Категории
Самые читаемые

Число и культура - А. Степанов

Читать онлайн Число и культура - А. Степанов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 128 129 130 131 132 133 134 135 136 ... 269
Перейти на страницу:

При этом любопытно: Россия отказывается от однопартийности, тоталитаризма, гомогенности общества, а ее недавний оппонент, Запад, десятилетиями жестко критиковавший СССР за подавление конкуренции в экономической и политической сферах, буквально окрыляется надеждой на свое монопольное господство в масштабах мирового сообщества. Принцип однополюсности превращается в idée fixe, мировое сообщество вплотную приближается к идеологической унификации (по крайней мере, теперь не стесняются выставлять ее как желательную). Уровень конкурентности скачкообразно снижается и в экономике, начинается эпидемия поглощений и слияний крупнейших мировых компаний, рождения сверхмонополий [227], с чем не справиться созданным в прежние времена национальным законодательствам. История любит шутить, и если Россия под огнем яростной либерально-демократической критики недавно разрушила подавляющее большинство своих экономических монстров – централизованных отраслевых министерств, то на Западе – см. только что упомянутый бег наперегонки в сколачивании сверхмонополий – создаются сходные единицы.(28) С нашей позиции, такое положение объективно: Россия переживает либерализацию, четвертую революцию, тогда как мировое сообщество в целом – только третью.

Впрочем, и четвертые революции, в чем мы убедились, приносят с собой лишь демократизацию, но не полнокровную демократию, либерализацию, но не либеральный режим. Франция времен Третьей республики, послевоенные Германия и Италия, современная Россия – иллюстрации этого положения. После автократического, тоталитарного строя приходится в сущности заново начинать процесс гражданской эмансипации, внедрения свободных и ответственных норм поведения – как некогда при разрушении абсолютизма, в ходе первых революций. Чем более яркой и длительной была тоталитарная стадия, тем сложнее выходить из нее. По признаку "полусвободы" четвертые бифуркации напоминают первые. Чтобы избежать голословности, обратимся к примерам.

Четвертая революция в России началась с "перестройки", и этот первый этап заставил целый ряд аналитиков вспомнить о революции первой. "Горбачевская перестройка эквивалентна революции 1905 – 07 годов. Тогда, как и теперь, все начиналось с гласности", – констатирует проф. В.И.Старцев [308]. Гласность не совпадала со свободой печати, представляя собой плановый, регулируемый процесс, и кремлевский политический механизм подразумевал глухую борьбу "под ковром", отголоски которой доносились до общества в искаженном, "подправленном" виде. В статье "Первый апокалипсис двадцатого века" [280] А.А.Савельев фиксирует более точные родственные черты. "Так, деятельный участник ряда сатирических журналов 1905 – 07 гг. Е.Е.Лансере уже в советское время вспоминал: "Мы тогда революцию не воспринимали еще как борьбу класса против класса, а как борьбу "всего народа" против самодержавного строя"". "Какие же идеи объединяли тогда русское общество? – задает вопрос А.А.Савельев. – Основная тема журналов – сатира на "тысячеголовую гидру " русскую бюрократию- – от городового до премьер-министра и самого императора. – И продолжает цитатой: "Вся Россия объединилась в одном чувстве, – пишет В.В.Розанов, – Это чувство – негодование, презрение к бюрократии"". Центральная проблематика "перестройки", сходным образом, сводилась к борьбе всего общества с "номенклатурой", "административно-командной системой", той же "бюрократией".

Не только на своем начальном этапе четвертая революция ассоциируется с первой, но и на нынешнем – после событий сентября – декабря 1993 г. Вместо "всесильного" Верховного Совета, согласно Конституции 1993 г., создается Государственная Дума – не только тезка русского парламента начала ХХ в. (после революции 1905 – 07), но и его преемник. Новая Дума по сути столь же бесправна, как и ее прототип (в ее распоряжении опять лишь два варианта: принимать угодные исполнительной власти решения или оказаться под угрозой разгона). Как и девяносто лет назад, Дума времен правления Ельцина требует создания "правительства национального доверия, или согласия", настаивает на необходимости учета общественного мнения, в чем ей неизменно отказывается. Почти вся полнота власти принадлежит президенту (по внутрикремлевскому жаргону, "царю"), и дефиниция "вялый авторитаризм" [415] в равной мере относится как к режиму после Манифеста 1905, так и к новейшей России. Запомним эпитет "полусвободы", так или иначе подходящий ко всем четвертым революциям.

