Агентурная сеть - Игорь Прелин

События в этот памятный для меня и «Ринго» день развивались стремительно и были расписаны по минутам.

В двенадцать часов десять минут «Фоккер» авиакомпании «Эр Африк» приземлился в столичном аэропорту.

В двенадцать семнадцать к борту самолета подали трап, и «Ринго» с черным кейсом в руках одним из первых ступил на бетонку посадочной полосы. Через пять минут автобус доставил его и других пассажиров в здание аэровокзала.

В двенадцать двадцать одну началась выгрузка багажа.

В двенадцать двадцать девять «Ринго» прошел пограничный контроль и вместе с другими пассажирами стал терпеливо ждать, когда выдадут багаж.

В двенадцать пятьдесят заработал транспортер, и по нему двинулись разномастные чемоданы, сумки и картонные коробки. За полчаса, прошедшие с начала выгрузки багажа и до его выдачи пассажирам, чемодан «Ринго» был снят с багажной тележки, доставлен в одно из помещений службы безопасности аэропорта и аккуратно вскрыт. Ничего заслуживающего серьезного внимания в чемодане обнаружено не было, тем не менее его содержимое тщательно осмотрели.

О том, какой именно чемодан принадлежит «Ринго», стало известно по номеру прикрепленной к нему бирки. А номер этот сообщил по телефону Базиленко, находившийся у регистрационной стойки в аэропорту отправления в тот момент, когда «Ринго» сдавал багаж.

Получив свой чемодан, «Ринго» прошел на таможенный контроль. Таможенник попросил его открыть чемодан и кейс, и «Ринго» безропотно подчинился.

Сначала таможенник бегло осмотрел кейс. Затем он просунул руку под уложенные в чемодане вещи, пошарил по углам и днищу, отчего привел их в легкий беспорядок, что позволило скрыть следы тщательного досмотра, произведенного сотрудниками службы безопасности, и дал «добро».

В тринадцать ноль восемь «Ринго» вышел из здания аэровокзала и поднял руку, подзывая такси. Рванувший со стоянки желтый «мерседес» ничем не отличался от других подобных автомашин, если не считать, что управлял им сотрудник местной службы безопасности.

В тринадцать сорок «Ринго» вошел в гостиницу «Мирамар» и обратился к портье по поводу заказанного двухкомнатного «люкса» на имя мексиканского инженера Мигеля Гонзалеса.

Пока он разговаривал с портье, я успел хорошо разглядеть «Ринго». До этого мне не доводилось его видеть и поэтому я решил до вступления с ним в личный контакт посмотреть на него со стороны и составить хотя бы общее представление. Не знаю, кто как, но я предпочитаю предварительно посмотреть на человека, которого мне предстоит вербовать, потому что даже при таком мимолетном визуальном знакомстве можно узнать о человеке много интересного.

В тринадцать сорок три «Ринго» заполнил регистрационную карточку, получил ключ и на лифте поднялся на третий этаж.

В тринадцать сорок шесть он вошел в свой номер.

Пятью минутами позже я поднялся этажом выше и вошел в точно такой же номер, расположенный как раз над тем, в котором остановился «Ринго». Там уже находился представитель КГБ Елагин и два сотрудника этого же представительства, обслуживавшие установленную в номере оперативную технику. Они сидели у стола, на котором мерцали экранами два телевизионных монитора. Елагин сидел в кресле и раскуривал трубку. Когда я вошел, он сделал глубокую затяжку и спросил:

— Ну как, посмотрел на своего «крестника»?

Я кивнул головой и подошел к столу. На одном из экранов я увидел «Ринго», который склонился над открытым кейсом и выгружал его содержимое на кровать.

Достав из кейса электробритву, туалетные принадлежности и несколько флаконов с шампунями и туалетной водичкой, «Ринго» отнес их в ванную. Затем он сложил в кейс несколько папок с бумагами и стал раздеваться.

Конечно, смотреть на мужской стриптиз не так интересно, как на женский, но мы тем не менее внимательно отсмотрели весь сеанс, стараясь не упустить ни одной даже самой мелкой детали.

Медленно прохаживаясь по номеру, словно позируя перед видеокамерой, «Ринго» снял галстук, сорочку, туфли и брюки (пиджак он снял сразу, как только вошел в номер). Когда он остался в носках, трусах и маечке с короткими рукавами, мы увидели, что на нем, кроме цивильной одежды и нижнего белья, был надет еще облегающий нательный пояс с большим количеством карманчиков различного размера. Все они заметно оттопыривались, что говорило о том, что в них, без сомнения, что-то есть.

— Вот почему ни в чемодане, ни в кейсе не оказалось денег! — воскликнул Елагин и вытряхнул содержимое трубки в пепельницу.

«Ринго» тем временем расстегнул пояс и аккуратно сложил его в кейс.

В четырнадцать двадцать две «Ринго» разделся окончательно и скрылся в ванной. Видеокамеры там не было, наблюдать за тем, как он принимает освежающий душ после волнений, связанных с перелетом, мы не могли. Можно было на какое-то время отвлечься и обсудить наши дальнейшие действия. Собственно, обсуждать особенно было нечего, каждый участник операции отлично знал, что ему следует делать.

В четырнадцать тридцать три Елагин сказал:

— Я думаю, Михаил, тебе пора. Будем брать клиента тепленьким!

Через минуту я спустился на третий этаж. Дверь «люкса» была заперта изнутри, но меня это нисколько не смутило. Вместо того чтобы дергать ручку или поворачивать ее вниз, как это делают все нормальные люди, когда им нужно открыть дверь, я потянул ручку вверх, и дверь бесшумно отворилась.

Я вошел в маленькую прихожую, затем прошел в гостиную и сел в кресло лицом к двери, ведущей в спальню.

Я провел в ожидании девять минут.

В четырнадцать сорок две «Ринго» вышел из ванной.

Через приоткрытую дверь спальни я видел его обнаженную фигуру, и мне ужасно захотелось войти, застукать его голым и начать беседу, не дав ему одеться. Именно так поступили когда-то сотрудники ФБР, ворвавшиеся в номер нью-йоркского отеля «Латам», где, задыхаясь от летней жары, спал нагим советский разведчик «Марк», он же Майкл Коллинз, он же Эмиль Голдфус, он же Рудольф Абель, он же Вильям Генрихович Фишер. Не дав ему одеться, они стали его вербовать, и только когда он наотрез отказался от сотрудничества, фэбээровцев сменили чиновники иммиграционной службы и разрешили захваченному врасплох разведчику одеться.

Рассказывая об этом молодым коллегам, Вильям Генрихович всегда подчеркивал, что самым неприятным для него было не появление сотрудников американских спецслужб, не арест, а то, что ему не позволили одеться и он был вынужден отвечать на вопросы, находясь в крайне беспомощном и унизительном состоянии, в каком оказывается совершенно голый человек в присутствии людей, облаченных в костюмы и галстуки.

Но я подавил соблазн и не стал отыгрываться на «Ринго» за неджентльменские проделки его соотечественников. Напротив, я дал ему время, чтобы одеться, высушить феном волосы, плеснуть на лицо туалетную водичку, закурить сигарету, и только после этого осмелился кашлянуть, словно мне не понравился табачный дым.

В этот момент на моих часах было четырнадцать пятьдесят пять.

В дверях спальни показался «Ринго». Он был в кимоно малинового цвета с белыми иероглифами на спине и в пляжных шлепанцах на босу ногу. Увидев незнакомого человека в своем номере, «Ринго» от удивления поперхнулся дымом и, окинув меня встревоженным взглядом, спросил:

— Кто вы и как вы здесь оказались?

— Хеллоу, Майкл! — поприветствовал я его таким тоном, словно мы были давно и близко знакомы. — Дверь была открыта, вот я и вошел.

Я ответил только на вторую часть вопроса, решив, что на первую отвечу в подходящее для этого время.

«Ринго» растерянно посмотрел на дверь. Он хорошо помнил, что закрыл ее на внутреннюю защелку, и теперь, видимо, никак не мог сообразить, как я все же сумел войти. «Ринго» не знал, что его поселили в специально оборудованном номере, где можно было открыть даже закрытую изнутри дверь, а стены имели глаза и уши, позволявшие фиксировать каждое движение находившихся в номере людей и слышать каждое произнесенное ими слово.

Мой ответ явно не удовлетворил «Ринго». Он с подозрением глянул на меня, и по выражению его лица я догадался, что сейчас он лихорадочно вспоминает, где и когда мог меня видеть. Перебрав в уме все возможные варианты нашей личной встречи и придя к выводу, что живьем меня он никогда не встречал, «Ринго» переключился на фотографии и спустя какое-то мгновение вычислил, что незваный гость не кто иной, как советник советского посольства в сопредельной стране, являющийся к тому же резидентом КГБ!

Установив таким образом мою личность, «Ринго», как и подобает настоящему профессионалу, стер с лица удивление и растерянность, подошел к столу, положил в пепельницу сигарету и строго спросил:

— Чем обязан столь неожиданному визиту, мистер Вдовин? Что заставило вас покинуть насиженное место и отправиться в неблизкий путь?