Аббатство кошмаров. Усадьба Грилла - Томас Лав Пикок

Годвину достается за его роман «Мандевилль», который не раз и очень зло высмеивается в «Аббатстве». Начало повести, где описывается местоположение аббатства, семейная история отца Скютропа, разочаровавшегося в женщинах, — пародия на роман Годвина, и, безусловно, современники мгновенно узнавали адресата.

Однако, высмеивая таким образом Годвина, Пикок преследовал цель более серьезную, нежели создание литературной пародии. Годвин не вызывал восхищения Пикока даже как автор «Политической справедливости», а уж тем более как автор «Мандевилля». Пикок не мог принять те идеи детерминизма и как крайнее следствие его — фатализма, которые Годвин обосновывает в романе. Всей логикой своего повествования Годвин убеждает читателя, что его герой — продукт условий, в которых он формировался. Его злобность, эгоизм, мизантропия порождены обстоятельствами, но именно такую точку зрения на личность отказывался признать Пикок, как и повышенную, несколько неожиданную для автора «Колеба Уильямса» интроспекцию «Мандевилля».

Соединяя в своей повести фигуры, в реальности весьма далекие друг от друга и в художественном, и в идейном отношении, Пикок ведет планомерную борьбу с общей тенденцией в современной ему литературе с романтической экзальтацией, нездоровой интроспекцией, мизантропией.

Знаменательно, что «Аббатство кошмаров» вышло одновременно с «Нортенгерским аббатством» Джейн Остен, романом, также резко высмеивающим издержки романтической литературы, и в первую очередь «готический роман тайн и ужасов».

И все же задачи и Пикока и Остен в этих произведениях не только разоблачительные. Отношение писателей к романтизму сложнее. Несмотря на резкость некоторых их суждений и оценок деятельности романтиков как художники они многим обязаны романтизму.

Принимая во внимание всю сложность вопроса, вряд ли можно говорить и об «Аббатстве кошмаров» и «Нортенгерском аббатстве» как о сугубо сатирических произведениях. Не менее существенна и важна в них и собственно комическая струя. Скютроп в «Аббатстве кошмаров» и Кэтрин Морланд отнюдь не только карикатуры. Они живые люди, в реальные чувства и поступки которых читатель искренне верит.

Пожалуй, именно это доказывает, что Пикок, при всей своей увлеченности философскими проблемами, в первую очередь писатель — хотя и своеобразный. В сущности, его проза так же далека от классических философских диалогов, как и от традиционной викторианской реалистической прозы. Уникальность Пикока — в его промежуточном положении между философом и писателем. Романы и повести Пикока в первую очередь необычны тем, что действительность в них соответствующим образом смонтирована и препарирована. Например, жизнь, изображенная в «Аббатстве кошмаров», идеализирована. Читатель попадает в особый мир говорунов, несмолкаемых интеллектуальных бесед и интеллектуальных коллизий. Идеализирован и пейзаж, постоянный компонент практически всех произведений Пикока. Видимо, если бы задачи писателя были по своему преимуществу сатирическими, скорее всего он бы перенес действие в Лондон. Он же развертывает его в деревне, на фоне романтической по характеру изображения природы.

Идеал и действительность своеобразно взаимодействуют в творчестве Пикока, который сам одновременно предстает сатириком, наследником просветителей, и романтиком, современником Байрона, Шелли, Вордсворта. Действительность критикуется, высмеивается Пикоком в беседах; идеал находит воплощение в современной Аркадии — прекрасной, не оскверненной человеком природе, патриархальном, идиллическом быте (его герои не трудятся, они не знают забот и лишений), в увлечении античностью.

Увлечение античностью — знамя, под которым объединились писатели, не разделявшие официальные политические взгляды, — Шелли, Китс, Пикок, Ли Хант. Интеллектуальный культ античности, характерный для мировоззрения этих писателей, — это попытка создания искусственного, идеального мира, который должен противостоять реальному миру, не оправдавшему их надежд.

В 40-е годы, десятилетие, отмеченное особым расцветом английского классического романа, Пикок почти полностью отходит от литературной деятельности: занимается эссеистикой, выступает с музыкальными обзорами, рецензирует в основном переводы античных авторов на страницах журнала «Фрейзерз», от случая к случаю пишет стихотворения.

Такой род деятельности до известной степени объясняется домашними обстоятельствами. В 1833 г. умирает мать Пикока, много сил отнимает болезнь жены, не радуют и дети, у которых семейная жизнь сложилась несчастливо. Обычно скрытный, Пикок в эти годы в одном из писем к Броутону сетует на свое тяжелое духовное состояние: «Мои попытки преодолеть двойную усталость, вызванную физическим недомоганием и депрессией, ни к чему не привели».

Духовным преодолением подавленности и уныния стала повесть «Усадьба Грилла», написанная после двадцати девяти лет творческого молчания, в возрасте семидесяти пяти лет, поразившая и читателей, и критиков, убежденных в том, что автор «Аббатства кошмаров» как писатель кончился.

Хотя «Усадьба Грилла», как было заведено в ту эпоху, печаталась частями, ее отличает композиционная стройность, прежде всего проявившаяся в продуманности и согласованности всех повествовательных элементов. В книге не чувствуется ни усталости, ни возраста, ни спешки, как, скажем, в некоторых романах Диккенса, который иногда в угоду вкусам читателей «на ходу» изменял план повествования.

Однако «Усадьба Грилла» не только самое продуманное, художественно выношенное, виртуозное по исполнению произведение Пикока, но и самое лучезарно-«сказочное» по тональности и отраженному в нем мироощущению.

Огромное количество цитат, которыми перегружен текст (многие откомментированы автором), поэтических и прозаических эпиграфов, предпосланных каждой главе (нередко это цитаты из древних, переведенные самим Пикоком), — все это свидетельство широкого круга интересов Пикока в те годы, а также проведенной им огромной подготовительной работы.

При всей видимой перегруженности повествования информацией (цитатами, аллюзиями, вставными новеллами, бесконечными диалогами, тяготеющими к философским диспутам), главная мысль книги проста — утверждение естественности и здравого смысла как нормы и основы истинного и гармоничного существования человека. Надо заметить, что по сравнению с другими произведениями Пикока, в которых критика существующих порядков занимала немалое место, проблематика «Усадьбы Грилла» в основном нравственно-эстетического свойства. В центре внимания автора — вопросы индивидуальной судьбы и бытия человека.

Специфика проблематики определила и специфику жанра. При всем том, что действие в «Усадьбе Грилла» происходит в современной Пикоку Англии, повесть тяготеет к аллегорическому, точнее — мифологическому, типу повествования. А это, в свою очередь, определяет уникальность этого произведения в английской литературе XIX в.

Современность и миф гармонично уживаются в прозе Пикока. Практически каждый персонаж, каждое событие имеют свои классические параллели. Например, одна из главных героинь, Моргана, постоянно соотносится с Цирцеей и персонажами Ариосто и Боярдо, имя доктора Опимиана вызывает в памяти название известного вина; один из центральных эпизодов «Усадьбы Грилла» представляет собой переложение комедии Аристофана и т. д.

Однако классические параллели (цитаты из древних, «говорящие» имена, многочисленные литературные аллюзии и реминисценции) — это не только «задник», на котором развивается действие, но важный смысловой компонент всего повествования, помогающий автору поставить и разрешить главную проблему этой книги — об истинности, а следовательно, и счастье существования человека. В этом внешне «ученом» романе, в котором герои