Рассказ предка. Путешествие к заре жизни. - Ричард Докинз

СВИДАНИЕ 29. ГРЕБНЕВИКИ

Ветвь гребневиков. Двусторонне-симметричных животных, вместе с книдариями и гребневиками, иногда относят к «эуметазоям». В результате некоторых молекулярных исследований 80 известных видов гребневиков размещены здесь как самые отдаленные родственники остальных, но это положение не окончательно.

Гребневики, присоединившиеся к нам на Свидании 29 – одни из самых красивых среди всех странствующих животных. Поверхностная схожесть заставила неправильно отнести их к категории медуз. Их обычно размещали в том же типе, который был известен как кишечнополостные, превознося их общую особенность – факт, что главная полость тела является также пищеварительной камерой. У них также имеется простая нервная сеть, как у книдарий, и их тела построены аналогично, всего из двух (оспариваемо) слоев ткани. Однако соотношение современных доказательств предполагает, что книдарии – более близкие кузены нам, чем гребневикам: иначе говоря, книдарии присоединяются к путешествию «перед тем», как присоединяются гребневики. Все же я не чувствую достаточной уверенности в этом, чтобы указать дату события.

Гребневик (Ctenophore) по-гречески означает «несущий гребенку». «Гребенки» – торчащие ряды похожих на волосы ресничек, взмахи которых толкают это изящное существо, вместо пульсирующих мышц, которые делают то же самое у поверхностно схожей медузы. Это не быстрая система поступательных движений, но она, по-видимому, работает довольно неплохо, не для активного преследования добычи, а для своего рода самостоятельного улучшения величины захвата, чего достигли медузы. Из-за их схожести с медузами и их нежной желеобразной консистенции гребневики известны в английском языке как гребенчатое желе (comb jellies). Их не много видов – всего лишь приблизительно 100 – но общее число особей не маленькое, и они служат украшением, по любым стандартам, всех океанов мира. Волны синхронных движений отзываются в рядах гребенок сверхъестественными переливами.

Слишком хороша для пояса богини Венеры (Cestum veneris).

Гребневики являются хищниками, но, как медуза, они рассчитывают на добычу, пассивно врезающуюся в их щупальца. Хотя их щупальца похожи на щупальца медузы, у них нет стрекательных клеток. Вместо них у них есть свои собственные клетки, коллобласты, которые выпускают своего рода клей вместо острых, ядовитых гарпунов. Возможно, мы могли бы представить гребневика как своего рода альтернативу медузе. Некоторые из них, однако, совсем не колоколообразны. Восхитительно красивый Cestum veneris является одним из тех редких животных, английское и латинское названия которых означают абсолютно одно и то же, пояс Венеры, и неудивительно: тело длинное, мерцающее, невесомая красивая лента, слишком хорошая для богини. Заметьте, что, хотя пояс Венеры является длинным и тонким, как червь, «червь» не имеет ни головы, ни задней части, а зеркально отражается в середине, где находится рот – «застежка» пояса. Он все еще радиально (или, точнее, двусторонне) симметричен.

СВИДАНИЕ 30. ПЛАСТИНЧАТЫЕ

Ветвь пластинчатых. Как и для Свиданий 28 и 29, порядок Свиданий 30 и 31 довольно неясен. Свидание 30 могло быть с пластинчатыми (представленными своим единственным видом, Trichoplax), или оно могло быть с губками. В настоящее время этот порядок по существу произволен. Было бы совсем не удивительно, если Свидания 30 и 31 пришлось бы переставить местами.

Изображение: Trichoplax adhaerens.

Вот загадочное небольшое животное: Trichoplax adhaerens, единственный известный вид во всем типе пластинчатых – что, конечно, не обязательно означает, что он всего один. Я должен упомянуть, что в 1896 году было описано второе пластинчатое из Неаполитанского залива и названо Treptoplax reptans. Однако его никогда не находили снова, и большинство экспертов полагает, что исключительный экземпляр был самим трихоплаксом. Молекулярные данные скоро смогут хорошо выявлять другие виды.

