Клятва наемника - Элизабет Мун

Пакс вновь прислонилась к стене и попыталась встать, но тут же почувствовала головокружение. И все же лучше встать. Здесь была кромешная тьма, и это вызывало неприятные ощущения. Она стала медленно продвигаться вдоль стен, нащупывая дорогу прикосновениями к камню. Стена. Опять стена… Но вот рука наткнулась на что-то другое, нежели камень, более холодное и гладкое. Пакс стала шарить рукой, пытаясь найти край. Дверь? Да. Железная, показалось девушке. Она не могла найти ничего — ни засовов, ни решетки — ничего, кроме гладкой металлической поверхности, которая упиралась в камень. Пакс вновь стала охватывать паника. Возможно, они решили оставить ее здесь навсегда?

“Но ты ведь уже не неотесанный рекрут”, — сказала Пакс себе твердо. Поэтому не стоит все время думать об этом. Если это должно случиться, то случится. Она двинулась дальше, стараясь найти петлю или крюк, но тщетно. Не разгадав секрета, она не могла открыть эту дверь. Даже не могла внезапно напасть на того, кто попытался бы войти.

Пакс продолжила свои поиски, вновь и вновь обшаривая стены. В темноте ничего не было видно. В какой-то момент она вдруг почувствовала, что соскальзывает по стене вниз, и резко выпрямилась, чтобы не упасть. Когда бы они ни пришли, поклялась она себе, они найдут ее на ногах.

Несмотря на данную себе клятву, она уснула на полу камеры. Разбудила ее какая-то возня за дверью. Пакс вскочила на ноги. Сердце ее бешено колотилось, во рту пересохло от волнения. На девушку смотрел высокий стройный посетитель, облаченный в черный плащ с капюшоном. Лицо его оставалось в тени. Но как только он вошел в камеру, Пакс стало ясно: это дьявол, на нем на серебряной цепи висел вырезанный из серебра паук шириной в человеческую ладонь. Девушка сделала предупреждающий жест рукой. Посетитель рассмеялся в ответ. Звук его голоса был мелодичным, и его можно было бы назвать прекрасным, если бы не знать, что он принадлежит дьяволу.

— Это не поможет тебе, — сказал он серебристым голосом, чудесным, как у всех эльфов, только очень холодным.

Пакс ничего не ответила. Она вдруг увидела за спиной пришельца еще две фигуры, несущие факелы; зеленое пламя этих факелов издавало вонь, как протухшее мясо, — омерзительный запах накатывал тяжелыми волнами. Третий слуга, также в черном капюшоне, нес деревянную коробку, перетянутую кожаным ремешком.

— Нам сказали, что вы были воином и занимали довольно высокое положение — были даже кандидатом в паладины, или что-то вроде подобной чепухи. Мне трудно в это поверить, поскольку вы с легкостью дали взять себя в плен. Ну да ладно, посмотрим, чего вы стоите, — продолжил высокий незнакомец.

Пакс взяла себя в руки и стала думать лишь о том, каким ударом сразить своего противника.

— Нет, могущественный воин, ты не сможешь дотянуться до меня, как ни старайся, — насмешливо сказал тот.

Он вдруг сбросил с себя капюшон, открыв лицо: такой же милый, как у Адхиела овал, но выражение его — целиком дьявольское, выдающее его природную жестокость.

Пакс невольно вздрогнула, когда он вытянул вперед тонкую, с длинными пальцами, руку и дотронулся до обруча, обвивавшего ее шею. Девушка не могла отодвинуться назад — она словно лишилась сил.

— Как видишь, ты носишь символ нашей госпожи, и, пока ты носишь его, ты не можешь навредить никому из ее слуг. И твой тщедушный святой — как там его зовут? — не в силах помочь тебе. Ты здесь совершенно одна и можешь рассчитывать только на свои способности, если только они у тебя есть. Если ты развлечешь нас и научишься служить нам, то сможешь жить и вновь увидишь небо. Но, конечно, если ты предпочтешь голодать в одиночку в этой камере… — Иунизин умолк в ожидании ответа.

