято. Просто я хочу сказать, что доволен вами.

— Этого вполне достаточно, — ответил Фишер, — благодарю вас.

Танаяма пристально посмотрел на Фишера своими узкими глазами.

— И это всё, что вы хотите сказать? Вопросов у вас нет?

— Я думаю, директор, что вы сами скажете всё, что мне следует знать.

— Вы агент. Вы способный человек. Что вам удалось найти для себя самого?

— Ничего, директор. Я искал только то, что мне предписывалось найти.

Танаяма слегка наклонил голову.

— Хороший ответ, но я говорю не об этом. О чём вы сумели догадаться?

— Вы довольны мной, директор, значит, я сумел отыскать информацию, оказавшуюся полезной для вас.

— Какого рода?

— Я думаю, ничто сейчас не интересует вас больше, чем гиперпривод.

Танаяма изумленно открыл рот.

— И что дальше? Допустим, он у нас есть — каким будет наш следующий шаг?

— Путешествие к Звезде-Соседке, поиски Ротора.

— Только-то? И ничего больше? Больше вы ни до чего не додумались?

Тут Фишер понял, что не рискнуть глупо. Возможно, другого шанса ему не представится.

— Хорошо. Мне хотелось бы оказаться на том земном корабле с гипердвигателем, который полетит за пределы Солнечной системы.

Выпалив всё это, Фишер понял, что проиграл или, по крайней мере, не выиграл. Лицо Танаямы потемнело.

— Сядьте! — резко бросил он.

После слов Танаямы позади Фишера мягко зашуршало кресло: сервомотор был настроен на голос Танаямы.

Фишер опустился, не проверяя, стоит ли сзади кресло: подобное недоверие могло показаться обидным, а сейчас не время сердить Танаяму.

— Почему вы хотите оказаться на этом корабле?

Стараясь говорить ровно, Фишер ответил:

— Директор, у меня на Роторе осталась жена.

— Которую вы оставили пять лет назад. Вы полагаете, она дожидается вас?

— Директор, там моя дочь.

— Ей был год, когда вы расстались. Вы уверены, что она знает о своем отце? Что вы нужны ей?

Фишер молчал. Он и сам время от времени думал об этом.

Недолго помедлив, Танаяма продолжил:

— Но полёта к Звезде-Соседке не будет. Такого корабля ещё не существует.

И вновь Фишер вынужден был подавить любопытство.

— Простите, директор; вы сказали: «Допустим, он у нас есть», — или я неточно понял смысл ваших слов?

— Вы поняли меня так, как должны были понять. И как понимали всегда. Да, у нас есть гиперпривод. Мы можем передвигаться в пространстве, как Ротор, — точнее, сможем, когда соорудим этот корабль и убедимся в том, что он работоспособен, — через год или два. Но что потом? Вы действительно предлагаете лететь на нём к Звезде-Соседке?

— Это оптимальный вариант, директор, — осторожно проговорил Фишер.

— Это бессмысленный вариант. Подумайте сами. До Звезды-Соседки больше двух световых лет. И как бы виртуозно мы ни владели гиперприводом, на путешествие уйдёт два года. Наши теоретики уверяют меня, что гиперпривод позволяет кораблю превышать скорость света на весьма короткое время — чем больше скорость, тем меньше движется с нею корабль, так что в итоге корабль не может достичь любой точки в космосе быстрее, чем это сделает световой луч, стартовавший из той же точки одновременно с ним.

— Но если так…

— Если так, вам придётся провести два года в тесном корабле с несколькими спутниками. Вы считаете себя способным на это? Вам известно, что маленькие корабли не пригодны для длительных переходов? Нам необходимо поселение, сооружение, подобное Ротору, способное обеспечить экипажу необходимые условия. Вы знаете, сколько времени потребуется, чтобы построить его?

— Не могу сказать, директор.

— Лет десять, если всё сложится благополучно и не случится аварий. Имейте в виду — Земля не строила поселений почти целое столетие. Новостройками в космосе теперь занимаются старые поселения. И как только мы затеем такое строительство, то сразу привлечем к себе внимание поселений, а этого не следует делать. И потом, если построить такое поселение, оснастить гиперприводом, отослать к Звезде-Соседке, два световых года — что оно там будет делать? Если у Ротора есть военные корабли — а они не могли не позаботиться об этом, — наше поселение окажется уязвимым, его нетрудно будет уничтожить. Возможно, Ротор уже настроил боевых кораблей больше, чем мы способны прихватить с собой. В конце концов, они провели в космосе целых три года, и не исключено, что они смогут спокойно заниматься своими делами ещё лет двенадцать, прежде чем мы подоспеем туда. Так что наше поселение они разнесут в клочки.

— В этом случае, директор…

— Хватит догадок, агент Фишер. Нам следует по-настоящему овладеть гиперприводом, так, чтобы мы были в состоянии перемещаться в пространстве на любое расстояние за любое время.

— Простите меня, директор. Неужели это возможно? Даже теоретически?

— Этот вопрос не для нас с вами. Ответить на него должны учёные, а их у нас нет. Целое столетие лучшие умы покидали Землю, перебираясь в поселения. Теперь этот процесс следует повернуть вспять. В известной мере, следует некоторым образом устроить набег на поселения и каким угодно путем заманить на Землю лучших физиков и инженеров. Предлагать можно многое, но осторожно. Нельзя открывать все карты — иначе поселения сумеют обойти нас…

Танаяма умолк и внимательно посмотрел на Фишера.

Тот неловко пошевелился.

— Да, директор?

— Т. А. Уэндел, вот на кого я положил глаз. Говорят, что в Солнечной системе нет лучшего физика-гиперпространственника.

— Гиперпривод изобрели физики Ротора. — Фишер не сумел сдержать сухого укора.

Танаяма не обратил внимания на выпад и продолжил:

— Иногда открытия делаются случайно, бывает, что мелкий ум, семеня, забегает вперёд, пока мудрец возводит прочное основание. В истории такое часто случалось. А Ротор показал, что, обладая гиперприводом, способен перемещаться только со скоростью света. Мне нужен сверхсветовой полёт, скорость, далеко опережающая скорость света. Мне требуется Уэндел.

— Вы хотите, чтобы я доставил его на Землю?

— Её. Это женщина. Тесса Анита Уэндел с Аделии.

— О!..

— Потому-то вы нам и понадобились. Видите ли, — Танаяма словно излучал сияние, хотя ни одна чёрточка его лица не выражала оживления, — говорят, что с женской точки зрения вы неотразимы.

Лицо Фишера окаменело.

— Прошу прощения, директор, но я так не считаю. Совершенно не согласен с этим.

— У меня другие сведения. Уэндел — женщина средних лет, около сорока, дважды разведена. По-моему, нетрудно будет её уговорить.

— Честно говоря, сэр, я считаю это поручение неприличным, и если в данных обстоятельствах возможно обратиться к услугам другого агента, в большей степени пригодного для выполнения подобного…