Александра (СИ) - Ростов Олег

— Гишпанцы?

— Они.

— Тоже по твою душу?

— Тоже. Им не дают покоя мои знания насчёт новых земель. Это хорошо. Вопрос в том, что они хотят мне предложить, за получение новых знаний?

— А что ты хочешь?

— Пока сок гевеи. А там посмотрим. Тем более, я уже распорядилась, чтобы собирали одуванчики.

— Причём здесь одуванчики?

— Они могут заменить сок гевеи. Так что испанцам я намекну, что дорога ложка к обеду. И если они ещё будут медлить, то я могу потерять к ним интерес. И тогда отдам знания другим, за хорошую плату. — Мы немного помолчали. Потом я, глядя в глаза мужу, продолжила. — Ваня, ты слышал уже, что в Ливонии сосредотачиваются войска?

— Слышал. И то, что там какой-то немец, которого боятся итальянцы. Наёмник, мясник и головорез.

— Всё верно. Но по мимо всего, он хороший военачальник. Прекрасный тактик.

— Как я понимаю, ты хочешь идти туда, на границу с Ливонией?

— Да.

— Я пойду с тобой.

— Нет. Ты пойдёшь на юг, к Дону.

— И не подумаю. Саша!

— Тихо. Сын спит. Иван, крепость должна быть построена кровь из носу. И ты это сделаешь. — Он отрицательно покачал головой. — Сделаешь, муж мой. Я очень на это надеюсь и верю в тебя. Пожалуйста, Ванечка. — Обняла его и стала покрывать его лицо поцелуями.

— Саша, я и так на многое закрываю глаза. Но так нельзя.

— Можно. Есть такое слово «НАДО». Понимаешь, Ванечка? Надо! Так надо. Нам хотелось бы по другому. Но не всегда бывает так, как мы хотим. Часто нам приходится делать так, как надо. Тебе нужно ехать к Дону. Мне нужно ехать к границе с Ливонией. Знаешь, есть такая песня, она начинается так: «Дан приказ ему на Запад, ей в другую сторону, уходили комсомольцы на Гражданскую войну. Уходили расставались, покидали отчий край. Ты мне что-нибудь родная, на прощание пожелай. И родная отвечала: я желаю всей душой, если смерти, то мгновенной, если раны не большой. А всего сильней желаю, я тебе любимый мой, чтоб со скорою победой возвратился ты домой…»

— Кто такие комсомольцы? И что это за Гражданская война?

— Это не важно. Важен посыл этой песни.

— Но на Запад, на закат идёшь ты. А я иду на полдень.

— И это тоже не важно. Каждый из нас будет делать то, что он должен сделать. Ванечка.

— Откуда же ты взялась на мою голову, такая неугомонная, Саша?

— Ты сам сделал выбор, Ваня. Я тебя не заставляла. И никто тебя не заставлял.

— Я знаю, Саша. Я не ропщу. Но до этого, мы всегда были вместе, а сейчас мы будем далеко друг от друга.

— Я не думаю, что это продлится долго. Уверена, что мы одержим победу. Я свою, а ты свою. Всё будет хорошо, Ванечка.

— И ты родишь ещё детей? Мне одного сына мало.

— Ну, это как ты будешь стараться. — Я улыбнулась. Он тоже…

Через два дня за мной прислали из Кремля гонца.

— Проходи. — Сказал Великий Князь. Он стоял возле стола, на нём была карта. Взглянув, поняла, что это карта западной границы с Ливонским Орденом.

— Что случилось, Государь? — спросила его.

— Я же просил, наедине называй меня просто Василий.

— Извини. Так что случилось?

— Ливонцы начали вторжение. Взяли пограничную крепость. Вот здесь. Гарнизон и жители, кто не успел уйти истреблены. — Я опять взглянула. Это было севернее пограничной крепости бояр Вяземских километров на двадцать. Очень плохо. — Ядром их войска является этот Георг.

— Значит, под прикрытием ливонцев, фактически вторжение начали имперцы? Хотя формально Ливония не является частью Священной Римской империи?

— Они. Это ещё не всё. Верные люди доносят, ляхи с литвинами сосредотачивают армию в 30 тысяч, на направлении Невеля и Великих Лук. А у меня там серьёзных сил нет. Все брошены на юг, против татар и ногаев.

