Империя проклятых - Джей Кристофф

– Я тоже поклялась защищать ее, Габриэль! Мы ее не бросаем!

Я видел ложь так же ясно, как и она, и мы оба знали, чего нам может стоить еще одно промедление. Но, тяжело ступая и с отяжелевшими сердцами, мы все же повернули на запад, стараясь убраться с пути этой ужасной бури. Вокруг гремел голодный гром, и холод пробирал до костей. Со всех сторон валил снег, царапая кожу, и наши храбрые лошади едва перебирали ногами. Но, несмотря на это, мы наконец разглядели вдали башню, силуэт которой вырисовывался на фоне вспышек далеких молний.

Равенспир был одинокой крепостью на вершине еще более одинокого холма и охранял безжизненный участок реки. Стены его разрушили как поделку из старой глины, а сторожку у ворот превратили в руины валуны размером с фургон. К счастью, сама крепость сохранилась в целости, и мы нашли достаточно безопасное место, чтобы укрыться от непогоды: небольшая библиотека наверху, длинный стол, постельное белье, украденное из верхних покоев. Ветер стучал в ставни, и было смертельно холодно, но мы развели огонь в камине, завалив его стопками старых книг, и стало довольно тепло, чтобы прогнать холодную руку смерти.

На лестнице я расставил ловушки, натянув веревки и увешав их кастрюлями и сковородками. В коридоре, ведущем в нашу комнату, рассыпал осколки стекла, раздавив кулаком в перчатке пустые склянки из-под санктуса, оставшиеся в бандольере. Если на нас нападут, в этом узком месте мы сможем драться и при необходимости отступить по другой лестнице в башню позади.

Но я надеялся, что до этого не дойдет.

Три ночи мы прятались в Равенспире, и с каждой минутой буря усиливалась. Я бодрствовал у окна, высматривая сквозь дребезжащее стекло хоть какие-нибудь признаки моих братьев, беспокоясь о Пью, снова и снова пытаясь найти в темноте Диор. Я надеялся на лучшее вопреки всему.

– Ничего, – вздохнул я.

Феба посмотрела на меня со своего места у камина, приподняв бровь, когда я ударил кулаком по стене, разбив костяшки пальцев о холодный камень, и сладкая боль на мгновение поглотила разочарование и ярость. Закатная плясунья только покачала головой, и в ее глазах мелькнули отблески костра.

– Не уверена, что удары по стенам помогут. Кирпич уж точно ни при чем, Габриэль.

– Во всем виноват Лаклан, – прошипел я. – Мы, черт возьми, потеряли слишком много времени в этих проклятых лесах. А теперь еще эта чертова буря…

– Она скоро закончится. И мы рванем за Цветочком, быстрые, как серебро.

Но я лишь покачал головой, и в животе у меня похолодело, когда я наконец высказал то, что тревожило меня уже несколько ночей.

– Не уверен, что мы сможем ее нагнать, Феба.

– Что ж, мы должны попытаться. Если они доберутся до Дун-Мэргенна, нам конец. Волчья наковальня – величайшая крепость в Оссвее. И чтобы проникнуть внутрь, потребуется целая армия.

Я вздохнул и провел рукой по волосам.

– Тогда, может, нам стоит начать думать о том, чтобы создать себе гребаную армию.

Феба изучила комнату взглядом охотницы, а потом запустила коготь себе в декольте и заглянула внутрь.

– Здесь пусто. А у тебя в штанах что-нибудь имеется или…

– Разве ты не говорила Диор, что все жители Высокогорья скоро соберутся на Зимний Собор?

Феба нахмурилась, взгляд у нее стал серьезным.

– Говорила. Но лучше и думать забудь, чтобы отправиться туда. Войти в Ма’дэйр Крэт и остаться в живых могут только дети Фиан и Всематери.

– Диор везут в лапы Черносерда. И Воссы послали за ней по пятам легион нежити. Я готов рискнуть, Феба.

– Значит, тебя ждет смерть. Обитатели владений Лунного трона таят злобу, как нищий – пиво. Серебряный Орден убил Буревестницу, Габриэль. Если ты явишься на священный собор без ничего, кроме серебра на коже и улыбки на лице, они прибьют тебя и будут носить в качестве гребаного плаща.

– Что ж, в таком случае тебе придется приложить чертову уйму усилий, чтобы поручиться за меня.

Феба нахмурилась, и ее золотистые глаза заблестели, когда она оглядела меня.

– Ты поклялась защищать эту девушку до последнего вздоха, – сказал я. – Не проси меня рисковать меньшим, особенно после всего, что я натворил. Уже несколько дней я не чувствую запаха Диор. У нас нет шансов настичь ее до того, как ее доставят в Дун-Мэргенн, и нам понадобится армия, чтобы вызволить ее оттуда. Так что, когда буря закончится, я отправлюсь просить помощи. С тобой или без тебя.

– Ты чертов псих. – Закатная плясунья задумчиво надула губы и бросила в огонь еще одну книгу. – Хотя, мне кажется, я вполне могла бы отправиться и без тебя. Рассказать о ситуации.

– Дерьмовый план. А я что? Должен просто сидеть тут и молиться?

– Уверена, твои браться-среброносцы не дадут тебе скучать.

– Ага, позволив болтаться в петле, – нахмурился я, бормоча сквозь стиснутые зубы. – Чертовы придурки. Из-за них мы потеряли целых десять дней. Ладно Ксавьер, он всегда был туп, как свиное дерьмо. Он, наверное, и руку потерял, когда пытался найти свой член, чтоб отлить. Но Лаклану следовало бы поразмыслить и понять, что все не так, как выглядит.

– Когда мы впервые встретились в Авелине, вы казались неразлучными друзьями. Неужели теперь он намерен увидеть, как тебя повесят?

– Не уверен, заметила ли ты, Кисуня, но у меня дар находить общий язык с плохими людьми.

Она усмехнулась, сверкнув острыми зубами.

– Это точно. Но, послушай, он для тебя кто? Знаю, что ты всех среброносцев называешь братьями, но этот показался мне особенным.

– Он и был таким, – ответил я, набивая трубку. – Таким и остается.

– Тогда расскажи мне о нем, шевалье. – Феба оглядела нашу маленькую комнату, заправляя одну косичку за острое ухо. – Если только ты не придумаешь, как лучше скоротать время.

Я вздохнул, вглядываясь в потрескивающее пламя.

В залах моей памяти тлели угли.

Кровь, серебро и сталь.

– Первым городом, который мы взяли во время оссийских кампаний, был порт под названием Бах-Шиде, – тихо начал я. – На самом деле это был всего лишь плацдарм для главного вторжения Толева. Пока он продвигался к Оссвею, у него за спиной в качестве охраны остались лишь пара высококровок и сотня рабов-мечников. По указу императрицы я возглавил атаку. Мне было девятнадцать. Черный Лев, любимец Изабеллы. Мы напали с моря, нанесли удар на рассвете. И хотя большинство воинов Дивока были обычными рабами, среди них нашелся один, который сражался как демон. Сильный, как высококровка, даже несмотря на черное солнце