Скриптер - Сергей Соболев

Время, между тем, шло; наручный хронометр отсчитывает последние минуты из отведенного им — на все, про все — часа. Павел Алексеевич

пробовал менять положение руки; затем перенес хронометр еще ближе к стене и попытался повторить все сызнова…

Сейчас он сам себе напоминал незадачливого рыбака, который ждет поклевку, забросив удочку с наживкой в загрязненный, зараженный радиацией, лишенный всяких форм жизни водоем.

Итак, прибор времени не реагирует на его действия; панель — не открывается.

Что это означает?

В сущности, очень простую и очень неприятную вещь. В том мире, куда они втроем попали, пройдя через выстроенный не без труда переход из Ближней дачи, Московской редакции не существует.

Это умозаключение, в свою очередь, дает основания предполагать, что в данной — еще не до конца проявленной — реальности проект «Третий Рим», за программную и содержательную поддержку которого отвечает на своем участке именно Московская редакция, заблокирован или закрыт; механизм управления разрушен, пароли, доступы во временные каналы — аннулированы.

Павел Алексеевич вернул хронометр в двойной футляр, а его, этот футляр, положил в сумку. Задернул молнию, проверил липучки.

Затем вдруг замер…

Как у большинства тех, кто имеет проблемы со зрением, — хотя его случай не совсем типичен, но все же — у него сильно обострен слух.

Он предположил, что поблизости происходит что-то неладное еще за несколько секунд до того, как прозвучало тихое «тсссс…».

Николай, убедившись, что его подопечный предупрежден об опасности — или же сам ее уловил еще прежде него — потянул за рукоять «глок» из кобуры…

И стал смещаться к той двери, — к проему — в которую минут пять-шесть тому назад прошли Сотник и его однокашник, местный командир.

Возможно, Назаров не расслышал на фоне прочих звуков хлопков тихих спецназовских стволов… Но на действия Сотника он среагировал мгновенно; вот что значит — одна школа!

Алексей движением плеча избавился от тулупа. Сдернул с плеча «АКСУ» со сдвоенным рожком. Снял с предохранителя. Встал так, чтобы, наблюдая, контролируя и дверной, и оконный проемы, — оба глядят пустыми глазницами во двор этого бывшего строения — самому не находиться на виду в этом открытом с обеих сторон коридоре…

В проеме, лишенном рамы и самой двери, появился чей-то силуэт!..

Второй попытался проникнуть в коробку через оконный проем; его фигура четко проявилась — на чуть более светлом фоне — в пустом квадратном провале.

— Ста-аять! — рявкнул Назаров. — Пароль?!!

Сотник не столько увидел, сколько предугадал дальнейшее. Тот, что пытался проникнуть в здание через пустой дверной проем, сдернул с разгрузки гранату!..

Но выдернуть чеку не успел: Валерий с четырех или пяти шагов всадил в него несколько пуль из своего «глока»!

Ударив по ушным перепонкам, прогремела автоматная очередь! Поток свинца — Назаров стрелял почти в упор! — снес, опрокинул наружу того, кто показался в оконном проеме!..

Правее них, там, где коридор делает поворот под девяносто градусов и заканчивается у другого оконного проема, прозвучало еще несколько сухих резких щелчков! Сотник метнулся в ту сторону! Возле угла присел на корточки, затем осторожно высунулся…

— Свои! — подал приглушенную реплику Николай. — Не подстрели!.. Ну что, началась веселуха?!

Он сдернул с «лифчика» гранату. Прежде, чем метнуть «эфку» в окно — во дворе могут быть еще кто-то из этой компании — предостерегающе крикнул:

— Леха, Валера… берегись!!

Лопнул взрыв! А следом, как будто именно брошенная одним из спецназовцев граната сорвала с козырька акустическую лавину, спровоцировала ее сход, по ушам ударила дикая какофония звуков!

Что-то рвануло совсем неподалеку; качнулась под ногами земля, посыпались куски штукатурки! И вновь с оттяжкой — после короткого истошного воя — лопнул сильный взрыв!! Еще один!..

— Минометы… мать их! — крикнул Назаров. — С той стороны, из-за баррикады шарашат! Подогнали, видно, на тачках… Позиция у них где-то возле готической церквухи!!

— А что… эта церковь в начале переулка все еще цела?!

— Сами удивляемся!.. Это единственное здание, что уцелело во всей округе!! Эге… Навесняком сюда кидают… так что — берегись!!

— Из «васильков» лупят?! [107]

— Ага, они самые!..

В коридор со стороны переулка вбежали пятеро или шестеро бойцов — они то ли решили укрыться в коробке от начавшегося минометного обстрела, то ли прибежали, привлеченные звуками стрельбы.

