Тонкий мир - Софья Ролдугина

А сам лег с краю кровати.

– Это Дэйр? – шокированным шепотом поинтересовалась я.

– Угу, – буркнул Ксиль, забираясь под мое одеяло, а своим сверху накрывая нас троих – себя, меня и глухо бурчащий сверток. – Отогни там сверху угол, а то он задохнется. Я слегка погорячился.

Я послушно привстала на локте и распутала верхушку кокона. При этом обнаружилось, что огромное двуспальное одеяло мало того, что несколько раз обмотано было вокруг Дэйра, так еще и перевязано сверху то ли занавеской, то ли покрывалом.

– Dess! – первое, что сказал Дариэль, получив доступ к воздуху. – Ты меня уморить хочешь?

– Нет, – устало откликнулся князь, одной рукой прижимая меня к себе, а другой – подтягивая… э-э… сверток поближе. – Я хочу всем исключительно добра, мира и любви. И тебе в том числе. Спокойной ночи, Найта и Силле.

– Спокойной ночи, – сонно прошептала я, чувствуя себя удивительно уютно. Справа пахло корицей и медом. Слева – срезанной травой.

Мне было тепло. Ноги гудели от усталости после скоростного подъема на двадцать первый этаж.

Сквозь сон я слышала, как шепотом переругиваются Ксиль и Дэйр.

– Развяжи меня немедленно!

– Шиш тебе. Смоешься тут же. Спи давай.

– Максимилиан, развяжи немедленно!

– Поприказывай мне еще… Завтра развяжу.

Пауза. Многозначительная. А потом – совсем тихо и почти жалобно:

– Ксиль… ну пожалуйста. Мне встать надо.

– Зачем?

Молчание.

– Силле, говори вслух, если уж не можешь сформировать внятный образ.

Многозначительное молчание.

– Ксиль… Мне нужно дойти до ванной. После трех кружек чая… э-э… руки ужасно грязные. Помыть бы.

Постель мелко затряслась.

– И не смей ржать!

…но когда это князь упускал возможность повеселиться…

Кокон из одеяла, надо отдать ему должное, он все-таки развязал. 

Глава 23. Сюрприз с последствиями

Северный князь – жуткий собственник.

Это было понятно с того самого, первого, предвкущающе-голодного, снисходительно-властного взгляда, которым он окинул меня, прислонившись к фонарному столбу.

Знание закрепилось во время совместных ночевок в Срединном лесу – как бы ни старалась я из девичьей скромности отгородиться от Максимилиана рюкзаком или одеялом, но просыпались мы все время в обнимку. Причем нахальный и бесстыдный вампир не довольствовался простыми объятиями. Нет, ему непременно надо было подмять «жертву» под себя, жадно оплести руками и ногами, как лианами, и вдобавок еще и уткнуться в шею. Вот ведь чудо из семейства кошачьих… Для полного соответствия образу не хватало только удовлетворенного урчания.

В ответ на мое возмущение Ксиль распахивал пушистые ресницы: «Какие претензии, малыш? Я же ничего не делаю, просто лежу…»

Глаза у него в такие моменты становились ужасно порочными.

Я краснела, дергалась, смущалась и мечтала провалиться сквозь землю – до тех пор, пока не притерпелась к выходкам несносного князя. Привыкла… А потом и вовсе нашла в себе смелость признаться, что полюбила просыпаться именно так – будучи придавленной теплой тяжестью, в ореоле травяного запаха и чтобы размеренное тихое дыхание щекотало шею.

Словом, с собственническими инстинктами Ксиля я смирилась.

Ма-аленькая проблема сегодняшнего утра заключалась в том, что Дариэль тоже оказался собственником.

Мне снился дурацкий сон – будто бы я ехала в лифте, в котором горел костер. Пламя лизало грязный линолеум, чадило густым дымом, вплотную подбиралось к моим ногам, опаляло спину… Жар нарастал… Грудь словно сдавливало постепенно невидимым обручем. Когда терпеть стало уже невозможно, я попыталась выскочить на каком-то этаже, но меня зажало дверями.

А огонь в кабинке уже доставал до потолка. Лампы жалобно мигали, пластиковые плафоны пузырились от жара и каплями падали вниз.

Я рванулась – двери не поддались.

Накатила паника. Человек слабее машины, автомат не переупрямишь… Дым от костра становился все гуще, стелился по лицу, забивался в рот и на вкус почему-то отдавал медом. Что-то натужно скрипело. А потом мне в голову пришла мысль, что лифт вот-вот поедет вниз, и тогда меня просто-напросто расплющит об пол.

Это было так страшно, что я даже забыла, что это сон, и заорала.

И, естественно, очнулась.

В прохладных утренних сумерках, нос к носу с князем.

Меня правда сдавливало что-то… не двери, конечно. Что-то горячее. Надежное. Странно успокоительное…

Но сейчас это было неважно.

– Ты чего? – спросонья глаза у Ксиля казались даже синее и больше, чем обычно. Захотелось вдруг придвинуться вплотную, прислониться щекой к щеке, скользнуть губами к виску…

Князь завораживал одним своим видом.

Близко, на расстоянии поцелуя его кожа выглядела почти безупречной… Бездна, да без всякого «почти»! Белая, шелковистая, едва заметно мерцающая, будто бы ее припудрили серебристыми тенями. У Феникс были такие, кажется…

Пришлось зажмуриться и глубоко вздохнуть, чтобы пульс хоть немного унялся. Перед глазами все еще стояло видение жуткого пламени в лифте, и от этого все внутренние ощущения становились острыми, а пришедшие извне – словно затуманивались.

Пора просыпаться.

Я задумчиво выплюнула золотистую прядь волос, забившуюся мне в рот. Локоны, слабо отдающие медом и корицей, опутывали нас с Ксилем, как водоросли. Владелец этого богатства недовольно сопел у меня за спиной, и не думая ослаблять хватку – меня и правда сдавило, как дверями. И кожа у Дэйра горела, словно у него был жар.

– Ничего, – ответила я почему-то шепотом. – Кошмар приснился.

– Не надо было из моего сна сбегать, – хмыкнул Максимилиан и опустил голову.

Я последовала его примеру, но судя по ощущениям, вместо подушки мне досталось Дэйрово плечо. Постепенно мысли прояснялись. Видение облезлого лифта с заклинившими дверями уплывало куда-то в глубины подсознания, уступая место действительности.

Сны – отражение действительности… Да уж, у меня случай почти классический.

Правая рука, которую я просунула Ксилю под бок, не чувствовалась совершенно. Вес-то у князя не птичий… Пальцы левой были цепко переплетены с Дариэлевыми – бывший целитель одной рукой обнимал мою талию, а вторую вытянул на подушках так, что мне ничего не оставалось, кроме как устроиться у него на плече. Максимилиан уютно умостил свою лохматую макушку на сгибе локтя… Ох, и взвоет же Дэйр, когда проснется. Наверняка у него тоже вся рука онемела…

В каком порядке переплелись наши ноги, и думать было страшно. А для того, чтобы приподнять оба одеяла и посмотреть, нужно было освободить хотя бы одну руку.