— Тогда ничего не остаётся, как идти мне. Формально отрядами будет командовать князь Воротынский… Подожди, Василий. Наша тактика будет не сходится с ними лоб в лоб и кровавая сеча. Нет. Мы попробуем другое. Война на дистанции пушечного выстрела. Нанесение максимального урона противнику до того момента, пока он не начнёт разбегаться, пытаясь спрятаться от льющейся на него смерти с верху. И только тогда вперёд пойдёт поместная конница, ратники. На добивание.

Василий походил по комнате. При этом недовольно посматривал на меня. Наконец спросил. Правда не то, чего я ожидала.

— Как чувствуешь себя, Саша?

— Ты о чём, Василий?

— Ты же сына родила. Нормально ли перенесёшь поход?

— Всё хорошо, Василий. Спасибо, что спросил. Я всё вынесу. Я сильная. Да и время уже достаточно прошло. Хотя да, сын крупный был. Пришлось постараться. — Я улыбнулась. Он тоже. Кивнул мне.

— Ладно. Иди. Я дам тебе из личного резерва три тысячи конницы. Больше у меня нет. Даже в Москве останется меньше, чем я тебе даю. Повеление о повиновении и подчинении всех полков и гарнизонов крепостей на границе с Ливонией я тебе выдам.

— Василий, не на моё имя. На имя князя Воротынского.

— Я помню.

— И я заберу всю свою артиллерию. А так же весь припас — порох, картечные заряды, шрапнельные. Ядра мне не нужны. Они там будут бесполезны. Я ещё заказала мастерам сделать книппеля.

— А это что такое?

— Две полусферы соединенные цепью. То есть берётся ядро, распиливается пополам и эти половинки скрепляются цепью. Дальность стрельбы не такая и большая. В основном её лучше всего применять во флоте, для поражения такелажа вражеских кораблей, то есть мачт, парусов и прочего. Но в нашем случае будем использовать их против пехоты и конницы на близкой дистанции. — Василий смотрел вопросительно. Стала ему пояснять. — В момент выстрела из пушки, две половинки ядра вылетая из ствола, как бы раскрываются, разлетаясь в стороны и натягивают цепь, которой соединены. В итоге всё это летит, вращаясь вот так. — Показала Князю круговыми движениями рук полёт книппеля. — И всё, что встречается на пути разрывает и разрубает на куски. Такой книппель с лёгкостью перерубает мачту морского корабля. А там мачты делают толстыми и крепкими, чтобы выдержали тяжесть парусов и давление ветра. Вот и представь, что будет, если такой книппель врубится в плотные ряды пехоты. Или в конную лаву.

Василий, глядя на меня округлившимися глазами, покачал головой.

— М-да, Саша. Сколько в тебе способов душегубства кровавого!

— Много, Василий. Но всё это на пользу отчины твоей.

— Ладно. Заказала, значит заказала. Забирай всё, кроме запаса гарнизона города.

— Конечно.

— Сколько тебе надо времени, чтобы собраться?

— После завтра готова выступить.

— Ну что же. Тогда собирайся… Поснедаешь со мной?

— Да.

Пока он потчевал меня разносолами, разговаривали о разных делах. Как идёт обучение кадетов? Что ещё я запомнила из старинной карты?

— Василий, я тебе ещё раз говорю, каменный пояс надо тебе брать под свою руку. Там есть всё. И медь, и железо, и олово, и свинец, и золото, и серебро. Много всего. Это настоящая кладовая. И ставить там железо и медеплавильные заводы.

— Заводы?

— Да. Там будут плавить руку и лить пушки, ядра. Делать картечные и шрапнельные снаряды. Делать другое оружие. Да и для хозяйства сколько можно всего там изготавливать. Мы вот с Еленой думаем над одной вещью. Она очень нужна, вот как раз на таких заводах.

— Что за вещь?

— Мы её назвали паровой машиной. Механизм такой. Я помню чертёж такой машины. В движение её приводит обыкновенный водяной пар.

— Пар? Да ты что⁈ Как пар может что-то двигать?

— Не скажи, Василий. Может, ещё как может. Но пока говорить об этом рано. Если получится, сам всё увидишь.

Когда прощались, он как обычно взял мою голову в ладони, поцеловал в лоб.

— Иди, Александра. Благословляю тебя. Береги себя. Возвращайся живой, поняла меня?

— Поняла, Василий. Я пока умирать не собираюсь. Слишком молода для этого.

Когда шла по великокняжеским палатам, мне встретилась какая-то дородная боярыня. Одетая как матрёшка.

— Боярыня Вяземская?