Трихоплакс живет в море и ни на что сильно не похож, не симметричен в любом направлении; немного похож на амебу, за исключением того, что сделан из большого количества клеток вместо всего лишь одной; немного похож на очень маленького плоского червя, за исключением того, что у него нет ни очевидной передней или задней части, ни левой или правой стороны. Крошечный половичок неправильной формы, возможно, три миллиметра в поперечнике, трихоплакс ползает по поверхности на маленьком, перевернутом вверх тормашками коврике из пульсирующих ресничек. Он питается одноклеточными существами, главным образом морскими водорослями, еще меньшими, чем сам, которых он переваривает через свою нижнюю поверхность, не захватывая их в свое тело.

Не очень многое в его анатомии связывает трихоплакса с любым другим видом животных. У него два основных слоя клеток, как у книдарий или гребневиков. Зажатые между двумя основными слоями, несколько сокращающихся клеток работают как самый близкий аналог мышц. Животное сокращает их последовательно, чтобы изменить свою форму. Собственно, эти два основных слоя клеток нельзя, вероятно, назвать спинным и брюшным. Верхний слой иногда называют защитным, а нижний – пищеварительным слоем. Некоторые авторы утверждают, что пищеварительный слой впячивается, формируя временную впадину для целей пищеварения, но не все наблюдатели видели это, и это, возможно, не верно.

У трихоплакса была несколько запутанная история в зоологической литературе, как рассказали T. Syed и B. Schierwater в недавней статье. Когда его впервые описали в 1883 году, трихоплакс, как считали, был очень примитивен; теперь он возвратил свой почтенный статус. К сожалению, он имеет поверхностное сходство с так называемой планулой, личинкой некоторых книдарий. В 1907 году немецкий зоолог по имени T. Крумбах думал, что он видел трихоплакса там, где он ранее видел личинок планул, и он расценил маленьких существ как измененных планул. Это не имело бы слишком большого значения, если бы не смерть в 1922 году В.Кукенталя, редактора авторитетного многотомного «Handbuch der Zoologie». К несчастью для трихоплакса, заместителем Кукенталя как редактора был тот же T. Крумбах. Трихоплакс был должным образом объявлен как книдария Кукенталя и Крумбаха, и это было скопировано французским аналогом, «Trait? de Zoologie», редактируемым П. П. Грассе (между прочим, сохранившим антидарвинистские симпатии спустя долгое время после того, как Дарвин отжил свой век). Это было также подхвачено Либби Генриеттой Хайман, автором выдающейся американского многотомного труда «Беспозвоночные».

С таким весом многотомных авторитетных источников, обрушившихся на него, какие шансы имел бедный маленький трихоплакс, особенно учитывая, что никто не смотрел на само животное больше половины столетия? Он томился как предполагаемая личинка книдарии, пока молекулярная революция не открыла возможность обнаружения его реальных родственных сходств. Независимо от того, что это, это – определенно не книдария. Предварительные данные от исследованной рРНК (см. «Рассказ Taq») показывают, что трихоплакс более отдален от остальной части животного мира, чем любая другая группа, кроме губок, и может случиться так, что даже губки ближе к нам, чем трихоплакс. У трихоплакса наименьший геном и самая простая физическая организация из всех многоклеточных животных. Он имеет только четыре типа клеток в своем теле, по сравнению с больше чем 200 в нашем. И у него, кажется, есть единственный Hox-ген.

Молекулярные генетические свидетельства ориентировочно указывают, что этот одинокий маленький странник присоединяется к нам на Свидании 30, возможно, 780 миллионов лет назад, «перед» губками. Но это – действительно чье-то предположение. Может случиться так, что Свидания 30 и 31 (губки) должны поменяться местами, когда трихоплакс – наш наиболее дальний кузен среди настоящих животных. Понятно, что теперь есть некоторое сильное лоббирование за трихоплакса, чтобы присоединить его к той избранной компании организмов, чей геном полностью секвенирован. Я думаю, что это произойдет, в этом случае мы скоро должны узнать, каково на самом деле это странное маленькое существо.

СВИДАНИЕ 31. ГУБКА

Ветвь губок. Со времен Линнея, животные («многоклеточные») были классифицированы как одно из царств жизни. Приблизительно 10 000 описанных видов губок обычно считаются очень рано отклонившейся ветвью, положение, подтвержденное молекулярными данными (однако трихоплакс, возможно, отклонился еще раньше). Меньшинство молекулярных таксономистов считают, что существует две линии губок, одна более близко связана с остальными многоклеточными, чем другая – подразумевается, что самые ранние многоклеточные действительно напоминали губок и были бы классифицированы как губки – но это чрезвычайно спорно.