Жертвы обстоятельств - Софья Ролдугина

Я слушала его, не в силах отвести взгляда от хаоса за лабораторным стеклом, а в ушах звучало набатом:

— …разрушать, разрушать, разрушать…

Глава 22. Врата

Глухой голос Риан едва пробился сквозь пелену дурноты.

— Сколько у нас времени?

— Час, милая моя. Едва ли больше двух, на самый крайний случай. Видать, на нас изрядно осерчала «бездна» за жалкую попытку усмирить.

— Холо, вы полагаете, что артефакт разумен?

— Быть может, так, а может, нет, любезная Риан. Но все ж нисколечко не сомневаюсь, что после ваших действий опасность многократно возросла…

Я попыталась сесть, но голова кружилась слишком сильно. Потом к губам прислонили край чашки и ласково попросили:

— Выпей это, пожалуйста, Нэй. Приступ может повториться.

Дэриэлла я привыкла слушаться беспрекословно, поэтому чашка опустела в три глотка. От лекарства действительно стало получше, причем почти сразу. Судя по вяжущему привкусу и запаху, слегка похожему на кунжутное масло, целитель напоил меня укрепляющим составом в достаточно высокой концентрации. Тем самым, который мы готовили для Кея Мейера.

— Не поможет, — я все-таки села со второй попытки самостоятельно, не опираясь на Максимилиана. — У меня все признаки энергетического истощения — внезапное ухудшение самочувствия после заметного улучшения, нарушение зрения, слабость и невозможность пользоваться магией. Дэйр, мне надо отоспаться хотя бы пару часов, здесь даже «энергетики» не помогут, ведь не жизненные силы истощены…

— Я понимаю, — Дэйр мягко провел горячими пальцами от висков к подбородку и обратно, вверх, заставляя меня посмотреть ему в глаза. Раньше это успокаивало. Теперь — нет. — Но тебе нужны силы, чтобы нормально перенести дорогу. Мы скоро…

— Какую еще дорогу, Дэйри? Собираетесь меня увезти подальше, раз уж запечатать «бездну» не получилось? — прервала его я. Лекарство сделало свое дело и взбодрило меня ненадолго. Правда, скоро энергетическое истощение возьмет свое и я опять ослабею… Но часа четыре у меня есть. — Если хочешь — уезжай. Я не могу.

Последние слова прозвучали совсем тихо. Мне показалось, что все вокруг замерло. Только теплая ладонь Ксиля мягко накрыла мою.

— Не можешь? — вкрадчиво переспросил Дэриэлл. — Не можешь… — повторил целитель на выдохе и медленно опустил ресницы — густые, мягкие, медово-солнечного цвета. Когда он вновь открыл глаза, то зрачки его были похожи на вертикальные трещины. Мне на мгновение показалось, будто сквозь привычный, как заношенная одежда, образ целителя проступило нечто жуткое, темное. Словно на месте спокойного Дэриэлла вдруг оказалась его бешеная сестрица в приступе фамильного гнева Ллиамат. Однако голос целителя все еще оставался тихим и задумчивым. — Еще двадцать минут назад ты была готова почти на все, лишь бы оказаться от Академии как можно дальше. Что изменилось?

— Все, — я упрямо наклонила голову, пытаясь выразить словами то, что закипало в груди. — У нас не получилось запечатать врата. Это значит, что скоро с тонкого плана начнут пробираться демоны. А полная Звезда Стихий вовсе не то же самое, что четыре равейны ранга эстаминиэль по отдельности. Даже если я почти не буду вкладывать свою силу, мы…

— Да нет у тебя этих сил! — рявкнул вдруг Дэриэлл и вцепился мне в плечи, встряхивая, как тряпичную куклу. Я сжалась в комок. «Это Дэйр, он не сделает мне ничего плохого», — крутилось в голове, но одного взгляда на самый настоящий шакарский оскал хватило, чтобы нутро скрутило от приступа животного ужаса. — Ты бы видела свою энергетическую структуру, идиотка! Одни лохмотья!

— Дэйри, я…

— Молчи и слушай! — хватка стала крепче. Я только стиснула зубы, собирая свою гордость и смелость в кулак. — Ты ничем сейчас не поможешь. Если уж вы с «бездной» не справились, будучи на пике силы, что остается противопоставить Древним? Пусть сражениями занимаются шакаи-ар и ведарси!

— Дэйр, мне больно! — сорвалась я на крик, когда когти пропороли свитер и вонзились в кожу. Целитель дернулся и опустил голову. Гнев его постепенно вытесняло чувство вины. Я перевела дыхание. — Древние — не «бездна», за которой стоит вся сила тонкого мира, не дающая закрыть проход. А вот демонов мы уничтожить можем! — я подалась вперед, пытаясь заглянуть Дэйру в глаза. Мне было слегка не по себе. Калечащая хватка на моих плечах давно превратилась в целительное прикосновение, но искаженное гневом лицо Дэриэлла отпечаталось в памяти слишком четко. — И каждая крупица силы будет тогда на счету.

— Не горячитесь, — заметил будто бы вскользь Максимилиан. — Найта, раньше я думал, что эстаминиэль — это воплощение стихии, самого Изначального. Разве есть силы, способные противостоять основам мира?

— В нашем мире — нет, — качнула я головой. Теперь, когда предназначение орденского артефакта было раскрыто, многое стало совершенно ясным. — Но «бездна» лежит одновременно в двух мирах. И на том, другом плане — изначальные стихии совершенно иные. И пока с той стороны кто-то открывает врата, а с нашей — пытается запереть навсегда, возникает равновесие… Ни вашим, ни нашим, проще говоря. Возможно, запечатать уже распахнутые настежь двери в иной мир будет легче. Возможно. Я не знаю.

Дэриэлл опустил голову еще ниже.

— Это все домыслы. Я не позволю тебе рисковать собой, — хрипло произнес он, сцепляя пальцы в замок. Кончики ногтей были запачканы в темно-красном — моя кровь… — Если понадобится — просто усыплю тебя и увезу силой. И никакие королевы мне не помешают.

Я сглотнула, пытаясь сделать вдох.

Так вот как чувствуют себя с ножом в беспечно подставленной спине.

— Нет, не увезешь.

Слова Ксиля прозвучали как гром среди ясного неба. В полной уверенности, что мне послышалось что-то не то, я обернулась к Максимилиану.

— Что?

— Не увезешь, Силле, — повторил он с болезненной, шальной улыбкой.

— Ты… ты желаешь ей смерти? — раздельно, едва ли не по слогам Дэриэлл, оправившись от изумления. Я почти физически ощутила десяток взглядов, направленных на нас. — Что может сделать больной ребенок?

— Что может сделать эстаминиэль, сердце звезды, пусть и уставшая? — в тон ему ответил Ксиль и вдруг посерьезнел: — Дэйри, мне не было еще и пятнадцати, когда я отправился спасать свой клан — ценой жизни, как думалось тогда. Конечно, как человеку, который любит Найту, — голос его смягчился, — мне не хочется подвергать ее ни малейшей опасности. Но… как князь, я восхищаюсь тем, что Найта чувствует ответственность за силу, которой обладает. И поэтому — останусь здесь, со своей королевой, если таково ее желание.