Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - Никки Френч

– Вы напомнили мне о моей помощнице по хозяйству, – сказал Гарри. – Она из Венесуэлы. Она любит убирать пыль и раскладывать предметы в стопки. А чего она не любит, так это отмывать действительно грязные участки поверхности за и под предметами.

Фрида улыбнулась.

– Если продолжить вашу аналогию, то Роберт Пул – это участок пола за холодильником, который вы вряд ли соберетесь вымыть, потому что это означает, что придется отодвигать холодильник.

– Боюсь, мне и в голову никогда не приходило, что пол за холодильником тоже надо мыть.

– Но если вы все-таки отодвинете холодильник, – продолжала Фрида, – то обязательно обнаружите там что-нибудь странное или очень важное, что потеряли несколько лет назад.

Последняя реплика явно озадачила Гарри.

– Мы сейчас говорим об уборке или тут подразумевается что-то более глубокое?

– Пожалуй, не будем углубляться в тему холодильника.

Он коснулся ее руки.

– Тот материал в газете о Джанет Феррис и Роберте Пуле… Мне очень жаль. Вы не заслуживаете этого.

– Сомневаюсь, – вздохнула Фрида. – Но спасибо. А теперь мне пора. У меня был тяжелый день. Я благодарна вам, Гарри.

– Не за что, – мягко сказал он. – Это ведь не последняя наша встреча?

– Нет.

– Я буду ждать.

Он смотрел, как она встала со стула, подхватила пальто и сумочку и быстрым, решительным шагом направилась к выходу из бара. Выйдя на улицу, она прошла под окном, но не обернулась, чтобы посмотреть на него. Гарри еще немного посидел после ее ухода, наслаждаясь последними глотками вина и думая о лице Фриды.

Глава 41

Дом Керси находился в Хайгейте, почти на вершине холма. Это было большое старое здание со слуховыми окнами, неровными каменными полами и низкими потолками. Сидя в кухне, Фрида могла любоваться раскинувшимся внизу Лондоном. Возле камина, свернувшись клубочком, лежал очень старый спаниель. Он спал, время от времени вздрагивая и жалобно поскуливая, и Фрида задумалась: какие кошмары снятся собакам?

– Мервин тоже собирался прийти, но в последний момент что-то случилось. А вообще-то он просто не нашел в себе сил явиться сюда. – Она вздохнула. – Он очень тяжело это пережил. Он чувствует, что сам во всем виноват.

– В чем конкретно?

– Во всем, что случилось с Бет. Разумеется, для родителя это естественно. У вас есть дети?

– Нет.

– Любой родитель стал бы винить себя, любой. Но как бы там ни было, вам придется довольствоваться моим обществом.

– Вашего общества вполне достаточно. Спасибо, что согласились встретиться. Я работаю с главным инспектором Карлссоном. Я врач, а не детектив.

– Какой врач?

– Я училась на психиатра, но работаю психотерапевтом.

Фрида привыкла видеть, как меняется выражение лица собеседника, когда она объявляет об этом, но на лице Лорны Керси мелькнуло что-то другое – недоброе предчувствие, настороженность.

– Ваш детектив хотел, чтобы вы поговорили со мной, потому что у Бет нарушения психики?

– А вы сами сказали бы, что у вашей дочери нарушения психики? – уточнила Фрида. – Что она не просто несчастна или запуталась?

– Я не знаю. И никогда не знала. Я постоянно задаю себе этот вопрос. Может, причины в ее детстве? Может, мы были плохими родителями? Что ей было нужно: медицинская помощь или понимание и любовь? Я не знаю. Я не знаю, что эти слова означают для таких, как вы.

– Ваша дочь получала лечение. Это правда?

Лорна Керси расстроенно махнула рукой.

– Мы уже отчаялись. Консультации, терапия, лекарства… Да вы и сами знаете. – Она сжала переносицу и на секунду закрыла глаза. – Я не могу думать о том, что она неизвестно где, – сказала она. – Я даже приблизительно не могу вам объяснить, как мне тяжело об этом думать. Думать о том, что она сделает.

– Вы имеете в виду, с собой?

– Ну да. И с собой тоже.

– А с другими?

– Я не знаю! Я так долго ее не видела. Я никогда не думала, что она может выжить в одиночку. Я даже представить не могу, что она делает и как себя чувствует.

– Какие лекарства она принимала?

– Да какое это имеет значение?

– Какое у них назначение? Ей прописали антидепрессанты?

– Я не помню, как они называются.

– Но почему ей их прописали: потому что у нее была депрессия или по какой-то другой причине?

Лорна Керси положила руки на стол ладонями вниз и уставилась на них. Потом посмотрела на Фриду. Ее глаза за стеклами круглых очков казались воспаленными.