Волна пятых революций – см. Франция периода IV республики, сегодняшние Италия, Германия, Австрия – приносит всесторонне либерально-демократический режим. По этому признаку пятые бифуркации ассоциируются со вторыми. Насколько можно судить по пока единственному прецеденту революции шестой – переходу от IV республики к V во Франции, на этом этапе общественные системы избавляются от "эксцессов" либерализма, вновь востребуя известные авторитарные принципы. В 1958 г. парламентская республика во Франции заменена президентской, или президентско-парламентской. Таким образом, по крайней мере в тенденции, наблюдается перекличка с опытом третьих революций. Президент де Голль апеллирует к оскорбленному чувству величия французского народа (ср. с за сто лет до него Наполеоном III), но восстановление национального достоинства он видит уже не в удержании и, тем более, не в реставрации колониалистского прошлого, а в настоящем и будущем. По мере возможности Франция занимает независимую позицию по отношению к США, выдвигается идея "Европы от Атлантики до Урала", с тех пор страна превращается в стартовый механизм и главный мотор европейской интеграции, призванной качественно повысить международный вес и влияние континента и Франции в нем.

Итак, четвертые революции напоминают по смыслу первые, пятые – вторые, шестые – третьи. Подобное повторение свойств расположенных в ряд элементов через два заставляет еще раз вспомнить о значимости кватерниорных паттернов, М = 4, на сей раз в диахронии. Последнее звено каждой из четверок (1 – 2 – 3 – 4), (2 – 3 – 4 – 5), (3 – 4 – 5 – 6) возвращает к началу, по-своему замыкает последовательность.(29) Чуть иначе: указанный факт корреляции позволяет представить цепочку из шести бифуркаций в виде двух циклов:

1, 2, 3 ¦ 4, 5, 6

Каждый из них – путь от достигнутой "полусвободы" через либеральный этап к утверждению авторитарных начал. Первые революции эпохи масс, открывающие и первый цикл, представляют собой отказ от предшествующего абсолютистского состояния и лишь частично преуспевают в этом. Четвертые революции отталкиваются от предыдущего тоталитарного режима и, аналогично, добиваются лишь ограниченного успеха. Таким образом, "задачи" двух циклов перекликаются, закономерно повторяются и свойства их последовательных ключевых компонентов. Замечание Ф.Броделя: "Даже революции не бывают полным разрывом с прошлым" [62, c. 56], – уместно дополнить: сами революции во многом и составляют наше прошлое. В качестве организующих вех, задающих "систему координат", они формируют коллективное представление о нем и тем самым не столько отделяют нас от предшествующего, сколько психологически соединяют с ним в рамках общей ментальной, логической структуры.

Несмотря на подобие двух троек, они не полностью эквивалентны. Обе реализуются на фоне сквозной, идущей по нарастающей модернизации, причем, не только революционной, но и эволюционной, чем обусловливается снижение, так сказать, "амплитуды колебаний" (диапазона скачкообразных изменений политических свойств общества в результате революции). Так, советских людей в процессе свержения коммунистического режима, т.е. в ходе четвертой революции, уже не приходилось убеждать в правомерности власти конституции и закона, необходимости выборности исполнительных и законодательных органов и т.д., что коренным образом отличало их от соотечественников начала ХХ в., периода революции первой. Поэтому четвертые революции имеют шансы протекать "более гладко", чем первые – ср. серию "поющих", "бархатных" революций, "революцию гвоздик". Сходным образом, если третьи бифуркации приводят к достаточно ярким автократическим, тоталитарным режимам, то шестые (насколько позволяет судить прецедент V республики Франции) лишь ставят легкий авторитарный акцент, не отказываясь от большинства достижений предшествующей либеральной ступени. В среднем, революции становятся все менее "резкими", что, похоже, свидетельствует о возрастании значения эволюционной составляющей модернизации и относительном снижении революционной. При этом общая тенденция – "тренд" или "мода" – ориентирована на либеральный стандарт.

Одни страны (морские) ограничиваются двумя революциями, другие (континентальные) переживают более дробную серию, но в обоих случаях речь идет об одном и том же процессе – исторической трансформации партиархальных социумов аграрной эпохи в модернистские индустриальные, постиндустриальные. На протяжении последних веков человек все более отчуждается от природы, растет степень рациональности и информационной насыщенности, степень "переделанности" как самого человека, так и его среды. Если считать подобную трансформацию одной большой бифуркацией (см., напр., Н.Н.Моисеев), тогда рассматриваемые революции попадают в ранг "подбифуркаций", "фазовых переходов второго рода". Воспользовавшись еще одной естественнонаучной параллелью, здесь можно увидеть единый переходный процесс – перемещение социумов с одного энергетического уровня на другой. В зависимости от собственных качеств, системы переходят с одной ступени на другую либо по более "плавному" сценарию, либо посредством серии колебаний. Колебаний, однако, затухающих. Путь развития континентальных стран тяготеет ко второму варианту. Явление затухания колебаний, по-видимому, и ответственно за то, что второй цикл – совокупность революций под номерами 4, 5, 6 – оказывается менее "резким", менее "амплитудным" по сравнению с первым.

1 ... 128 129 130 131 132 133 134 135 136 ... 269
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Число и культура - А. Степанов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит