Олимп - Дэн Симмонс

Первичный интегратор предпочел говорить вслух вместо того, чтобы воспользоваться общей линией. В помещение накачали нормальное земное давление: оно особенно подходило европейцам, да и прочие моравеки спокойно его переносили. Громкая речь придавала встрече более доверительный характер, нежели болтовня по общей линии, но и не намекала на личные секреты, как личный луч.

— Женщина, которая требовала доставить Одиссея, еще как-то напоминала о себе? — спросил Орфу.

— Нет, — как всегда мелодичным, тонким голоском ответил Чо Ли, грузный штурман со спутника Каллисто. — Однако мы направляемся именно туда, откуда поступили сигналы.

Чо Ли пробежал манипулятором-щупальцем по карте, и над столом появилась крупная голограмма Земли. Вокруг ярко светились кольца; бесчисленные искорки перемещались с запада на восток вдоль экватора и с севера на юг вдоль колец.

— Изображение дается в реальном времени, — промолвила крохотная серебряная коробочка на тонких паучьих лапках, заключавшая в себе амальтеянина по имени Ретроград Синопессен.

— Я, конечно, способен считывать информацию с общей линии, — вмешался иониец. — И вас я «вижу» благодаря отраженным радиолокационным сигналам и инфракрасным сканерам. Однако на голограмме могу кое-чего и не разглядеть, потому как слепой, и все такое.

— А я тебе все расскажу, — вызвался Манмут.

И подключив друга к личному лучу для высокоскоростной передачи информации в сжатом виде, принялся описывать парящее над штурманским столом объемное изображение бело-голубой планеты с яркими экваториальным и полярным кольцами, что скрещивались поверх океанов и облаков. Отдельные объекты, из которых они, эти кольца, состояли, блестели на фоне черного космоса.

— Какое увеличение? — осведомился краб.

— Не более десяти, — промолвил Синопессен. — Уровень слабого бинокля. Мы приближаемся к орбите земного спутника, хотя Луна и находится сейчас по ту сторону планеты от нас. Скоро прекратим взрывать ядерные бомбы и перейдем на ионный двигатель. Незачем напрашиваться на лишние неприятности. Скорость уже упала до десяти километров в секунду и продолжает снижаться. Полагаю, в последние два дня вы испытали на себе одну целую двадцать пять сотых земного притяжения.

— А как Одиссей перенес дополнительную нагрузку? — полюбопытствовал Манмут.

Он целую неделю не видел единственного оставшегося человека на борту «Королевы Мэб». Европеец надеялся, что Хокенберри квитируется обратно, однако по сей день этого не произошло.

— Прекрасно, — пророкотал ганимедянин Сума Четвертый. — Правда, почти не покидает своей каюты; впрочем, это его обычное поведение.

— Он говорил что-нибудь о послании, которое мы получили по мазеру? — продолжал иониец. — Насчет этих слов: «Доставьте ко мне Одиссея»?

— Ничего, — откликнулся Астиг-Че. — Только сказал, что не узнает женский голос, что это не Афина, не Афродита и не любая другая из небожительниц, которых он встречал.

— Откуда исходил сигнал? — спросил Манмут.

Активировав яркую лазерную указку в манипуляторе, Чо Ли указал на пятнышко в полярном кольце, ползущее к южному полюсу на обратной стороне прозрачной планеты.

— Увеличить изображение, — приказал штурман искусственному интеллекту «Королевы».

Точка словно выпрыгнула из голограммы, мгновенно заместив собой Землю. Это оказался город, имеющий форму примитивной гантели; длинные стеклянные башни, шары, купола, витые шпили, арки — все состояло из металлических брусьев, мутного оранжевого стекла и света. Манмут вкратце пересказал все, что видит, своему другу.

— Перед нами один из крупных искусственных объектов планетарной орбиты, длиной около двадцати километров, — проговорил Ретроград Синопессен. — Его приблизительно можно сравнить с Манхэттеном до затопления. Судя по всему, внутри находится камень и тяжелое металлическое ядро — возможно, захваченный астероид, обладающий собственным, хотя и маленьким, притяжением.

— Каким именно? — поинтересовался Орфу.

— Примерно десять сантиметров в секунду, — сказал альматеянин. — Достаточно, чтобы человек или неусовершенствованный «пост» не свалился прочь и не умчался в космос после неудачного прыжка, зато при желании мог бы парить, когда ему только вздумается.

— Довольно похоже на Фобос, я имею в виду размеры и гравитацию, — заметил капитан подлодки. — Есть хоть какие-нибудь догадки, кто там живет или чей голос до нас долетел?

— Постлюди возвели орбитальные города более двух стандартных тысячелетий назад, — сообщил первичный интегратор Астиг-Че. — Как вам известно, моравеки считали этот вид уже вымершим: последние радиосигналы умолкли где-то в середине указанного срока, наши астрономы не видели ни одного корабля в окололунном пространстве, не наблюдали следов какой-либо деятельности на Земле, однако не исключено, что часть популяции выжила. Или переродилась.

— В кого? — спросил иониец.

Астиг-Че ответил самым что ни на есть устарелым, загадочным, но чрезвычайно выразительным человеческим жестом: пожал плечами. Манмут взялся было объяснять происходящее другу, но тот, по его словам, уже уловил движение посредством радара и чутких инфракрасных датчиков.

— Позвольте изложить последние полученные нами данные, прежде чем будет принято решение о спуске «Смуглой леди» на орбиту, — промолвил главный первичный интегратор и опустил на штурманский стол весьма человеческую с виду ладонь.

Голограмму орбитального острова сменило уменьшенное изображение Земли и Марса, связанных между собой мириадами голубых, зеленых и белых нитей. Внизу проступили туманные колонки данных. Казалось, планеты опутала сеть обезумевшего паука; вот только паутина пульсировала и росла на глазах, выпуская все новые нити, которые точно по собственной воле спутывались крепкими узлами. Маленький европеец поспешил поделиться информацией с невидящим другом.

— Все в порядке, — откликнулся тот. — Я подключился к банку данных. Это почти то же самое, что смотреть на графики.

— Мы с вами наблюдаем картину квантовых процессов за последние десять стандартных дней, — произнес Чо Ли. — Нельзя не заметить, как возросли — почти на десять процентов — их активность и нестабильность. В ближайшее время наступит критическая стадия…

— Насколько критическая? — осведомился Орфу.

Астиг-Че повернулся к большому ионийцу лицом-забралом.

— Достаточно критическая. При нынешнем уровне нестабильности мы встанем перед выбором уже через неделю. Если положение ухудшится, то еще раньше. Нельзя подвергать угрозе целую солнечную систему.