Неомифы (сборник) - Григорий Неделько

Пропустив это замечание мимо ушей, Настя продолжила рассказ — кажется, диалог с сослуживцем ее заинтересовал-таки.

— Этой крале повезло, что в снорка превратилась. Они, знаешь, какие живучие. Вообще много в её жизни везения: сначала Разлом прекратил Волны испускать (как раз вовремя), затем еда нашлась… Ну, что ты на меня смотришь удивлённым сусликом? Жила она — а вернее, существовала — на отшибе, в заброшенной лаборатории. Там холодильники и склад ломились от жрачки… Хотя, подозреваю, питалась она не только консервами… А самое главное, спецназовцы, когда прочёсывали район — глухой, надо сказать, райончик… так вот, спецназовцы нашли в покинутой лаборатории эту бабу. Беременной, на девятом месяце. От запасов провизии к тому времени мало что осталось. Если б не случайность… точнее даже, вереница случайностей, не видать ей белого света. Отдала бы богу душу: или от родов, или от голода. Видимо, ангел-хранитель её постарался… А ещё я слышала, — шёпотом добавила Настя, — что изголодавшиеся снорки детишек своих…

Лёня поднял руку в предупреждающем жесте.

— По-моему, пора тебе остановиться.

Настя спохватилась.

— И правда. Заговорил ты меня…

— А с ребёнком-то что?

— Да здоровый ребёнок. Крупный, горластый. Только странный немного: густой пух на ручках с ножками и зрачки вертикальные, точно у зверя какого… Ладно, побежала я: может, успею-таки перекусить до конца перерыва.

— Ага, пока.

Лёня покачал головой, дескать, чего только не бывает на свете. Жизнь — штука сложная и непонятная. Интересная. Но больно запутанная…

Он вернулся на рабочее место, поудобнее устроился в вертящемся кресле.

Не так давно, когда волновая активность уже прекратилась, Украинское Содружество возобновило продвижение спорта в массы. Впервые после Катаклизма. Безусловно, прежних масштабов спортивное движение пока не достигло, однако развивалось оно активно. В столице, Киеве, проводились первые футбольные матчи. На итог одного из них Лёня поставил немалую сумму: заключил с шефом пари на победителя. Как раз сейчас по радио должны были объявить результат игры…

Чтобы не упустить ни слова, охранник потянулся к ручке настройки, увеличил громкость и, откинувшись на спинку кресла, стал расслабленно слушать знакомый, неторопливый голос диктора.

(Март, апрель 2013 года)

Клетка открыта (Соавтор — Сергей Решетняк)

Когда дверь мостика закрылась, капитан Выхин закурил. Сработала автоматика, унося сигаретный дым в вентиляцию.

— Не залить горючку! — воскликнул он. — Театр абсурда… А впрочем, стоит ли удивляться после случая с 75-м?

Старший помощник Алексеев беспомощно развёл жилистыми руками.

— Хорошо хоть ракетой по нему не попали, — попытался найти он положительную сторону.

— Да, — иронически согласился Выхин. — Просто здорово, что в космопорту работают не только пьяницы, но и люди с ужасным глазомером.

— Юра, лучше, если бы сбили?

— Лучше, если бы залили!

Капитан «Грузолёта-31» вспомнил осоловелые глаза заправщика.

— Ладно. — Выхин постарался отвлечься. — Где ближайшая КЗС?

— В соседней галактике, — вяло отозвался Алексеев. — Мы туда не долетим. А свободных дозаправщиков у них нет: уже узнавал.

Командир, рослый плечистый мужчина, прошёлся взад-вперёд. Горючее в основном баке на исходе, а в дополнительном, благодаря халатности работников космпорта, с самого начала пусто. Но откуда взялась «пробка»?

— Насчёт того затора не выяснил? — спросил Выхин.

— Кошта общался с другими «водителями». Вроде бы там звезда взорвалась, и для безопасности движение остановили.

«Десять часов на одном месте, — с негодованием подумал капитан. — Десять! Хотя мы отключили двигатели, регистратор и парочку систем, остальные-то всё равно работали на горючке. Свет, столовая, медицинский отсек, туалет с душем… А потом ещё крюк пришлось делать, тратя скудные, как выяснилось, топливные резервы».

— Эх, обратились бы к космической полиции, — вслух рассуждал Выхин. — Глядишь, сделали бы для нас исключение.

— Угу. Но кто ж знал?

В этом-то и проблема: никто никогда ничего не знает.

— Как вернёмся домой, — мрачно проговорил Выхин, — предложу комитету отменить межгалактические трассы и дороги. Пусть корабли свободно летают по космосу.

— Поддерживаю. Где подписаться?

— Привет, ребята, — с французским акцентом сказала подошедшая тихо Жюли. — Чем озабочены?

Алексеев подтолкнул капитана локтём и шепнул на ухо:

— Повезло нам всё-таки с новым экспедитором.

Выхин лишь отмахнулся.

— Горючее заканчивается, — известил он.

— Как это? — удивилась Жюли.

— А вот так: не залили.

— Странно…

— Нет, очень даже обычно. — «Это меня и бесит больше всего!» — пронеслось в голове у Выхина.

— А кораблезаправочных станций в этой галактике нет, — добавил Алексеев.

— Проблема. — Экспедитор замолчала, но вскоре продолжила: — А что если сесть на какой-нибудь планете поблизости и заказать экспресс-доставку топлива с Земли-7? Горючее нам должны даром отдать, я считаю.

— И я тоже. Но важно, как считают они сами. — Выхин вздохнул. — Ладно, хватит трепаться. Гена, сообщи экипажу «приятную» новость. Груз давно на месте, так что, Жюли, отдыхай. А я на капитанский мостик, сажать корабль. Надеюсь, хоть тут судьба нам подножку не подставит.

Единственная планета, которая находилась в пределах досягаемости, оказалась не занесена на звёздную карту. Корабль уже дважды летал этим маршрутом, но экипаж не обращал внимания на маленький, по космическим меркам, шарик. Во время их приземления планету укутывали тёмно-серые кучевые облака, отчего та напоминала футбольный мяч, покрытый густым слоем грязной пены для бритья.

— Ни черта не видно! — пробормотал смуглый пилот Кошта.

Громко запиликал регистратор: система обнаружила в стратосфере мощное излучение.

— Техника какие-то лучи засекла, — обратился Кошта к Выхину. — Сейчас определяется с классом.

— Радиоактивные?

— Пока не знаю, но обычно прибор их моментально распознаёт.

— Тогда не заморачивайся.

Кошта снова взглянул на обзорный монитор. Облака, сплошные облака. Толстые, словно бегемоты, и такие же ленивые — с места не двигаются. Пилот хотел разогнать их с помощью встроенного в корпус «Грузолёта» оборудования. Однако оно тоже функционировало на топливе, и португалец передумал.

Корабль продолжал плавно снижаться, с каждой сотней метров всё медленнее. Регистратор показывал, что до поверхности немногим более двух километров. Теперь не врезаться бы в гору, если здесь, конечно, есть горы.