– У нее случались… приступы, – сказала она. – Я теперь настоящий профи. Я читала книги, разговаривала со специалистами. Сейчас не принято говорить: «У нее шизофрения». Сейчас говорят: «У нее случались шизофренические приступы». Такая формулировка должна смягчить наше восприятие ситуации. Но как их ни назови, они вселяли в меня ужас.

– Я знаю, – сказала Фрида.

– Нет, – возразила Лорна Керси, – если у вас нет ребенка, вы не можете знать.

– Мы хотели бы попробовать помочь вам найти ее.

– Вы думаете, что она могла убить его? – прошептала мать Бет. – Вы думаете, что, возможно, именно моя Бет убила его?

– Я не детектив.

– И что будет дальше?

– Мы должны найти ее для вас.

Глава 42

– Вы к этому готовы? – спросил Карлссон.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Фрида.

– Я просто пытаюсь приободрить вас. Уайетт привел с собой адвоката. Не позволяйте ему отвлекать вас.

– Отвлекать от чего?

– Ничего, – сказал Карлссон, – я ничего не имел в виду. Просто будьте собой. Помните: это ваша работа и вы хороший специалист.

– Чего вы от меня хотите, – спокойно заявила Фрида, – так это заставить Фрэнка Уайетта признаться в убийстве Роберта Пула.

Карлссон поднял большой и указательный пальцы руки так, чтобы они почти соприкоснулись.

– Мы сейчас вот настолько близки к тому, чтобы получить улики, которые позволят выдвинуть против него обвинение. Вот настолько. Но это бы нам помогло. Я должен предупредить вас. Я провел с ним целый час. Я помахал у него перед носом обвинением в убийстве по неосторожности. Я сказал, что он даже может получить условный срок. Но он не клюнул. Так что было бы здорово, если бы вы смогли проверить на нем свои штучки.

– Я заинтересована в том, чтобы поговорить с ним, – согласилась Фрида, – но не хочу, чтобы вы питали необоснованные надежды.

– Я на вас не давлю, – ответил Карлссон.

Он открыл дверь и провел Фриду в комнату для допросов. Фрэнк Уайетт сидел за столом. Пиджак от его серого костюма аккуратно висел на спинке стула. На нем была белая рубашка с расстегнутым воротом. Возле него сидел мужчина в костюме и галстуке. Это был человек средних лет с начавшими редеть волосами, хотя до лысины пока дело не дошло, бледный скальп просто просвечивал сквозь короткие темные волосы. Когда дверь открылась, они отпрянули друг от друга, словно их поймали на неприличной шутке.

– Мистер Джолл, – начал Карлссон, – это моя коллега, доктор Кляйн.

Он сделал Фриде знак присесть на стул напротив мужчин, а сам встал сбоку и чуть позади, так что у Фриды возникло ощущение, будто он заглядывает ей через плечо, проверяет ее. Когда Фрида устроилась на стуле, Карлссон вышел вперед и нажал кнопку на звукозаписывающем устройстве на столе. Она заметила, что там есть счетчик, но цифр не разобрала.

– Это продолжение допроса, – немного смущенно произнес Карлссон. – К нам присоединилась доктор Фрида Кляйн. Мистер Уайетт, я хотел бы напомнить вам, что все, что вы скажете, по-прежнему может быть использовано против вас в суде.

Он кивнул Фриде и снова отошел ей за спину, за пределы ее поля зрения. Фрида заранее не подумала о том, что будет говорить. Она посмотрела на Уайетта. Он часто моргал. Он сердился и приготовился защищаться. Он положил руки на стол, но Фрида заметила, что они дрожат.

– Какое мнение у вас сложилось о Роберте Пуле? – спросила она.

Уайетт издал звук, отдаленно напоминающий смех.

– Что, лучше ничего не придумали? А вы как считаете?

– Вы хотите, чтобы я ответила на ваш вопрос? – уточнила Фрида. – Вы действительно хотите, чтобы я сказала, как считаю?

Адвокат наклонился к ней через стол.

– Я сожалею, но мистер Уайетт оказал любезность, придя сюда. Он четко дал понять, что стремится сотрудничать, но, пожалуйста, если у вас есть релевантные вопросы, задавайте их.

– Я только что задала вопрос, – возразила Фрида. – После чего мистер Уайетт тоже задал мне вопрос. Теперь либо пусть он отвечает на мой, либо я могу ответить на его.

Джолл посмотрел на Карлссона, словно апеллируя к его власти положить всему этому конец. Фрида не обернулась.

– Что я хочу сказать, – продолжала Фрида, – так это то, что вам стало известно, что Роберт Пул спал с вашей женой и что он украл ваши деньги. Он обманул вас и выставил дураком. Вы должны были отомстить ему.