Семь месяцев бесконечности - Виктор Боярский

Недоумение вызывало место, выбранное пилотом «Адвенчера» для размещения склада. Чтобы попасть к нему, нам пришлось отклониться от курса примерно на две мили и потерять метров сто высоты. Чем это было обусловлено, непонятно. С тем же успехом — я имею в виду незанесенность склада снегом — его можно было бы расположить и повыше, прямо на нашем маршруте, но это все из области пожеланий для будущих экспедиций. А пока склад был перед нами, и мы подошли к нему примерно в час пополудни.

Сортировка продовольствия, упаковка нарт, заправка канистр горючим отняли часа два. Мы даже успели быстро перекусить, быстро потому, что довольно здорово подмерзли, пока возились со складом. Упаковав на каждые нарты по семь ящиков с кормом для собак и по два ящика с продовольствием, чего должно было хватить на три недели, мы решили подняться на плато и там разбить лагерь. На карте этого района прямо впереди нас были обозначены трещины. Чтобы обойти их, мы двигались мили две в восточном направлении, а затем повернули к югу. Вопреки нашим опасениям, несмотря на тяжело груженные нарты, собаки бежали резво. Более того, упряжка Уилла по-прежнему сохраняла очень высокий темп, и складывалось такое впечатление, что им абсолютно все равно, сколько весят их нарты, но Уилл все-таки слез с облучка и пошел на лыжах рядом, как и все остальные.

Часа за полтора до остановки у меня вновь сломалось крепление, причем опять левое. На этот раз оно проработало всего 400 миль, то есть втрое меньше, чем предыдущее — наверное, сказались более суровые условия эксплуатации их на застругах, особенно в последнее время. Чтобы не терять времени на перестановку креплений, я предложил Джефу его упряжке выйти вперед, но Уилл нашел другой выход: он с готовностью снял свои лыжи и предложил их мне. Я, по достоинству оценив его благородство, вновь занял лидирующую позицию, а Уилл — понравившееся ему место на облучке. Собаки справились и с этой задачей и пошли за мной в очень высоком темпе, так что вскоре пришлось остановиться, поджидая отставшую упряжку Кейзо и Этьенна.

Впереди по курсу виднелась уходящая в юго-восточном направлении горная цепь, состоящая из нескольких красивых остроконечных пиков, разделенных характерными седловинами снежных перевалов.

У нас было две возможности выбраться отсюда: или преодолеть один из этих перевалов, или обойти горную цепь с востока. Первый путь был труднее, но короче, и мы склонялись именно к этому варианту и поэтому держали курс на перевал между самым высоким пиком этой горной цепи — пиком Кинг — и другим, более низким, находящимся к востоку от него безымянным пиком. Отсюда с нашей позиции перевал выглядел достаточно крутым, и нам необходимо было подойти ближе, чтобы оценить свои возможности его форсировать. Дело в том, что Майкл еще в базовом лагере говорил нам, что можно подняться на плато, обходя пик Кинг справа, как он и сделал в прошлом году, когда шел к Полюсу на снегоходах. Но одно дело снегоход, а другое — собаки, хотя наш небогатый опыт сравнительной эксплуатации собак и снегохода в одинаковых условиях в первые дни после выхода из базового лагеря продемонстрировал абсолютное преимущество собак. Генри, который много раз летал в этом районе, рекомендовал подниматься на плато, обходя пик Кинг слева. Вооруженные этими двумя взаимоисключающими рекомендациями двух авторитетных людей, а также собственным опытом и верой в успех, мы двигались в направлении красиво освещенного пика Кинг, названного так из-за сходства его зубастой вершины с королевской короной.

Ждать упряжку Кейзо и Этьенна пришлось довольно долго: минут двадцать пять. Когда мы пришли в лагерь, я подошел к Уиллу и попросил его уступить на время одну из своих собак Кейзо, чтобы как-то выровнять скорости. Но Уилл как отрезал: «Это невозможно, мои нарты самые тяжелые». Это было действительно так, особенно когда Уилл сидел на них верхом, но видя, что он свою позицию не изменит, я отступил. Надо было максимально быстро облегчить нарты, и мы с Этьенном с воодушевлением принялись за выполнение этой благородной миссии, для чего приготовили себе королевский или, точнее, кинговский ужин — как-никак чем больше мы съедим, тем легче собакам, которые тоже, отчасти из этих соображений, получили двойную порцию корма. Теперь, кроме обычного снежного душа по утрам, я еще совершал перед сном небольшую прогулку босиком по снегу, чтобы остудить и вымыть натруженные ноги. Несмотря на многократные приглашения, Этьенн отказывался ко мне присоединиться, уверяя, что он вполне уютно чувствует себя в шерстяных носках. Вот и сегодня, предупреждая мою атаку, он нырнул в спальный мешок, заслоняясь от меня надежным щитом «Монд дипломатик».

Вечером вместо радиосвязи, которая не состоялась из-за плохого прохождения, обсуждали с пришедшим к нам в гости Уиллом планы последующих экспедиций. Уилл собирался в Канадскую Арктику, Этьенн — на вулкан Эребус, а я — в Шувалово.

Засыпать было приятно, прямо как в субботу после тяжелой недели, и как это часто бывает по закону подлости, именно сейчас я просыпался много раз за ночь и под утро, но легко засыпал снова. В итоге проснулись одновременно с Этьенном около половины десятого. Несмотря на яркое солнце, по-прежнему дул пронзительный юго-восточный ветер и поверхность ледника насколько хватало глаз курилась легкой поземкой. Было тепло — около минус 22 градусов.

Джеф застал нас за завтраком. Он относится к той породе людей, которые не любят, да и не умеют отдыхать. Вот сегодня, спрашивается, для чего было просыпаться в 7 часов и будить при этом Кейзо? Никто не знает, кажется, даже сам Джеф, но с утра он развил бурную деятельность по определению наших координат, все еще не слишком доверяя «Аргосу». Сейчас он интересовался у Этьенна, на сколько наши часы отстают от Гринвича. Попытались поймать сигналы точного времени, хотя, по-моему, все были уверены, что наши экспедиционные часы установлены по времени Пунта-Аренаса, а это соответствовало разнице в 3 часа по сравнению со временем по Гринвичу. Джеф хотел в этом убедиться самолично и приготовился засекать время, но, кроме шума эфира и какой-то нечленораздельной речи, наш приемник не уловил ничего. Пришлось Джефу согласиться с тем временем, какое мы имели. Не успели мы прикончить завтрак, как в палатку заглянул разбуженный своим неугомонным соседом Кейзо. Он официально пригласил нас с Этьенном в 6.30 в свою палатку попробовать настоящего сакэ, небольшую бутылочку которого мы отыскали в последнем продовольственном складе. Часа два я занимался восстановлением своих войлочных носков, накладывая фигурную нейлоновую заплату на продранные пятки.