Империя проклятых - Джей Кристофф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я задумался, права ли она. Нужно ли мне что-то еще, ради чего стоило жить.
С той ночи, когда я похоронил свою семью, я вообще не задумывался о будущем. Сначала погрузился в мысли о мести Фабьену, затем попытался заботиться о Диор. Но что будет потом? Если я каким-то волшебным образом исполню все это? Вечный король обратится в прах. Грааль спасет мир.
А дальше? На следующий день?
Но тут я кое-что почувствовал под поющей кожей Фебы, кое-что, заглушившее глупые вопросы в моей голове. Оно бледно-голубой паутиной окутало ее запястья, поднимаясь по татуированной руке к длинной, изящной линии шеи, и загремело там так, будто все – и небеса, и ад – замерли в ожидании.
Пульсируя. Моля. Нуждаясь.
Я с трудом отвел глаза от призраков. Аромат ландыша медленно исчезал на ветру, а звук зовущего меня голоса маленькой девочки теперь сливался с учащенным пульсом Фебы. Но я отвернулся от теней моего прошлого и от этого золотистого взгляда и потянулся в ледяную бездну, чтобы почувствовать Диор. Эта тонкая нить надежды была единственным, за что мне оставалось цепляться.
– Гребаная благая Дева-Матерь…
Феба подняла глаза, когда я вырвал свою руку из ее, и вскочила на ноги.
– Габи? В чем дело?
– Диор, – прошипел я.
Ее глаза наполнились страхом. А мои затопило отчаянием.
– Я больше ее не чувствую.
IX. Ни обещаний, ни обетов
Мы неслись ураганом, стремясь как можно скорее покинуть Фа’дэну и броситься навстречу усиливающимся ветрам. Я потерял десять гребаных ночей в Лесу Скорби, и тонкая красная нить между мной и Диор натянулась так сильно, что в конце концов оборвалась. Но мы все равно пустились в отчаянную погоню в том направлении, где я в последний раз чувствовал ее. Я скакал верхом на храбром Аржене, а Феба – на ершистой кобылке шоколадного окраса Валии, которую она окрестила Колючкой. Все дни мы проводили в седле под цокот копыт, пытаясь наверстать упущенное. Но ночи были холодными и слишком долгими, а надежда угасала с каждым рассветом, когда я тянулся к девушке, которую поклялся защищать, ничего при этом не чувствуя.
Восточный Оссвей когда-то был винодельческим краем, но теперь лишь пустые поля ферм усеивали занесенные снегом долины, по которым мы и скакали. Мертвые лозы торчали из земли, как руки скелетов, бесплодные, точно равнины ада. Повалил густой липкий снег, на севере собралась огромная стена темных облаков. На шестой день, достигнув мрачного подъема, я огляделся, пытаясь обнаружить следы Лаклана и остальных. Но Феба указала вдаль, сквозь завывающий снегопад, и на нас обрушился удар молота – первый из двух, которые в конце концов стоили нам всего.
– Габриэль! – крикнула она. – Смотри!
Сначала я не увидел ничего, слишком уж ненастной была погода. Но ветер переменился, усилился, и сквозь разрывы в вихрях я мельком увидел их: колонну темных фигур, бредущих на юг по холоду, по которому не осмелилась бы пройти ни одна армия смертных.
Сначала у меня вспыхнула надежда, дикая мысль, что нам все-таки каким-то образом удалось догнать Диор. Но она быстро угасла, когда в просветах между летящими на нас снежными лавинами я увидел их.
Тысячи мертвецов, марширующих как отряды смертных, все в ногу – левой-правой, левой-правой. За ними двигался огромный обоз, набитый обреченными и проклятыми. И по ритмичной поступи этой мрачной процессии я наконец понял, кто они такие.
И что их вело вперед.
– Это порченые, их целый легион, – выдохнул я. – А командуют ими высококровки Железносерды.
Феба нахмурилась.
– Но почему они маршируют как солдаты? Порченые – это же безмозглая толпа.
– Да, мозги порченых разлагаются вместе с телами. Но Воссы тем не менее все равно могут управлять тем, что осталось от их разума. Король Вечности не просто так добился успеха, мадемуазель Феба. Этому есть причина. Причина, по которой его легионы теперь угрожают самой столице империи.
– Но они наступают на Оссвей. А ты же говорил, что Король Вечности сидит на востоке.
Я опустил подзорную трубу и прошептал сквозь стиснутые зубы:
– Потому что на юге – Диор.
– Благие Матери-Луны. Он идет за ней.
Сама мысль об этом была слишком ужасной, чтобы ее можно было долго смаковать. Спасти Диор от Черносерда было бы не очень сложно, но теперь, похоже, между ней и нами могут встать две армии. Надежда таяла с каждой милей, но мы все равно ехали вперед, теряя еще больше времени, чтобы обогнуть колонну Воссов и преодолеть сопротивление воющих ветров. И тут на нас обрушился еще один удар, сокрушительный, лишивший нас последней надежды. Я же поклялся пробить себе дорогу даже из бездны, чтобы встать на защиту Диор, и бездна меня услышала. И дала кровавый ответ.
Буря. Со стороны Лунного трона на нас надвигалась буря, огромная, черная и бурлящая. Буря и была еще одним монстром, готовым пожирать все на своем пути. Она с грохотом пронеслась по могучим вершинам и обрушилась на нас, как ярость самого Бога. И хотя мы с Фебой еще несколько часов пытались бороться – с бурей и с морозом, в конце концов…
Мы достигли предела…
– Габриэль, мы не можем здесь оставаться! – зарычала Феба, замерзшие косички хлестали ее по лицу. – Эта буря погубит тебя!
Я уже почти не чувствовал рук, сжимавших поводья Аржена, а зубы у меня отбивали дробь, когда я выплевывал ответ:
– Я принимал ванны и похолоднее этой! Побеспокойся о себе, мадемуазель!
– Черт возьми, парень, я знаю, ты ее любишь, эту девчушку, но если ты сдохнешь, пользы ей от тебя будет мало! – Феба схватила меня за руку, вонзив когти в рукав. – К западу отсюда есть замок под названием Равенспир! Неподалеку от реки Людэб! Мы можем успеть, если будем гнать изо всех сил!
– Если мы остановимся, Лаклан и остальные набросятся на нас, как проститутки на пристани!
Феба покачала головой, перекрикивая ненавистные порывы ветра.
– Им тоже придется укрыться от этого дерьма! Мы можем переночевать в замке и отправимся в путь, как только буря прекратится!
Я хотел разозлиться, отказаться, но встретил взгляд этих золотистых глаз, а
