Через невидимые барьеры - Марк Лазаревич Галлай

Среди многих сотен работающих на космодроме людей космонавты не то чтобы прямо бросались в глаза, но как-то никогда не терялись. Появление в пределах видимости каждого из них обязательно отмечалось любым работающим, как бы занят он ни был.

Но особенно привлекали взоры окружающих милые девушки – кандидаты на полет в космос: Валентина Терешкова, Ирина Соловьева, Валентина Пономарева, Жанна Ёркина, Татьяна Кузнецова.

Правда, чтобы быть вполне точным, следует заметить, что эти девушки – независимо от их космических перспектив – выглядели вполне симпатично. Однако каждый понимал, что вообще-то милых, симпатичных, скромно и в то же время достойно держащихся девушек на белом свете достаточно много. А вот чтобы они к тому же еще и готовились к полету в космос – в этом был, как выразились бы специалисты патентного дела, бесспорный элемент новизны.

При подготовке проекта «Сообщения ТАСС» вновь возникли дебаты по проблеме терминологического характера (один из участников этих дебатов заметил, что в них проявляется действие известного закона Паркинсона: размах и накал любого спора обратно пропорционален значимости предмета обсуждения, ибо чем указанная значимость меньше, тем шире круг людей, которые в данном вопросе разбираются или полагают, что разбираются). Итак, как же все-таки называть женщину, полетевшую в космос?.. Просто космонавт? Но где же тогда отражение того немаловажного обстоятельства, что летит женщина?.. Космонавтка? В общем, наверное, можно. Говорим же мы: парашютистка, машинистка, трактористка. Но хотелось бы чего-то более торжественного… Космонавтша? Совсем плохо! Похоже на казначейшу или докторшу (да и что такое докторша: жена доктора или доктор женского пола?)… В конце концов решили: женщина-космонавт.

Женщина в космосе!.. Естественно, мысли об этом вызвали у меня прямые ассоциации с проблемой «женщина в авиации». В довоенные времена девушек принимали не только в аэроклубы, но и в летные училища (тогда они назывались школами), готовившие профессиональных летчиков. Противники равноправия в этой области указывали – наверное, не без оснований, – что процент выхода полноценных пилотов из учеников-летчиков женского пола был существенно ниже обычного и что продолжительность последующей профессиональной деятельности – летный век – летчицы в среднем короче, чем у мужчины. Поэтому в наше время женщинам путь в летные училища закрыт.

А жаль! Я не говорю уж о том, что в историю нашей авиации прочно вошли имена таких летчиков (не хочется называть их летчицами), как Герои Советского Союза В. С. Гризодубова, П.Д. Осипенко, К. Я. Фомичева, Н.Ф. Кравцова, М.П. Чечнева и многие другие, как летчики-испытатели О. Н. Ямщикова (первая у нас женщина, освоившая пилотирование реактивных истребителей, когда они представляли собой еще довольно острую новинку авиационной техники), Н. И. Русакова (удостоенная почетного звания заслуженного летчика-испытателя СССР), М.Л. Попович, Г.В. Расторгуева, как пилоты спортивной авиации, заслуженные мастера спорта и мастера спорта международного класса М.К. Раценская, О. В. Клепикова, М.И. Африканова, Р. М. Шихина, Г. Г. Корчуганова – всех не назовешь!.. Особое место в этом ряду занимает, конечно, С.Е. Савицкая – сначала парашютистка (и не просто парашютистка, а мировой рекордсмен по этому виду спорта), а затем летчик-спортсмен (и снова – чемпион мира по высшему пилотажу), потом авиационный инженер, профессиональный летчик-испытатель и, наконец, космонавт – участник уже двух (пока двух!) космических полетов, в ходе которых она активно работала, выполнила плотно насыщенные программы научных исследований, вплоть до такой, не на долю всех мужчин-космонавтов доставшейся операции, как выход в открытый космос! Комментируя в беседе с журналистом А. Лепиховым первый полет Савицкой, Георгий Береговой заметил, что «если первая женщина-космонавт была, конечно же, «испытуемым объектом», то сегодня положение изменилось коренным образом». Впрочем, за 20 с лишним лет космических полетов характер деятельности всех космонавтов – и женщин, и мужчин – вообще изменился до неузнаваемости.

Вернемся, однако, к проблеме «женщина за штурвалом».

Я понимаю, конечно, что отдельные «звезды» – пусть даже первой величины – не могут отменить упомянутую выше неблагоприятную для женщины за штурвалом статистику. Но есть виды летной работы, в которых, по моему убеждению, женщина не только не слабее, но порой даже сильнее мужчины. Вспоминая милых девушек, инструкторов ленинградского аэроклуба, в котором я много (ох как много!) лет назад учился летать, – Веронику Стручко, Лену Коротееву, Женю Рачко, Нину Корытову, уже упоминавшуюся Олю Ямщикову, – я не мог не прийти к выводу, что в роли инструктора, особенно инструктора первоначального обучения, женщина весьма и весьма на месте. Почему? Да, наверное, по причине, близкой к той, по которой я не знаю мужчин-воспитателей в дошкольных детских учреждениях. Видимо, для того, чтобы помочь человеку сделать первые шаги в небе, нужно примерно то же, что и для того, чтобы помочь ему сделать первые шаги по земле. Или, во всяком случае, в том числе и кроме всего прочего – то же.

И еще одно. Общеизвестно, что женское общество действует на мужчин облагораживающе (как, впрочем, и мужское на женщин). Наличие в довоенных аэроклубах девушек-учлетов помогало установлению хорошей, дружеской атмосферы, в чем-то подтягивало, к чему-то обязывало. Тоже не последнее дело!

Нет, я не ожидаю, что моя высказанная сейчас личная точка зрения изменит правила приема в летные училища. Кстати, я к этому и не призываю: против статистики не пойдешь! Но, может быть, стоит все-таки пустить девушек в аэроклубы?.. Раз уж их и в космос пустили…

…До старта корабля «Восток-6» оставались немногие минуты. Площадка под ракетой пустеет.

В автобусе, доставившем космонавта к месту старта, Борис Волынов не дает покоя сидящей еще в полном космическом облачении дублеру Терешковой – Ирине Бояновне Соловьевой. Вертит ее кресло, щелкает пальцами по шлему, делает вид, что вот-вот ущипнет ее (хотя пытаться сделать это сквозь скафандр – безнадежно) за бочок… Что это – развязность? Вольность поведения?.. Нет, это проявление истинного высокого товарищества! Всего два дня назад он побывал в той же нелегкой дублерской шкуре (точнее, в том же нелегком дублерском скафандре). И отлично понимает, каково сейчас Ирине. А потому и старается, как только может, отвлечь ее, развеселить, успокоить… Сколько раз жизнь учила меня тому, что душевная тонкость существует далеко не всегда в изящной упаковке, – и вот, пожалуйста, еще одно тому подтверждение.

Читателя может удивить, что я в этой книжке не раз возвращаюсь к проблеме космического дублера. Но о них почему-то написано очень мало. А ведь положение дублера – весьма своеобразное. Его стремление в космос подвергается нелегкому испытанию: вроде бы подразнили – и отставили. Да и