Пакс отвела взгляд от его лица и осмотрела камеру, залитую зеленым светом. Стены были из сплошного камня, значит, помещение явно выбито в скале. Надетая на ней туника из слегка ворсистой ткани была черного цвета. Обручи у нее на запястьях также были черными, с застежками для цепи, но в камере не было цепей. Пока. Она попыталась думать о Геде, об Амберионе, но мысли путались, улетучиваясь куда-то.

— Возможно, тебе надо принять участие в наших забавах, и тогда ты сможешь сделать выбор. Ты уже привыкла к этой камере. Мы не хотим ненужного шума… — сказал он.

Повернувшись к слуге, державшему коробку, он приказал ему открыть ее. Там оказался моток серой пряжи. Он размотал нитки, которые казались слегка липкими, и показал их Пакс:

— Это одна из хитростей нашей госпожи. Эти веревки не так обременительны, как цепи, и ты не сможешь использовать их как оружие. Но они достаточно крепки; ими можно связать гномов, да и людей тоже. Я советую тебе не стараться освободиться. Пока я завяжу тебе только запястья. Но если ты будешь вести себя беспокойно, я свяжу тебя вот этим… — Он положил какую-то веревку на руку Пакс. Она обжигала кожу, словно горячий уголь, как сети паутины в крепости жреца Ачрии.

Пакс вновь задрожала от страха, но не издала ни звука. Иунизин кивнул:

— В тебе все-таки что-то еще осталось от воина. Это хорошо. Если бы ты была трусом, это было бы неинтересно.

Иунизин повернулся, чтобы уйти. Пакс почувствовала какое-то напряжение в запястьях, теперь крепко связанных вместе. Какое-то мгновение она прикидывала, не попытаться ли высвободить руки, но, увидев длинные ножи в руках слуг, поняла, что это бесполезно. Иунизин заметил это и сказал с усмешкой:

— Прекрасно. Мы слышали о том, что ты способна действовать разумно, не поддаваясь глупым порывам. Для воина очень важно знать, когда борьба бесполезна.

Нет, Пакс считала, что никогда не стоит терять надежду и думать, что все бесполезно. В конце концов, умереть всегда успеешь. Так размышляла она, спускаясь вниз по каменному коридору. Впереди шли первый иунизин и факельщик, а сзади — второй факельщик и слуга. Ей пришло в голову, что можно попробовать прыгнуть на одного их тех, кто шел впереди, и постаралась собрать силы для прыжка. Но тело ее не послушалось и продолжало покорно идти. Так они прошли один коридор, потом другой. Пакс оглядывалась по сторонам, желая запомнить ходы и выходы, но они, видимо, шли слишком быстро, и сориентироваться Пакс не удалось.

Наконец они свернули в более широкий коридор, слабо освещенный зеленоватым светом. Пакс не могла понять, в чем тут дело, но запах здесь был совершенно иным. Не таким зловонным, какой издавали зеленые факелы. В коридоре были другие иунизины. Все они были одеты в черное, но без накидок и капюшонов, как ее стражники, и без большой эмблемы, изображающей паука. Они расступились, пропуская Пакс вперед. Девушке показалось, что за ними теперь следует большая процессия.

Сопровождающие Пакс свернули в узкий коридор, который плавно уводил их направо вниз. Пакс увидела впереди и более широкий проход, освещенный несколько ярче. Затем они оказались на широкой плоской площадке, имевшей овальную форму и уставленной каменными скамьями, уже наполовину заполненными иунизинами. Когда факельщики из ее сопровождения двинулись вокруг горящих факелов, установленных на подставках, девушка вдруг поняла, чем было темное пространство с одной стороны помещения. Восемь глаз величиной с кулак мерцали бликами зеленого света. Огромное шарообразное обрюзгшее тело висело на паутине. Каждая из восьми ног, как увидела Пакс, была длиной с человека.