— Двое — на второй этаж! — скомандовал им командир. — Остальные к окнам! Держите под огнем двор! Мы тут нескольких зверушек положили!..

Через проем в торцевой стене в коробку влезли еще двое бойцов с опознавательными знаками в виде трехцветных нарукавных повязок. За спиной у одного разматывающаяся катушка с проводом; в правой руке, подвешенная на ленте или бинте, коробка полевого телефона. Другой, тот, что перемещается в паре со связистом — ба, да это уже знакомый им младший брат Назарова! — на ходу разговаривает с кем-то по телефону.

— Бегом ко мне! — увидев брата, крикнул Назаров. — Связист, соедини с нашими минометчиками!

— Зверье накапливается по ту сторону баррикады! — хрипло выкрикнул парень, передавая старшему брату трубку. — Готовят атаку!

Со стороны переулка через проемы в коробку злобно фыркая, рикошетно щелкая по стенам, залетают осколки взрывающихся в переулке мин! Сотник, пригибаясь, перебежал по коридору к тому помещению, где первоначально происходил их разговор с Назаровым. Здесь он нос к носу столкнулся с Николаем. Тот, в свою очередь, передав позицию у оконного проема кому-то из появившихся при звуках ближнего боя бойцов Назарова, метнулся к подопечному (укрывшемуся здесь же, в соседней комнате, не имеющей оконных проемов, сверху также защищенной уцелевшим перекрытием второго этажа, а потому относительно безопасной при обстреле).

— Ровно две минуты! — крикнул Сотник.

— Две минуты! — почти в унисон с ним выкрикнул второй спецназовец. — Павел Алексеевич… пора на выход!

Кроме звуков минометного обстрела — и усилившейся перестрелки — появились и другие… И, надо сказать, то были очень тревожные звуки!

Воспринимающийся вначале как стрекот, теперь уже отчетливо слышен звон винтов скользящих под низкими багровыми облаками «вертушек»!

— Воздух!! — крикнул кто-то неподалеку от простенка, в котором укрылись изготовившиеся к броску спецназовцы и опекаемый ими мужчина. — «Апачи»!! [108]

— Воздух!.. Вертушки!.. В укрытия!!

Эти предупреждающие выкрики доносились, казалось, отовсюду. Стылый декабрьский воздух, насыщенный запахами гари и копоти, теперь уже ощутимо вибрировал; и вот уже над головами, на высоте не более сотни метров, наполняя округу грохотом винтов, пронеслась пара ударных вертолетов!..

Николай едва ли не силком втиснул подопечного в угол, образованный уцелевшим фрагментом внешней стены и внутренней перегородки. Сам же прикрыл его своим телом — хоть какая-то, но защита!..

— Одна минута ровно! — сообщил Сотник своим спутникам. Затем, напрягая голос, крикнул. — Назаров!! Нам пора уходить!!!

— Добро, Валера… прикроем!!

— Садите по вертушкам! Из «граников»! Да хоть из ракетниц!!!

— Зачем из ракетниц?! — донеслось откуда-то сверху, через провал в межэтажном перекрытии. — У нас найдется, чем угостить эти долбанные вундервафли!

Вновь ощутимо качнулась земля!

Рвануло так, что Сотника, сидевшего на корточках под защитой стены, опрокинуло ворвавшейся в коробку взрывной волной; его швырнуло на бок! Уши заложило; в голове протяжный звон, — на одной высокой ноте! — во рту металлический привкус крови. Один из «апачей», похоже, выпустил пару НУРсов вдоль переулка!

— Т-тридцать с-секунд! — натужно прохрипел Валерий, пытаясь хоть что-то разглядеть в окутавшей его пелене дыма и поднятой взрывами взвеси.

— А не по вашу ли душу, Валера, явились эти «ангелы»?! — донесся сквозь грохот голос Назарова. — Ниче… я сейчас!.. у нас парочка «игл» в заначке имеется… прикроем вас!!

Второй вертолет — AH-64D «Апач Лонгбоу» — завис в ночном небе! И всего-то в полусотне метров от покрытой ледяной коркой баррикады, разделяющей этот некогда тихий покойный переулок на две части!..

Этот черный ангел смерти, почти невидимый в вихреобразных облаках, вздымаемых винтами, висел так на одном месте секунд десять или немногим более. Острый нос его наклонен под углом к земле; он, подобно матерому хищнику, словно вынюхивает там, в расположенных по обе стороны заледенелого желоба, или каньона с вмерзшими во вспаханную свинцом и взрывчаткой землю остовами машин и трупами останках зданий какую-то поживу…