Эпоха бронзы лесной полосы СССР - Михаил Фёдорович Косарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В целом нижнеобские керамические комплексы энеолитической эпохи характеризуют один из северных вариантов гребенчатого ареала, южная периферия которого находилась за тысячи километров от Полярного круга — в южнотаежном и предтаежном Притоболье. Рассмотренная энеолитическая посуда найдена в основном на многослойных стоянках, что затрудняет выделение одновременных ей некерамических изделий. Жилища и погребения северотаежного западносибирского энеолита еще не исследованы.
Е.А. Васильев, основываясь на заключениях О.Н. Бадера для Прикамья и В.Н. Чернецова для Тюменского Притоболья, датирует северотаежный западносибирский энеолит концом III — началом II тыс. до н. э. (Васильев Е.А., 1983, с. 57). Хотя применительно к Прикамью и Тюменскому Притоболью точка зрения О.Н. Бадера и В.Н. Чернецова сильно устарела (новые и новейшие данные позволяют значительно удревнить прикамские и тобольские энеолитические памятники), предложенная Е.А. Васильевым дата северотаежного энеолита, учитывая возможность его некоторого хронологического отставания от южнотаежного, видимо, недалека от истины.
4. Тюменское Притоболье. Комплексы с ямочной керамикой (андреевская культура).Согласно исследованиям В.Т. Ковалевой, ареал ямочной керамики ограничен в основном Тюменским Притобольем. К 1979 г. было известно 20 поселений, давших значительные коллекции этой керамики; почти все они исследовались раскопами (Липчинская и Андреевская II стоянки, поселения Шапкуль VIII, Малый Барашек, участок XII южного берега Андреевского озера и др.). В Свердловско-Тагильском регионе и восточнее, в Среднем Обь-Иртышье, ямочная керамика пока не встречена. О северных пределах распространения памятников этого типа судить трудно, так как районы, лежащие севернее Тюменского Притоболья, в археологическом отношении изучены крайне слабо. Самый северный комплекс ямочной керамики, относящийся к андреевской культуре, известен в районе Тобольска (поселение Юргаркуль III). Что касается возможной южной границы, то на этом мы остановимся несколько ниже — в связи с вопросом о происхождении ямочной посуды.
Ямочная керамика, как и выше охарактеризованные энеолитические керамические комплексы других культур, встречается обычно на многослойных поселениях. Некоторое исключение составляют, пожалуй, Андреевская II стоянка (раскопки П.А. Дмитриева, 1928–1929 гг.) и участок XII южного берега Андреевского озера (раскопки В.Т. Юровской, 1968 г.), в слое которых ямочная керамика составляет основную массу находок.
Керамику с ямочной орнаментацией как особый тип посуды выделил В.Н. Чернецов; он первый обратил внимание и на сравнительно узкую локализацию этой разновидности глиняной посуды (Чернецов, 1953а, с. 43–55). Она представлена остродонными сосудами с прямыми или слегка наклонными внутрь стенками, нередко с немного отогнутым венчиком. В тесте характерна большая примесь песка; он иногда ощущается даже наощупь — поверхность черепков бывает шероховатой, как у песчаниковой плитки.
Орнамент занимает всю внешнюю поверхность и заключается в чередовании широких ямочных поясов с рядами отпечатков трех-четырехзубой гребенки (рис. 90, 8). На внутренней стороне венчика обычен ряд наклонных отпечатков гребенчатого штампа. Ямки имеют разную форму: круглую, овальную, треугольную, ромбическую и т. д. Они явно доминируют в орнаменте, располагаясь по стенке сосуда широкими горизонтальными поясами, тогда как ряды гребенки выступают лишь как разделители этих горизонтальных зон. Во многих случаях наружные ямки обозначались на внутренней поверхности сосудов в виде многочисленных бугорков.
Ранее мы пытались связать происхождение ямочной посуды Тюменского Притоболья с лесной зоной Восточной Европы, где керамика с ямочной орнаментацией характеризует особый культурно-хронологический пласт. Однако специалисты по ранним культурам Восточной Европы (Д.А. Крайнов, С.В. Ошибкина) высказали мнение, что между ямочной керамикой Восточной Европы и Тюменского Притоболья нет таких элементов сходства, которые позволили бы говорить об их генетической близости. Думается, однако, что вне генетических связей с культурами Восточной Европы появление в Западной Сибири ямочной (и гребенчато-ямочной) керамики объяснить пока невозможно. Уже сейчас почти очевидно, что она не имеет местных, западносибирских, генетических корней. Существование здесь ямочного орнаментального комплекса является эпизодом, который не положил начала новой орнаментальной (культурной) традиции.
Орудия, найденные с ямочной керамикой, почти исключительно рыболовческие. В основном это глиняные грузила. Они в большинстве своем имеют цилиндрическую форму; в процессе изготовления еще сырая глиняная палочка слегка сдавливалась пальцами с торцов, в результате чего на концах получались небольшие шляпковидные утолщения, мешавшие соскальзывать закрепляющим петлям (рис. 90, 6; 92, 12, 16, 22). На Андреевской II стоянке, где вскрыто всего 90 кв. м, П.А. Дмитриев собрал около 100 таких грузил. В нижнем слое поселения Ипкуль VIII (раскопки Западно-Сибирской экспедиции, 1972 г.) найдено 30 грузил этого типа — 17 целых и 13 во фрагментах. В слое с ямочной посудой на участке XII южного берега Андреевского озера, судя по публикации В.Т. Юровской, преобладали такие же грузила (Юровская, 1973, рис. 2, 5, 6). Это дает основание предполагать, что население, оставившее памятники с ямочной керамикой, пользовалось в основном описанным типом грузил. Это не означает, однако, что охарактеризованный тип орудий бытовал только в этом районе и только в это время. Описанные грузила встречаются иногда с липчинской керамикой, а также в комплексах эпохи ранней бронзы (Вишневка I, Шапкуль VI и др.).
Каменные орудия, которые можно с уверенностью привязать к ямочной керамике, весьма немногочисленны. С некоторой долей вероятности к ним следует отнести иволистный наконечник с поселения Ипкуль VIII, найденный в нижнем слое, где преобладала ямочная керамика, и треугольный наконечник, найденный на юго-восточном берегу Андреевского озера также в связи с ямочной посудой. Остальные каменные изделия представлены немногими ножевидными пластинами со сработанным краем и скребками. Формы их не специфичны. Видимо, хозяйство населения, оставившего ямочную посуду, было близко хозяйству липчинцев: оседлое рыболовство, дополненное продуктами охотничьего промысла. К сожалению, кости и другие органические остатки в этом районе сохраняются очень плохо. Из органических материалов местный грунт лучше всего консервирует ихтиологические остатки. Дно одной из жилищных (?) ям Андреевской II стоянки было покрыто 10-сантиметровым слоем рыбьей чешуи (Дмитриев, 1951а, с. 16).
В 1974 г. В.Т. Ковалева на раскопе 3 участка XII южного берега Андреевского озера вскрыла частично разрушенную жилую постройку. Она имела прямоугольную форму: 4,5×4,4 м. Котлован был углублен на 0,9–1 м от современной и на 0,4–0,5 м от древней поверхности. В северо-западной стороне жилища находился очаг в виде прокаленного пятна диаметром 1 м. К северной стенке примыкал коридорообразный вход длиной 1,2 м и шириной 1,6 м. Ямки от столбов не прослежены. Учитывая наклон пола в сторону выхода и наличие очага в этой же части жилища, В.Т. Ковалева предполагает, что крыша постройки была односкатной, причем высокая часть ее была у входа. Об этом же говорит и расположение
