Аббатство кошмаров. Усадьба Грилла - Томас Лав Пикок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но для многих была открыта только одна сторона личности Пикока: они видели в нем сатирика или — на худой конец — оплот здравого смысла. Созданию такой легенды способствовал и сам Пикок. Ему нравилось, когда о нем говорили как о беспощадном критике нелепостей современной жизни.
Теплую, человеческую сторону своего таланта он сознательно не выставлял напоказ, напротив, скрывал, в глубине души подсмеиваясь над своими современниками, которые не сумели разглядеть в нем упрямого идеалиста, мерящего современность с позиций дорогой ему античности. Так ему легче было вести свою сложную литературную игру, понять которую дано было немногим.
В восемьдесят с лишним лет Пикок отличался отменным здоровьем и ясной памятью. И если бы не пожар, разразившийся в декабре 1865 г. в его библиотеке, может быть, прожил бы и еще несколько лет. Когда вспыхнул пожар, близкие умоляли его оставить дом. Но он лишь гневно воскликнул: «Во имя бессмертных богов оставьте меня в покое, я не сдвинусь с места».
Пожар стал роковым для Пикока. Он слег; неожиданно появились сильные боли в желудке. Внучка Пикока вспоминала, что, проходя мимо его спальни, можно было слышать, как он выговаривал богам, что они мучают своего скромного и преданного слугу. 23 января 1866 г. Пикока не стало.
Главное в творческом наследии Пикока — повести, романы, эссеистика. Однако как прозаик Пикок нашел себя не сразу. Осознав себя художником, Пикок, отчасти следуя литературной моде эпохи, обращается к поэзии. Первым наставником на поэтическом поприще также стала мать Пикока. Она рекомендовала сыну поэтов — в первую очередь безупречных версификаторов, заботящихся в основном об изяществе и совершенстве формы и лишь потом — о глубине содержания.
Недалеко от образцов учителей ушли и поэтические опыты Пикока, достаточно многочисленные, стилистически отделанные, но, в сущности, довольно-таки поверхностные.
И все же они заслуживают отдельного разговора не только потому, что Пикок отдал им двенадцать лет жизни. Безусловно, они представляют и некоторый самостоятельный интерес, и особенно в соотнесении с его прозой.
Первая поэма Пикока «Пальмира» появилась в 1806 г.; в существенно переработанном виде она была переиздана в 1812 г. Это образец пиндарического стиля, более характерный для XVIII, нежели для XIX в., заставляет вспомнить Мильтона и Грея. В поэме рассказывается о погибшем городе Пальмире, в прошлом величественном и могучем. Преобладающее настроение элегически-меланхолическое, а основная мысль сводится к утверждению бренности сущего, обреченности человека и конечной власти времени, что также было свойственно поэзии XVIII в.
Поэма «Гений Темзы» (1810) по своему характеру описательна, даже топографична, восходит к Томсону, но, пожалуй, особенную близость обнаруживает с «Виндзорским лесом» Попа. Поэма «сделана» высокопрофессионально, но скучновата, незначительна по содержанию и теперь преимущественно представляет историко-литературный интерес.
«Гений Темзы» проясняет некоторые аспекты мировоззрения Пикока, существенные для понимания его дальнейшего творческого развития: неудовлетворенность состоянием современной ему цивилизации заставляет писателя в поисках идеала обращаться не только к прошлому, но и к природе.
Последовавшая за «Гением Темзы» поэма с весьма характерным для эпохи заглавием «Философия меланхолии» (1812) показывает, как подспудно у Пикока вызревала структура его будущих «романов-бесед». «Философия меланхолии» — это ряд изящных стихотворных рассказов, объединенных не слишком выраженной общей темой, что позволяет автору пускаться в многочисленные, часто избыточно многословные отступления преимущественно философско-метафизического свойства, в которых, как и в «Пальмире», рефреном звучит экклесиастическая тема бренности бытия, тщеты всех начинаний перед неумолимым бегом времени и вечностью.
Однако не только элегически-меланхолический дух свойствен поэзии Пикока. В эти же годы он пишет стихотворения, по духу и настроению уже предвосхищающие его комические повести и сатирические романы, — например, шутливую аллегорическую балладу «Сэр Букварь» (1814). Задачи Пикока в ней «педагогические»: в остроумной форме рассказ идет о различных частях речи. Комическая, бурлескно-пародийная стихия еще более выражена в балладе «Сэр Протей» (1814).
Совершенно иная тональность характеризует небольшие лирические стихотворения Пикока, идейно, тематически и стилистически близкие любовной лирике романтиков и показывающие, в свою очередь, сколь сложно в творчестве Пикока переплетались черты искусства Просвещения и XIX в. Лаконично и в то же время глубоко драматично стихотворение — эпитафия на могилу дочери Маргарет, умершей в 1826 г. в возрасте трех лет. Здесь нет ни велеречивости стиля, ни пространных общих рассуждений; весь словесный рисунок подчинен одному, всепронизывающему чувству утраты. Особое место среди лирических стихотворений Пикока занимает элегия — воспоминание о первой несчастливой любви поэта — «Ньюаркское аббатство» (1842). Это стихотворение заслужило похвалу Теннисона: он особенно выделял первую строфу:
Упал луч солнца в сон и тлен
Забытых и печальных стен,
В его луче хранили след
Все тридцать пять утекших лет[955].
Лирические стихотворения Пикока очень музыкальны. Более того, некоторые из них (например, песнь мистера Гибеля в «Аббатстве кошмаров» или «Любовь и возраст» в «Усадьбе Грилла») были задуманы как песни. Меломан, знаток оперного искусства, в течение долгих лет музыкальный критик, Пикок перенес свою любовь к музыке и в поэзию.
Драматургические опыты — еще один жанр в творческом развитии Пикока на пути к прозе. Подобно многим образованным молодым людям своего времени, Пикок был заядлым театралом, а его домашняя библиотека располагала большим выбором пьес драматургов начиная от Эсхила и вплоть до современников — М. Льюиса и Р. Камберленда. В серии статей о театре, которые Пикок напечатал в 50-е годы в журнале «Фрейзере», он заметит, что драма для его поколения была отдохновением от «бурь и мрака каждодневного существования»[956], видимо имея в виду чувства разочарования и уныния, охватившие передовую английскую интеллигенцию после поражения Французской революции.
Между 1805-1813 гг. Пикок написал три пьесы и сделал наброски еще для четырех. Однако, оставаясь в глубине души неудовлетворенным сделанным, понимая, что им далеко до образцов, на которые он в первую очередь ориентировался (пьесы Аристофана), Пикок не опубликовал ни одной из них[957].
Заслуживают рассмотрения два фарса — «Дилетанты» и «Три доктора». В первом, написанном довольно небрежно, рассказывается история недалекого буржуа мистера Комфорта[958] и его молодой модной жены, помешавшейся на знаменитостях и заполонившей дом дилетантами разных мастей.
Мистера Комфорта мучит подозрение, что у его жены роман с одним из дилетантов. Переодевшись, он принимается следить за ними. Следует, как и положено в произведениях такого рода, череда
