Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Сиди тихо! — велел Вепуат, прижимая его локоть к столу. — Вот так. Пусть лежит в холодке. Лезь в перчатку, теперь можно. Пальцы только надо зафиксировать… и всю ладонь держать наверху и не трясти. Сиди тихо, я выдвину фиксаторы.

— Ты ещё и медик? — Гедимин наблюдал за его манипуляциями, щурясь от неприятного зуда под кожей. Кости уцелели, ссадины уже затягивались, но все сосуды и волокна, лопнувшие внутри пальцев, до сих пор ныли и, срастаясь, ещё и чесались. «Чувствительное место. Достанет оно меня без анестетиков. Хоть из станнера в локоть стреляй…»

— Ну, кто-то ж должен, — пожал плечами Вепуат, закрывая перчатку сармата поверх холодных компрессов. — Вечером я это сменю, а к утру уже болеть будет нечему. Легко отделался — без переломов…

Гедимин досадливо поморщился.

— К утру… Сегодня весь день — в помойку.

Он встал, стараясь не двигать рукой. Вепуат зафиксировал её в согнутом положении, прикрепил ладонь к груди и соединил пальцы, не давая им сильно сгибаться. Ныла фаланга под треснувшим ногтем, зудело под кожей; все мысли занимала дурацкая труба с горелкой.

— А стол, и правда, поцарапало, — заметил Вепуат, тронув пальцем выбоину на столешнице. Вмятина была разделена почти пополам чёрной полосой — следом раскалённого металла. Гедимин с тяжёлым вздохом опустился на стул. Стулья не зацепило, да и пробирки не побились — только штуки три выпали из неустойчивого штатива и остались лежать.

— О, Сокол развернулся, — Вепуат отошёл от поцарапанного стола и перевёл взгляд на стену, с которой свисал «трилобит». Он поджал хвостовые сегменты и выглядел полусвёрнутым, но уже высовывал понемногу боковые «крылья».

— Испугался взрыва или крови, — разведчик протянул руку к животному и тронул один из стыков его панциря. — Вот здесь обильная иннервация… А, нет, не то место.

«Трилобит» втянул все выросты и поджал «хвост», превратившись в бронированную дугу.

— Надо запомнить — там его не трогать, — Вепуат сделал какую-то пометку в передатчике.

«А мне пора бы запомнить — не трогать реактивные двигатели,» — Гедимин досадливо поморщился. «Этой штуке не с чего было взрываться. Это всё та же история, с реактивными двигателями. Вот электричество тут нормально не работает, а всякая ерунда — пожалуйста…»

Под потолком замигал жёлтый светодиод. Гедимин и Вепуат переглянулись. Разведчик двинулся было к закрытому шлюзу, но из соседнего отсека вылез Айзек, жестом велел всем сидеть на местах и пошёл открывать сам. За ним в отсек медленно выбрался Гварза, угрюмо покосился на Гедимина и покачал головой.

Едва шлюз приоткрылся, внутрь просочились четверо нхельви, но, не добежав до столов, сели на пол и огляделись по сторонам. Вошедший следом Корген недовольно лязгнул шипами и что-то сказал зверькам, заставив их прижать уши. Зашевелившийся было Сокол выгнулся дугой и растопырил все щитки, раздуваясь вдвое. Корген ткнул в его сторону светящимся посохом — животное мигом сжалось и свернулось в тугой клубок, едва не упав со стены.

— Пахнет тут тревожно, — заметил страж, глядя на ладонь Гедимина, прикреплённую к груди. — Кто-то поранился? Некоторые Бронны знают травы…

Айзек отмахнулся.

— Дим-мин прищемил палец. Жаль, что он не бережёт руки, — теперь ему тяжело работать.

Корген зазвенел шипами.

— Вот это в самом деле плохо! — он протянул посох к Гедимину, но сармат сердито фыркнул и отодвинулся. — Пусть боги пошлют ему быстрое излечение. Там, в ободранной низине, трое Текк’тов. Они ищут какое-нибудь занятие.

Гедимин, мигнув, быстро поднялся с места. «Трёх Текк’тов упускать нельзя. Hasu! Вот самое время было отбить руку…»

— Да, иди с Коргеном, — кивнул ему Айзек. — Чертежи у тебя? Пусть начинают выборку породы. Дай им начальные указания, потом я подойду.

Гедимин досадливо сощурился. «Вот сейчас мне только с Текк’тами объясняться… Ладно, объёмные чертежи есть, вешки есть, — начнём пробивать шахту, а там видно будет.»

…Над «ободранной низиной» поднимался дым — точнее, мелкая зольная взвесь, чем-то подброшенная в небо — обычно восходящие потоки выглядели не так. Выйдя на край обрыва, Гедимин увидел разложенные на ровном участке деревья — всё, что уцелело после корчевания и дождя из расплавленного металла. Стволы-бочонки почернели, изнутри при сотрясении сыпалась зола. Вокруг толпились Бронны и Скогны, с радостным верещанием растаскивая деревья, вытряхивая золу и закидывая пустые стволы на волокуши. Вокруг метались, норовя влезть под ноги и вываляться в пепле, грязно-серые нхельви. Гедимин озадаченно хмыкнул.

Чуть поодаль, среди пирамид, сложенных из каменных шаров, свернулись клубками трое Текк’тов. Сверху они выглядели небольшими, но, едва на обрыв вышел Корген, зашевелились, приподнимаясь, и тут же заняли всю низину, едва оставив место Скогнам и их обгоревшему «древохранилищу». Гедимин увидел, что Текк’ты большей частью погружены в скалу — наружу торчала пара десятков метров туловища. Корген дождался, пока они поднимут головы до края обрыва, и что-то прошелестел, указывая на Гедимина. Все светящиеся глаза уставились на сармата.

«Вешки посбивало, но наметка цела,» — отметил сармат, заглянув в низину, под бронированные тела гигантских змей.

— Ты переведёшь им? — покосился он на Коргена. Страж наклонил голову, и шипы на его спине мелодично зазвенели.

Гедимин дотянулся здоровой рукой до передатчика, развернул голограмму — старый чертёж, сильно упрощённый; сейчас на нём видны были только полости внутри каменной плиты и три вертикальные шахты разной толщины. Сармат выделил главную шахту, увеличил её до предела, подсветил разметку.

— От вешек на площадке нужно заглубиться на восемьдесят метров, — медленно проговорил он, слушая размеренный рокот — то ли из горла Коргена, то ли из его грудной клетки. — Вертикально вниз, никуда не отклоняясь, выдерживать диаметр пять метров. Строго по схеме.

На трёхмерной карте, внутрь которой сармат поместил чертёж, чётко прослеживались пласты — плотная, но тонкая плита сверху, промежуточные прослойки — спрессованная и снова раскрошенная осадочная порода… Гедимин смотрел в мерцающие глаза Текк’тов и думал, насколько им понятны «земные»