Могучая крепость - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О, он уверен, абсолютно точно. Этот ублюдок передал приказ Эймейлу через Хейнри.
— Понятно. — Выражение лица Нармана было просто задумчивым, но что-то более жёсткое и холодное сверкнуло в глубине его обычно мягких карих глаз. — Должен признать, что я немного удивлён его решением обострить ситуацию таким образом, — продолжил пухлый князь через мгновение. — Я понимаю, что его контакты с епископом-исполнителем Томисом и «Северным Комплотом» носят окольный и ограниченный характер, но, конечно, он должен знать, что их планы слишком далеки от завершения для какой-либо прямой конфронтации с Регентским Советом и генералом Чермином.
— Очевидно, мы все в это верили, — сказала Шарлиен. Теперь, когда Нарман знал, что произошло, он распознал в этом холодном, жёстком тоне отголосок с трудом обретённой самодисциплины, которой так давно научилась королева-дитя. Было до боли очевидно, что требовалось довольно много самодисциплины, чтобы контролировать гнев глубоко внутри неё.
— Однако, во что бы мы ни верили, — продолжила она, — мы ошибались.
— Я не думаю, что это именно то, что случилось, — сказал Кайлеб. Она посмотрела на него, глаза её были значительно холоднее и безразличнее, чем обычно, и он покачал головой. — Я имею в виду, что, я думаю, он прекрасно понимает, что епископ-исполнитель и его светские приспешники ещё не готовы седлать коней, и мы знаем, что он пытался координировать события в Менчире, чтобы постепенно довести город до кипения. Чтобы взорвать предохранитель в тот момент, когда Северный Комплот будет готов. Это наводит меня на мысль, что должно было произойти что-то, что изменило его планы.
— Я полагаю, что согласен с Его Светлостью, Ваше Величество, — сказал Нарман Шарлиен через мгновение. Он протянул руку и начал рассеянно намазывать маслом всё ещё теплую булочку. — Конечно, у Веймина всегда была проблема из-за плохого обмена информацией. Ни о какой точной координации с Шилейром, Штормовой Крепостью и остальными не могло быть и речи. Тем не менее, было очевидно, что он признаёт необходимость координировать свои собственные усилия с их усилиями, насколько это возможно, поэтому я сильно предполагаю, что какой-то чисто локальный фактор с его стороны — можно сказать, тактический, а не фундаментальный сдвиг в его стратегическом мышлении — привёл к этому решению.
Судя выражению лица Шарлиен, явно кажущаяся отстранённость Нармана её раздражала. Однако князя это совсем не обеспокоило. К этому времени они с Кайлебом узнали его достаточно хорошо, чтобы она могла распознать манеру, в которой он обычно подходил к такого рода анализу. Это её собственные боль и гнев пробудили в ней раздражение, и Шарлиен Тейт Армак, несмотря на всю свою молодость, была более чем достаточно мудра, чтобы признать и это.
— У меня было чуть больше времени, чтобы подумать об этом, чем у вас, Нарман, — сказал Кайлеб, потянувшись за своей собственной чашкой шоколада, — и я полагаю, что, на самом деле, это было сочетание нескольких факторов. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что отец Тиман оказался более эффективным в объединении поддержки Церкви Черис, чем ожидал Веймин. И хотя я не думаю, что это было то, чего на самом деле хотел отец Тиман, это вылилось, по крайней мере, в неохотное принятие Империи Черис среди значительной части населения столицы. Я уверен, что Веймин видел это, независимо от того, видели ли это Тиман и остальные реформисты или нет, и я сомневаюсь, что его заботило влияние, которое это оказывало на его собственные планы и организацию. Если уж на то пошло, мы знаем, что он был обеспокоен количеством людей, которые начали потихоньку передавать обрывки информации о его операциях таким священникам, как Тиман. В общем, моя теория заключается в том, что он дошёл до того, что решил, что Тиман оказался неприемлемой помехой, и должен быть устранён. И то, как он убил его, и то, где он бросил тело, было сделано для того, чтобы… отбить охоту не только у коллег Тимана из духовенства Реформистов, но и у любых мирян, которые могли быть склонны «сотрудничать» с ними.
— Всё это имеет смысл, Ваша Светлость, — допустил Нарман после некоторой паузы. Он откусил кусочек булочки с маслом, медленно и тщательно прожевал, с задумчивыми глазами, а затем проглотил.
— Всё это имеет смысл, — повторил он, — и я склонен согласиться с вашим анализом. В то же время, однако, я полагаю, что вы упустили из виду ещё один фактор.
— Я уверен, что упустил из виду десятки других факторов! — фыркнул Кайлеб. — О каком из них, в частности, вы думали?
— Веймин вспыльчив, Ваша Светлость, — произнёс Нарман ровно. — Нет никаких сомнений в том, что он испытывал глубокую личную ненависть к отцу Тиману за его «предательство» и «отступничество». И этот человек — шулярит. Для него это было бы не просто вопросом передачи сообщения, каким бы важным оно ни было. Это также было бы вопросом надлежащего наказания священника за ересь и предательство его обетов послушания Великому Викарию.
— Другими словами, — голос Шарлиен был даже более ровным, чем у Нармана, — это было личным.
— Ваше Величество, это почти всегда «личное», по крайней мере, в какой-то степени, — немного грустно сказал Нарман. — Если я бы получал по одной марке за каждого князя или викария, который позволил личному гневу подтолкнуть его к какой-нибудь действительно, выдающейся, монументально глупой катастрофе, я мог бы купить у Дачарна Храм, и мы все могли бы вернуться домой и жить долго и счастливо. Если разобраться, то вся эта война — результат того, что Жаспер Клинтан именно это и сделал, в конце концов.
— Это достаточно верно, — согласилась она через мгновение.
— Что сказал об этом Мерлин? — спросил Нарман, оглядываясь на Кайлеба.
— Мы ещё не обсуждали этого. — Брови Нармана снова чуть приподнялись, и Кайлеб пожал плечами. — Мне было достаточно трудно заставить его сделать «перерыв», в котором он нуждается каждую ночь, а события продолжают подбрасывать слишком много веских, законных причин, чтобы я вытащил его из всего этого. У меня не войдёт в привычку делать это, если только это не действительно чрезвычайная ситуация, а отец Тиман
