Тонкий мир - Софья Ролдугина

Что-то в этих словах царапнуло меня отравленным коготком. Во рту стало горько.

«Дело одной – дело всех»… Ну да. Конечно-конечно. Именно поэтому Айне тащила на себе неподъемный груз пророчества, ни с кем не делясь своей ношей. Поэтому Феникс в одиночку отстаивала всех перед инквизицией, когда штурмовали Зеленый. И именно это, наверное, заставило Этну в одиночку решать проблемы с родителями, а Джайян – молчать о ссорах с Птицей. И, конечно, мнимое единство побудило меня обратиться за помощью в разработке противоядия не к звезде, а в Академию.

Сейчас другой принцип в ходу. Одной – легче.

Меньше вероятность, что подставишь остальных.

– Вы немного переоцениваете значение уз звезды, – тихо сказала я. – Мы повзрослели. И не общаемся теперь… как раньше. У каждой давно своя жизнь. Личная.

– Ах, так это теперь называется? – понятливо кивнула Творящая. Глаза цвета кофе нехорошо сощурились. – Личная жизнь… А во времена моего детства это называлось «трусость».

– Что? – от возмущения у меня горло перехватило, и вместо восклицания получился сип. – Это Феникс-то трусливая? Или Джайян? Да они без вопросов отправились со мной вызволять подопечных князя из лап инквизиции…

– А по чьей инициативе? Кто предложил их позвать? Кто предложил позвать того ведарси, Клода? – быстро спросила Мелисса, подаваясь вперед. Светотени сыграли странную шутку, смазав морщинки и омолодив Творящую лет на двадцать.

Я задумалась. Серьезно. И ответила, нехотя, с потаенным стыдом:

– Ксиль. То есть Максимилиан. Это он мне посоветовал.

– Вот именно, – откинулась Мелисса обратно в кресло. – Северный князь. Он привык действовать со своим кланом, как единое целое. Решать проблемы самого младшего и самому рассчитывать на поддержку даже слабейших. У шакаи-ар, телепатов, есть одно замечательное свойство – они могут запросто открывать друг другу сердце. В этом их сила. В единстве. В том, что они не боятся верить своим . Милая, – смягчилась она, глядя, как я краснею и комкаю в кулаках плед. – Ничего страшного, что сейчас вы будто бы разошлись. У всех бывают такие периоды… даже в семье. Вы действительно повзрослели. Ваша звезда, удивительное чудо – девочки-подруги, почти сестры, готовые жизнь друг за друга отдать – упала с небес на землю. И чуть не разбилась.

В одно мгновение вспомнилось, как несколько лет назад, когда Максимилиан забирал меня из родного дома, Феникс, не раздумывая, набросилась на него со всей яростью – я вспомнила и снова почти ощутила жар огненной волны на коже.

И как пыталась задержать его Айне – по-своему, не побоявшись вступить во взрослый и серьезный разговор с шакаи-ар. Ее холодные, ироничные, вежливые интонации – и веские слова. Она привыкла ценить каждое произнесенное слово… и это чувствовалось.

Как защищали меня Этна и Джайян… Их непосредственную, напружиненную готовность по-простому садануть грозному шакаи-ар в зубы кулаком – и будь что будет.

…И как потом они вчетвером заботились друг о друге в осажденном городе, без сомнений отправляясь на выручку по первому сигналу…

Куда все ушло? Неужели дружба – привилегия только детства?

– Нет, конечно, – негромко ответила мне Мелисса, и я поняла, что последний вопрос пробормотала себе под нос. – Настоящая дружба не растворяется во времени. Просто ваша тонкая, невидимая связь стала чем-то иным. Получила подтверждение – магические узы звезды. И это напугало вас. Когда притяжение слишком сильное, мы начинаем отталкиваться, искать любые заслоны, чтобы не раствориться друг в друге.

Наверное… Да, Мелиссе ведь виднее. С высоты-то прожитых лет…

Я и моя звезда.

Я… и Ксиль. Интересно, а нынешние метания – это тоже попытка избежать того, что личность князя поглотит мою? Вполне возможно… Ведь только сейчас я начала в полной мере осознавать, насколько Максимилиан меня превосходит.

– Думаете, это пройдет? – вырвался у меня вздох. Но относился вопрос, конечно, совершенно не к тому, о чем говорила Творящая.

Она взглянула на меня, мудро и немного устало.

– Конечно, пройдет, – в этих словах слышалось эхо тысяч повторений. Сколько ведьмочек до меня уже задавали этот вопрос?

Сколько людей, если уж на то пошло? Миллиарды…

– Конечно, пройдет, Найта… Все зависит только от вас. Но кто-то должен быть центром, фокусом… сердцем звезды, – взгляд ее потяжелел. – Кто-то будет притягивать остальных. Ты ведь любишь их, Найта, и скучаешь по прежним временам. По тем, когда между вами не стояли ни сила, ни могущество, ни пророчества… А ведь все это может стать как барьером, так и мостиком, – внезапно улыбнулась она. – Решение за вами… За тобой.

«А ведь я соврала им, когда ехала в Академию, – внезапно подумалось мне. – Или почти соврала… И это тоже придется объяснять… Как и многое-многое другое».

Но я справлюсь. Ведь иначе можно потерять мою звезду навсегда…

– Мелисса, – произнесла я после долгого молчания. – А зачем вы это мне все говорите? Просто привычка воспитывать или…

Улыбка Творящей стала хитрой-хитрой.

– Конечно, у меня свои интересы. Если уж ты в одиночку, Дэй-а-Натье, сумела нейтрализовать «бездну», то что можете вы впятером? У полной фигуры и сила возрастает пятикратно.

Напряжение, витавшее в воздухе, рассеялось. Я несмело улыбнулась. И тут мой взгляд упал на кружку с остывшим чаем.

– Леди Мелисса… – медленно начала я. – Можно задать вопрос?

– Конечно, почему нет, – пожала плечами Творящая, искренне удивленная моей нерешительностью.

А я просто никак не могла подобрать слова.

– Ну, в общем… У вас ведь триада Искусств, да? Поющая, Танцующая и Творящая… Вы изменяете мир словами, движением и звуком… И сила в триаде должна увеличиться… – я замялась. Вопрос казался мне все менее корректным. – Вот мы, звезда, теоретически можем уничтожить эту самую «бездну»… А вы? – неловко закончила я.

– Уничтожить? Вряд ли, – задумчиво качнула головой Мелисса. – Тонкий инструмент – хрупкий инструмент… Зато мы можем вырезать из ткани этого мира часть узора – и заменить его новым. Переписать судьбу человека.

– Как пророки? – у меня перехватило дыхание.

– Не совсем, – опустила она взгляд. – Пророки изменяют будущее. А мы – настоящее и совсем немного прошлое. Как-то раз мы сумели повернуть вспять инициацию… для дочери Риан. Но об этом пусть лучше тебе расскажет сама Танцующая, – эстаминиэль помолчала. – Может, даже завтра.

Уж что-что, а намеки я понимать не разучилась.

– Доброй ночи, Мелисса, – уважительно склонила я голову. – Благодарю за рассказ.